Близнецы по разуму (СИ) - Кузнецова Светлана - Страница 3

«Арду пожалуюсь, — пообещал мысленно Кир: так громко, как умел. — А еще я — идиот, кретин и ненормальный, если решил отвезти на ночное рандеву юную фангу. На что я рассчитываю, интересно? На опыт войны? Свою реакцию, которая в десятки раз хуже, чем даже у тебя?»

— Я даю слово, что не причиню вреда, Кирилл Агарев, — сказала Ижи, называя его обычным именем, а не уже прижившимся в фангской среде.

«Означает ли это, что клятва неполная?»

— Для нас не существует буквы закона, только его суть.

Собирался он быстро: джинсы, рубашка, наплечная кобура. В ножнах, закрепленных на бедре, — два кинжала. Когда рука коснулась мачете, Кир почти отвел ее в сторону. Но… пальцы будто сами собой сжались на удобной рукояти.

«Что я творю? Неужели я готов идти с ней, не прихватив оружия?» — промелькнула почти паническая мысль.

Почему-то из головы напрочь исчез простой факт: ночью у человека против фанга почти нет шансов. Или все дело в том, что Ижи была будущей Ри-Арх и зацепила Кира зовом в их первую встречу?

Возможно. Юная, хрупкая, ни черта не беззащитная Ижи… Подозрение о том, что попался на крючок, заставило покрываться мурашками и холодным потом. Почти заснувший инстинкт самосохранения вскочил, выгнул спину и грозно зашипел. Вот только Кир считал себя человеком разумным, а разум на то и дан, чтобы держать себя в руках, а если не выходит, то и вовсе в ежовых рукавицах.

«А еще я устраиваю для нее бесплатный стриптиз наоборот, — промелькнула мысль, вовсе не блещущая интеллектом. — Можно ли подобное считать развращением малолетней? Для какой-нибудь моралебляди, начиная с этой минуты, я стал отъявленным педофилом».

Давно подмечено: дебильные шутки в стрессовой ситуации имеют свойство успокаивать. Потому Кир вдохнул-выдохнул, мысленно махнул рукой на все и решился кинуть взгляд за окно. Ижи там уже не оказалось.

Прежде, чем выйти, он зашел на кухню и вывалил в миску Василия рыбные консервы — проснется поест. Вроде бы все.

Действительно все — это Кир понял, открыв дверь.

— Ну, привет.

Она потянулась вперед, и Кир с трудом не отступил в сторону. Порог не позволил руке пройти. Ижи оперлась на воздух, как на каменную стену.

— Кирилл, я вреда не причиню, — заверила она. — Как я могу? Ведь ты спас меня.

— Не причинишь, — согласился Кир. — Вот только, девочка, ты кое-о-чем позабыла.

— Да?..

— Два! — не выдержал Кир. — Ты — слишком самоуверенная малолетняя дура, если полагаешь, будто с легкостью на меня повлияешь. У меня шерсть дыбом по всему телу и рычать хочется! Между прочим, на тебя.

Она хихикнула и… внезапно словно поблекла, став почти обычной, почти человечной… именно что почти.

— Твое сердце неспокойно, вот и не прельстился мной, — с непосредственностью, достойной лучшего применения, заявила Ижи, заставив Кира на несколько мгновений лишиться дара речи.

— Просто-таки обезоруживающее нахальство, — сказал он и посоветовал: — Не меряй всех по себе, иначе не добьешься ничего, кроме ответного негатива.

— А с другими срабатывало.

— С братом, Ардом и прочими?

Она кивнула.

— Потому что я — человек.

— От тебя пахнет не так, как от обычного человека, — сказала она, и Кир, не удержавшись, выругался. — Ой… я имела в виду не то, о чем ты подумал! — тотчас поправилась Ижи. — Не то, что тебе нужно помыться! Просто… у фангов один аромат, у людей — иной. А у тебя и не тот, и не другой.

«Что абсолютно неудивительно, учитывая и произошедшее, и происходящее», — подумал Кир, а вслух спросил:

— Тебе чего от меня понадобилось, чудовище?

Ижи моргнула.

— И я, к слову, называя тебя так, не имею в виду того, что ты плохо выглядишь, — Кир усмехнулся, наслаждаясь выражением ее лица. В отличие от Арда, скрытности Ижи пока не научилась.

«Отыгрываться на детях нехорошо, тебе скоро сорок, — напомнил зануда в душе, но Кир послал его в пень через лес: — Дети должны учиться себя вести, чтобы не огребать на ровном месте».

