Создатель Миров 6: Единство (СИ) - "Swfan" - Страница 54

А ещё — светлыми, ибо в небесах сияло яркое солнце.

Рону поспешил найти пристанище и снял комнату в небольшом трактире. После этого он сразу почувствовал необычайную усталость. Не в силах ей сопротивляться, юноша свалился на кровать и немедленно уснул…

Этой ночью ему приснился удивительный сон. Снова он увидел то самое дерево, которое встретил за таинственной границей. Только теперь у него появился большой красный глаз. В один момент все листья, которые висели на его ветвях, похожих на огромные кожаные крылья, раскрыли свои пасти и стали шептать, декламировать, снова и снова повторять некое слово.

Рону хотел бежать… и не мог. Неведомая сила держала его на месте. Наконец он попытался разобрать таинственный шёпот:

К… ро… вь…

Кровь… кровь… кровь… кровь!..

— Кровь, — повторили собственные губы Рону, и в то же секунду глаз посреди дерева вспыхнул ослепительным рубиновым светом, листья затрепетали и зацокали своими острыми белыми зубами.

Рону вздрогнул и проснулся.

Некоторое время он лежал неподвижно, в оцепенении.

Затем неожиданно для себя почувствовал сильнейший голод. Его желудок словно скрутился и теперь требовал от него пищи.

Рону приподнялся и, пошатываясь, вышел в коридор.

На лестнице он вдруг заметил, что в трактире было слишком тихо. Юноша насторожился и обнажил свой нож. Лишь когда он спустился на первый этаж и обнаружил полное запустение, и звезды, которые сверкали за приоткрытом окном, то понял, что стояла глубокая ночь.

Было темно, однако Рону совершенно не обратил на это внимания.

Его взгляд медленно прошёлся по интерьеру постоялого двора. За барной стойкой было пусто. Хозяин и прочие гости спали. В другое время Рону попытался бы найти еду прямо на месте, но сейчас он чувствовал, что не стоит привлекать внимания.

Поэтому он поднялся в свою комнату и всё время до рассвета провёл, не смыкая глаз, чувствуя, как змея у него в желудке всё сильнее завязывает свой крепкий узел.

Наконец в его комнату пришла служанка и принесла завтрак. И вдруг всё притихло. Стоило ему только посмотреть на еду, на окорок и пюре, и Рону сразу потерял всякий аппетит. Казалось бы, у себя на родине он никогда не ел настолько сытные блюда, и всё же теперь, когда еда была прямо у него перед глазами, он не чувствовал даже малейшего желания её попробовать. Онс ловно смотрел на нечто, что вообще не могло считаться пищей.

Рону прищурился… и вдруг его нос уловил другой аромат, от которого у него снова заурчало в желудке.

Он повернулся и посмотрел на служанку — молодую эльфийку в белом платье с открытой, длинной, лебединой шейкой, на которой виднелась кривая сизая венка…

Девушка заметила внимание молодого эльфа и смущённо отвернула голову. Своим движением она ещё сильнее подчеркнула трепещущую венку. Внутри Рону всё скрутилось; он прикусил губы в попытке себя успокоить и вдруг почувствовал сильную боль и кровавый привкус, от которого у него немедленно закружилась голова.

Девушка вышла и прикрыла за собой дверь.

Рону немедленно встал и стал ощупывать свои зубы.

Его клыки снизу и сверху заострились. Они были острыми, как у зверя. Просто легонько пытаясь их прощупать, он едва не проколол себе указательный палец.

А затем снова произошла странная вещь, и клыки стали медленно сжиматься до прежнего состояния.

Рону сделал глубокий вдох и замер посреди комнаты.

Его горло всё ещё наполнял сладостный кровавый привкус.

Он и прежде пробовал кровь, свою собственную, но впервые она предстала перед ним такой сытной, желанной, полной мириадов разнообразных оттенков.

В его сознании вновь мелькнуло сморщенное дерево.

Затем голос:

«Кровь… Кровь…»

И наконец Рону… Понял.

Впрочем, сперва следовало провести эксперимент.

