Сложный выбор (СИ) - Савчук Наталья - Страница 22

Внутренний свет полыхнул, он ее к жизни возвращает… Это ведь про нее говорили. Что-то подобное она уже слышала от знахарки. Ведьмам свет не нужен, убьют, лишь бы избавиться от его носителя. Всех одаренных огнем они ненавидели, а если будут думать, что и в ней есть крупица дара светлого – замучают. Скормят зверью дикому.

С вновь вошедшими ведьмами была более разговорчивая, даже ухмылялась на их речи глупые, старалась не показывать страха своего, спрятав его за дерзим оскалом, вместо улыбки. Они с охотой рассказывали об ее мнимом отце, о том, какой он силой обладал, но как только она спросила, кто же ее мать, замялись, головы вниз опустили. Один лишь нарушил тишину повисшую, сказал, что она простым человеком была, от того и глаза у нее не ведьмовские и тьма в ней спит, и будет спать до тех пор, пока ее не разбудить.

- Меткой видимо разбудить пытались, - кивнула Светомира, скривившись.

- Метка подчиняет, делает рабом того, кто оставил ее на тебе. А потому пока жив тот, кто подчинил тебя себе, обруч снимать опасно.

- Вы убьете того, кто меня обманул, чтобы подчинить уже для себя.

- Нет, дитя. Благи наши намерения, освободим тебя от оков, с семьей воссоединим, чтоб жила среди нас, как равная. Чтоб не причинили тебе зла люди простые. Неспокойно стало. Вместе нам держаться надобно.

- Вы меня все равно силой уведете, да только ни слову я не верю, бывала уже на родине вашей, знаю, как легко вам обман дается.

- Наш дом – не новые земли. Живем мы за хребтами горными.

Светомира устало вздохнула. Никто ей правду не скажет. Неприглядная она для нее, все вывернут так, чтоб разум ее затуманить, мысли запутать. Постепенно жар из тела уходил, вновь стало зябко, появилась привычная вялость. Ведьмы еще стояли рядом, говорили ей о том, что там она у них станет невестой завидной, и как на ноги встанет, сможет присмотреться, да жениха себе приглядеть. Расписывали, как их жизнь хороша, да вольготна, что находятся они в дали от всех, никто  их не трогает. Каждый из них представился, пообещал быть другом верным.

Когда вошедший старец поторопил их, они разом засуетились. Переложили Светомиру на полотно, животом вниз, и понесли. Липкий страх нарастал, проходился мурашками по коже, сковывал тело, делал его напряженным. Буеслав то и дело приговаривал, чтоб она не боялась, чтоб не выдумывала ничего плохого, а она чувствовала, что верить им нельзя. Предложенную воду пить не хотела, сразу сказала, что в ней зелье сонное, на что ей ответили, что там отвар маковый.

Отчаяние бросало в холодный пот. По сторонам Светомира не смотрела, лишь на землю, где мелькала молодая трава. Три луны уже минуло, с тех пор, как ее оставил Данияр. Предал. Разрушил веру в счастье. Никогда не простит, не забудет той боли, что нанес он ей. Будь проклята тьма и все ведьмы! Вот только если бы можно было отказаться от нее, вырвать сгусток гнили из сердца, прогнать тьму из разума. Спросить бы, разузнать. Ведь если рожденный тьмой своей делится, то и забрать ее может.

- Если я рожденная, то могу от метки избавиться, ведь тьма и так живет во мне, - начала издалека Светомира. – А если тьму мою забрать, то можно и обруч снять.

Свой голос слышала как будто со стороны, казался он чужим, хриплым, с некой дрожью, выдающий чрезмерное волнение и страх. А ведьмы пусть думают, что она им верит, пусть считают, что она все та же наивная девица, что готова поверить в бескорыстность и благие намерения. Данияр дал ей главный урок – доверять нельзя никому, кроме себя, и то глаза могут врать.

- Метка у тебя и так слаба, бледная, не яркая. Проникает она в кровь, разносится по всему телу и забрать ее не так-то просто. Чтоб тьма уснула, должен не только дарующий ее умереть, но и весь род его, все, кто кровью с ним едины.

- Все ведьмы?

- Те ведьмы, которые в родстве с ним. А у всех рожденных род древний, по самым дальним землям они разошлись.

Разочарование застыло в глазах. Слез не было, но все будто дымкой обросло. Так и ходить ей всю жизнь, людей сторонясь.

