Полутьма (СИ) - Эл Софья - Страница 36

– Сегодня можно, schatz, – прохрипел вампир.

Возмущенно ударив его в грудь, чуть не упала от собственного толчка. Как в стену бьешь. Боль от отдачи тут же заставила ныть и без того скулящие кости.

– Не слабая, – настойчиво пробубнила я.

– Поставить на ноги? – перехватив слабо трепахающуюся ладонь, вампир остановился.

Что за надоедливый тип! Возмущение и решительность тут же вышли на передний план, и я забыла об обволакивающем тумане в голове. Найдя силы вскинуть голову, откашлялась, крепче упираясь в грудь вампира.

– Да, – кивнула головой, – не нужно было меня трогать.

То, что вампир так резко опустит меня на землю, было вполне ожидаемо. Тем не менее равновесие я потеряла сразу же, плюхнувшись с высоты полного роста в огромную ледяную лужу. Желание расплакаться жгло глотку, но я просто подобрала под себя ноги, делая вид, что сидеть в луже – любимое мое занятие.

Я не слабая.

– И? – сложив руки на груди, вампир внимательно смотрел на меня. – Продолжишь купаться?

Утвердительно кивнула головой, проводя ладонью по бензиновым кругам, переливающимся на поверхности лужи. Плевать на все. Почти утро. Найдут и заберут в госпиталь. По территории ходят только «свои» вампиры. Никто из них не осмелится причинить мне вред. Хотя насчет парочки я была не так чтобы очень уверена. Но верный ПМ добавлял убедительности аргументам.

– Я хочу помочь, Сим, – усевшись на корточки, вампир буравил меня взглядом.

Поморщившись, судорожно сглотнула слюну. От его взгляда становилось еще холоднее. Почему-то больше всего хотелось, чтобы он ушел. Но непослушные губы вдруг разлепились, выводя слова.

– Почему?

– Что? – не понял вампир.

А я вновь провела по разноцветным кругам в луже.

– Почему ты хочешь помочь?

Вампир нахмурился, положив голову на бок. Его язык нервно зацепил клыки. Человеческий запах в постоянной близости заставлял систему мутации сбоить.

– Ты – глава группы, – медленно начал вампир, а я почувствовала, как что-то, скрепляющее сердце с телом, резко натянулось, рискуя разорваться в любой момент, – исследователь феномена вампиризма и создатель проекта группа А. Без тебя достижение мирного существования и уничтожение Самсона невозможно. Это же просто, – нахмурился Сергей, заглядывая мне в лицо, – разве нет?

Очень. Звук, с которым мое сердце сейчас вылетело из груди и искупалось в луже собственной крови, растоптанной его ногами, оглушил меня, заставляя согнуться от поразившей внутренности боли. Хотя, может, это просто кашель? Мы, люди, часто любим гиперболизировать проблемы. Закрыв грязными ладонями лицо, я отвернулась, прижимая колени крепче к груди.

– Уходи, – онемевшими губами прошептала я, – пожалуйста.

– На твои истерики нет времени, – прошипел вампир, одним движением сгребая меня за шиворот.

Вялые попытки сопротивления были проигнорированы. Перекинув меня через плечо, словно я мешок с картошкой, вампир быстро шагал вперед. Довыеживалась, Сима. В итоге пальто висело чуть ли не на носу, рубашка скатилась к груди, и, промерзая до костей, я просто мечтала скорее оказаться дома.

Естественно, глупое сознание от плавного движения тут же поспешило покинуть меня. Поэтому когда с меня грубо сдернули пальто, я вновь чуть не повалилась на пол в попытках понять, где нахожусь. Вампир не оставлял шансов. Вытащив телефон из кармана брюк, кинул его на тумбочку, в обуви волоком затащив меня в ванную.

– Я сама, – попыталась высвободиться, но тут же была перехвачена жесткой рукой.

– Помолчи уже, – прорычал вампир, сдирая с меня блузку.

Конечно, за четыреста лет у него явно достаточно сноровки раздевать барышень. Потому что уже через несколько секунд, неловко прикрываясь руками, я сидела в ванной, заливаемая потоками воды из душа. Захлебываясь, закашлялась, но вампир, кажется, не заметил. Смыв с меня всю грязь, что я успела вытащить из лужи, оставив волосы спутанным комком так и мокнуть на моей спине, Сергей подхватил меня под мышки, быстро завернув полотенцем.