Для этого он вышел на улицу и немедленно почувствовал страшное жжение. Солнце пылало. Его лучи обжигали кожу молодого эльфа с такой силой, что казалось, будто прямо у него над головой горит факел, которые в изобилии усеивали портовые кварталы нижнего города. Рому немедленно вернулся назад, заперся в своей комнате и весь день до наступления темноты провёл в мучительном ожидании. Иной раз он грыз собственные руки, кровь капала на пол, и вскоре вся комната стала напоминать место страшного убийства.

Наконец с наступлением темноты юный эльф вышел на улицу и направился в ближайшую алею, великое множество которых видел во время своей утренней прогулки.

Там он встал возле дерева и стал смотреть на густую листву.

Наконец он заметил небольшое дупло и забрался на дерево. Рону сам удивился, как просто это у него получилось, отметил данный момент, затем сунул руку в дупло и достал небольшую белочку. Последняя пыталась вырваться, но была бессильна в его руках. Рону сделал небольшой укус… и сразу бросил зверя и спрыгнул на землю.

Звериная кровь показалась ему омерзительной.

Нет, она не подходила. Ему нужен был…

Тут со стороны ограды раздался крик.

Рону немедленно повернулся и бросился бежать.

Он вернулся в собственную комнату и на секунду задержал внимание на прочих спальнях на втором этаже постоялого двора. Теперь он чувствовал, слышал, чуял, как за ними трепетали сладкие сердца. На первом этаже он, таинственным образом, даже не видя, узнал запах той самой женщины, которую встретил прошлым утром. Рону немедленно прикусил собственную руку и напряг всю свою волю, чтобы не пробраться прямо сейчас в её комнату.

Его удерживала вовсе не мораль.

Просто это было слишком опасно.

Собрав манатки, Рону немедленно направился на ближайшую левитирующую платформу. И сразу назад, в нижний город, который, как ему казалось, он покинул навсегда.

Когда у него над головой стало подниматься самое небо, и снизу протянулись безграничные просторы мрачной и кривой застройки; когда нос его снова уловил такой знакомый портовый запах, а вместе с ним вонь, гниль и наконец эльфийские ароматы — запахи бедноты; когда его ноги наконец спустились на грубые камни и сами собой направили его в ближайший тёмный переулок, — тогда Рону понял, что вернулся домой. Только он вернулся другим. Не простым воришкой, не маленьким зверьком, который забирает крохи добычи более сильных, нет, теперь он был зверем. Охотником. Убийцей.

Этой ночью… впрочем, в нижнем городе не было особенной разницы… впервые в тёмных переулках нижнего Налимара вспыхнули красные глаза. Однако прошли дни, недели, прежде чем местные жители нашли первый высушенный труп. Нашли и не обратили внимания. Нищие умирали каждый день. Иной раз, их пожирали птицы и дикие звери.

Просто явился ещё один такой зверь.

Самый страшный.

Сейчас он ещё лакал материнское молоко.

Потом, когда он вырастит… прольются целые реки крови.

…

Как-то так.

Когда вырастит, да…

На самом деле Александр не совсем учёл данный момент, но действительно, Рону и всей его тайной вампирской цивилизации требовалось некоторое время, чтобы встать на ноги и распространиться по вселенной. И если в случае расы, которая обитала в отдельном мире, данный промежуток можно было просто промотать за чашечкой кофе, то здесь так сделать не получится. Вампиры обитали в самых разных мирах. Если Александр будет просто проматывать время, то неминуемо пропустит нечто важное.

Странно, что он заранее не обратил внимания на столь важный момент.

Впрочем, пусть. Развивать вампирский народ на самых начальных этапах тоже было занятно. В этом был свой шарм.

После этого Александр задумался, стоит ли ему прибавить ещё несколько обращённых? С одной стороны, так можно было быстрее распространить вампирскую болезнь среди обитателей разных миров. Рону явно ещё совсем не скоро сможет свободно путешествовать по вселенной… С другой, если у Вампиров будет несколько разных «родоначальников», сложно будет превратить их в единую и последовательную организацию.