- Обруч мы сможем снять, как только убедимся, что мертв метку дарующий.

- Обруч сможет снять лишь тот, чьи руки его соединили.

- Данияра мы найдем, с этим проблем не будет, -  отмахнулся Буеслав.

- Он огнем одаренный, - прошептала себе под нос Светомира, - ни за что с ведьмами не пойдет, и не снимет с меня оковы, даже под страхом смерти.

- А никто его убивать и не собирается, договоримся, не беспокойся.

Девушка стиснула зубы. Знала она, как они договариваться будут, поймают его и мучать будут, пока дух не испустит. Не хотела она для него такой участи. Придумать бы что-нибудь.

- А как ты с Новых Земель сбежала? – спросил мужчина наклонившись к ней, чтоб его вопрос только она услышала.

Светомира лишь нервно дернула головой, да сказала, что помогли ей, а кто не ведает. Вновь предложенную воду на этот раз пить не отказалась, набрала ее в рот, да выплюнула незаметно. Положила голову набок и приоткрыла рот, а после наклонила его, выливая остатки. Белослав улыбнулся радушно, и предложил отпить еще. Девушка кивнула послушно, даже один глоток под его внимательным взглядом сделала, а второй во рту оставила. Долго она его держала, прежде чем решилась выплюнуть.

Ведьмы шли в тишине, переговариваться не решались. Под мерное покачивание, притворяться спящей и не засыпать после бессонной ночи, было тяжело. Хоть и думалось девушке поначалу, что она глаз сомкнуть не сможет, а вышло так, что приходилось постоянно выдергивать себя из наполняющей сознание пучины сна.

- Уснула, кажись, - шепотом произнес Буеслав.

- А ты ее уже к себе располагаешь, так и льнешь. Никак род продолжить захотел, - тут же накинулся на него Вацлав. - Что же тогда никого из села не притащил, недавно там были, мог бы и обрюхатить. Ноги бы раздвинул и вперед.

- Она хоть и не чистокровная, а кровь в ней рожденных течет, да и сила немалая, с такой и брачный кубок поднять можно.

- Олухи, сколько говорил вам, что рожать она должна каждый год, от ведьм разных, чтоб у каждого в семье ребенок рос. Следить лишь затем, чтоб ела хорошо, да руки на себя не наложила и хватит с нее.

Жар прилил к лицу, размеренное дыхание, столь подходящее спящему человеку, сперло. Ведьмы… Злые, коварные, из их рта постоянно льется ложь, они готовы на любую подлость. Их руки погрязли в крови, а гниль полностью захватила разум. Что ей ждать? Насилия, смерти или скорой свадьбы? Да она сейчас даже сопротивляться не может! Голоса продолжали доноситься до нее, вырывались как из-под толщи воды. Грязные, безумные споры вели между собой тьму носящие. Буеслав громким шипящим шепотом еле сдерживая гнев, твердил о том, что девка его будет, что он с ней брачный кубок поднимет, и детей она ему будет каждый год рождать. Род новыми силами пополнится, да будет особо крепок, ибо его кровь сильна. Кто-то, едва сдерживая смех, говорил ему, что по доброй воле баба с ним не будет, кто-то не соглашался, говоря, что дети с сильными способностями всем нужны, обвиняли его в том, что он всех подмять под себя таким образом задумал, поставить свою семью выше всех захотел, чтоб остальные подчинялись.

Светомира боялась выдать себя, каждый спокойный вздох давался с трудом, чтобы губы не дрожали, стиснула покрепче зубы, но нервные волны по лицу все равно пробегали, не были бы ведьмы так увлечены спором, да обвинениями друг друга, наверняка бы уже заметили. Буеслав утверждал, что рождаться должны сильные, а его кровь посильнее многих будет, да и с его умением будущее предвидеть в снах, он многое исправить сможет. Ведь предвидел, что в доме отшельника появится девица, привел к ней остальных, а значит и прав на нее у него поболее будет.

Бороться со сном было трудно, из последних сил девушка старалась держаться. Видимо в маковый отвар было добавлено еще что-то, раз ее сознание постепенно ускользало, даже несмотря потрясение и пронизывающий страх. Светомира погружалась в темноту, выныривала от туда, заставляя себя прислушиваться, а затем снова проваливалась, кружась в воронке обрывочных сновидений. Сдаться себе разрешила только, когда разговоры затихли.