Кажется, я стала приходить в себя, лишь когда щека наконец коснулась подушки. Механически засунув в рот все протянутые вампиром таблетки, запила и тут же погрузилась в беспокойный болезненный сон.

Они помнили. Жидкое пламя ненависти вновь разливалось по венам, пока, прижав колени к груди, забравшись с ногами на скрипучий диван Палыча, я рассматривала две маленькие обнявшие друг друга фигурки. Обычно шустрые и вездесущие близнецы сейчас были похожи на маленькие тени самих себя. Почему-то все дружно решили, что оставить их ненадолго со мной – самый хороший вариант. Я же была согласна с врачами – детям как можно быстрее нужна помощь профессионала.

Но вампиру на это было плевать.

Куда же вытрясли весь мой рационализм? Стоило войти в дом и встретиться с двумя парами абсолютно сухих зеленых глаз, как лед, так удачно охраняющий меня от очередного помешательства, взорвался тысячей осколков. Они не плакали, не говорили. Просто сидели, боясь расстаться хотя бы на минуту. Кажется, что сейчас вся опора мира этих маленьких детей заключалась друг в друге. Медсестра успела поставить им успокоительное, но, по-моему, состояние шока у ребят еще не прошло.

Очень хотелось сейчас, чтобы все они оказались правы, решив оставить меня. Я-то была в такой ситуации. Я-то знаю. Только вот это ни черта не так.

Я помнила лишь их тела.

Мою мать на моих глазах не убил отец.

Медленно выдохнув, вытянула ноги, осторожно ступив на пол. Они же такие маленькие. Нервно облизнув губы, пытаясь не растерять решительность, осторожно прохромала в угол, где не моргая смотрели на меня близнецы. Мельком заметила, что их успели переодеть и умыть. Хоть что-то. Детям было лет двенадцать, я не могла вспомнить, сколько именно, но почему-то это не давало и капли облегчения. Опустившись на колени, я замерла, не понимая, что делать дальше.

Да, так бывает. Ты всю жизнь изучаешь поведение вампиров, природу их чувств. И вдруг сталкиваешься с маленьким ребенком, понятия не имея, о чем он сейчас думает. Еще эти морально-этические вопросы некстати лезут в голову. Что-то вроде того, а как гуманнее? Оставить им их воспоминания или убрать их с помощью вампира? Как правильно?

Почему-то очень хотелось поступить именно так. Правильно. Но я понятия не имела сейчас, что значит это слово. Что говорить? Продолжать молчать? Но это не подходит, ведь несмотря ни на что они смотрят на меня. Цепляются друг за друга, но умоляют меня сказать им что-то. Пульс стучался о пол, окончательно поселившись в пятках, а небо от сухости, кажется, уже покрылось трещинами.

– Кузнечик, – от тонкого Петькиного голоса я вздрогнула, а Нина отзеркалила мое движение, крепче прижимаясь к брату, – мамы нет?

Поджав губы, я медленно закрыла глаза, не в силах выдерживать блестящий выступившими слезами взгляд Петьки. В лицо сразу ударил жар, заставляя влагу проступать сквозь ресницы. Часто заморгав и вдохнув поглубже, я протянула руку, положив ладонь на белобрысую голову мальчика.

– Когда я была маленькой, – медленно прохрипела я, пытаясь удержать рвущийся наружу ком, – чуть младше вас, моих родителей убило нечто злое. Я, – закашлявшись, поморщилась, потрепав мальчика по голове, – я не могу обещать, что вы забудете ее или что когда-то будет легче. Но я точно знаю, что ваша жизнь продолжается. Потому что я вижу это, – сжав две маленькие ручки, крепко прижимаю к себе, пытаясь убедить саму себя в том, что говорю, – вы вырастете. Ты, Ниночка, как и хотела, уедешь в Москву и будешь шить самые красивые платья, а ты, Петь, станешь гонщиком. Я верю в это. Потому что этот день, каким бы ужасным ни был, несмотря ни на что, сделает вас сильнее, – моргнув набежавшие слезы, быстро прижала головы хныкающих детей к себе, – вы видели самое страшное, что может произойти в жизни. Поэтому больше никогда и ничего не будете бояться. Я знаю, что вы чувствуете. Но нужно потерпеть.