— Один-один.

— Помечтай! — рассмеялся Кир, мельком ее разглядывая.

Ижи либо противореча стереотипам, либо делая одолжение лично ему, исключила из своего наряда красные цвета и оттенки. Платье, которое за окном выглядело вызывающе-прозрачным, оказалось нежно-голубоватым, серебристым, довольно плотным (по крайней мере, в искусственном свете) и безупречно-целомудренным. Тонкую шейку Ижи обвила жемчужная нить, тонкое запястье опоясал браслет в виде светлой цепочки, похожей на серебро.

— Белое золото, — пояснила она, проследив за его взглядом, — я не мазохистка.

— Не уверен, ты же здесь, — ответил Кир, следя за ее руками, привычно опасаясь всматриваться в лицо и встречаться взглядом. Мизинец левой руки обнимало колечко с небольшим синим камнем в темной бронзовой оправе.

— Символ принадлежности рода, — Ижи улыбнулась. — Я не сделаю ничего дурного, Кирилл Агарев. Даже если захочу. Даже если очень сильно разозлюсь из-за того, что ты не хочешь мне помочь.

Откровенность в ее устах прозвучала упреком. И как ответить на него Кир не знал. Не пошлостью же вроде «извини, малышка, такова жизнь»? Ну, а поскольку лучшая защита — это нападение, не говоря о том, что возвращаться к разговору о неверном возлюбленном о не желал и в будущем, сказал:

— Не просто не хочу, не собираюсь. У меня, знаешь ли, навалом своих дел.

Она кивнула, соглашаясь. Наверняка, оценила его эмоциональное состояние, захотела вызвать приступ вины, только не на того напала.

— Я поняла тебя…

— Вот и отлично, — по крайней мере, Кир сильно на это надеялся и даже позволил мыслям упорхнуть на зыбкую почву размышлений о том, отчего с человеческими женщинами не также все просто? Они вечно выдумывали с три короба там, где не стоило, и отвечали совершенно не то, что имели в виду на самом деле. Лерка являлась чуть ли не единственным приятным исключением и то, скорее всего, поскольку приходилась Киру сестрой и знала его, как облупленного.

— Ты ошибаешься, если думаешь, будто никогда не захочешь фангу, — заверила Ижи, и Кир подавился воздухом. — Точно также кто-то из нас считает неправильным желать человека. Но это ведь глупость.

— Не уверен, — Кир пожал плечами, раздумывая над тем, что под «кто-то» она, наверняка имеет в виду Ириза — своего брата-близнеца. Он тоже еще совсем ребенок. Опасный мальчик из тех, которые, пока взрослеют, творят безрассудства, в равной степени неприятно оканчивающиеся и для них самих, и для окружающих. Кир и сам таким был. Но… своенравная проблема, стоявшая напротив, стремилась осложнить жизнь всем, в том числе ему самому. Куда уж ее брату?

— Почему ты считаешь эгоисткой меня?.. Ведь тебе просто лень помогать! — снова упрекнула Ижи.

— Я тоже еще тот эгоист, — сказал Кир. — Более того, не считаю эгоизм плохим качеством. И именно потому не приемлю, когда мне пытаются осложнить жизнь на ровном месте из-за глупых хотелок. Чужих глупых хотелок, Ижи!

— Это не блажь! — воскликнула она. — Я нашла избранника! Он будет моим донором, а я стану поить его сангри. Мы вечность будем рядом…

— Вы-вы-вы, — передразнил Кир. — А в вашей двойной системе координат найдется место кому-то еще или ты готова пожертвовать прайдом и родичами ради своего личного счастья? — жалеть ее больше не хотелось. Пожалуй, даже наоборот. Стоило сделать побольнее. Так, как никогда не сделал бы ни Ард, ни Ки-И-ас, никто из таких понимающих фангов. — Подобное поведение — это не эгоизм, девочка, а скотство!

Ижи отступила, закусила губу, нахмурилась.

— Не хочешь помогать, хотя бы не мешай!

— Не мешать чему? Угробить свой прайд? Ну уж нет! Так вышло, что некоторые особи, в него вхожие, мне не то, чтобы очень дороги, но нужны для работы.

Губы Ижи дрогнули, глаза подозрительно блеснули, но Кир заставил себя отвернуться. Слез он не любил, но научился не замечать, когда нужно. Иначе не проработал бы в полиции столь долго, сбежал после первой же истерики свидетельницы или потерпевшей.