Неприкаянный 1 (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 8

С развалом государств, утратили всю силу и былые нормы, отчего на протяжении первых лет после катастрофы повсеместно властвовал лишь один единственный закон – закон силы. Но с постепенным устаканиванием ситуации начали возвращаться и некоторые прежние положения пра́ва, разбавляемые солидным количеством новых, пришедших, как от прочих рас, так и возникших в связи с изменением самого окружающего мира. Вот так, в бывшей Восточной Пруссии и прилежащих землях бывшей Российской империи, учитывая огромнейшую убыль в них сельского населения, вернули право частного владения разумными, чтобы просто-напросто было кого выгонять на работу в поля. Ведь кушать всем хотелось постоянно, а вне крепких стен все еще сохранялся немалый шанс нарваться на неприкаянного.

Не то, что со своим разумным имуществом можно было делать, что угодно. Однако самостоятельно выкупиться таковой мог у хозяина не ранее, чем через три года и минимум за полтора десятка червонцев, если являлся представителем короткоживущей расы. Не самые большие деньги. Но и немалые, учитывая то, что за два сданных бездушных тела мне обломилось всего два целковых серебром, которые отнюдь не равнялись двум рублям золотом. По сути, половину населения усадьбы составляли как раз такие выкупленные хозяйственным гномом бесправные вернувшиеся жившие здесь на всем готовом, но получавшие на руки сущие копейки. И расширить за дешево подобный персонал Регин был отнюдь не против. Вот только в тот момент отдавать того, кто мог бы пригодиться самому, виделось мне делом недальновидным. Потому мой первый помощник, подчиненный и в некотором роде живое имущество, получивший от меня имя Федя, был отмыт, накормлен двумя ложками гречневой каши с кружкой куриного бульона, после чего оставлен в снятой комнатушке мучиться резями в желудке. Сам же я, позволив себе съесть все то же самое, но во вдвое большем объеме, отправился осматривать место временного пребывания. Ближайшие три – пять дней мне совершенно точно предстояло провести тут, как для отдыха, так и в ожидании поступления информации по моим найденышам.

Как оказалось, усадьба была связана с ближайшим крупным поселением голубиной почтой, так что весточку о ценных вернувшихся гном отправил более чем споро. Причем, в отличие от тех же орков и меня, все три прекрасных представительницы эльфийского народа были заселены в практически царские апартаменты. Про выставленный же для них стол вообще хотелось только промолчать, чтобы не выругаться. Тушеные перепелки, какая-то разваренная каша с сухофруктами, опять же куриный бульон, но поданный со всевозможными пирожками, салат из свежих овощей, нарезка нескольких видов сыров, два вида морса и компот. С одной стороны, до звания королевского такой фуршет все же не дотягивал. С другой же стороны, я чуть было не захлебнулся слюной, когда вымытый, выбритый и благоухающий чистотой наведался к ним в гости. Благо Регин в счет будущих прибылей выдал мне первую в двух моих жизнях магическую вещь. Ничем не примечательный наборный браслет, выполненный из какого-то зеленоватого камня по типу малахита, оказался универсальным переводчиком. У гнома был такой же, отчего наш первый диалог и оказался возможен, ведь говорил он на родном языке, но никак не на русском. По этой же причине ему удалось легко объясняться с эльфийками, чей переливистый щебет вообще не являлся для меня чем-то информативным.

- Ого! Богато живете! - едва не присвистнул я от созерцания их трапезы, мгновенно позабыв обо всех приличиях, вроде пожелания здоровья и испрашивания дозволения быть их гостем. - Приятного аппетита, кстати, - все же самую малость исправился я, без разрешения усаживаясь за стол, где пустовало еще одно кресло, как будто специально поставленное для меня.

- Спасибо, - дожевав и проглотив нежное мясцо невинно убиенной перепелки, ответила за всех та самая, что первой попыталась удушить меня в лесу.

- Насколько я смог понять, неприкаянными вы стали относительно недавно. А потому должны быть в курсе общего положения дел. - Все трое, хоть и выглядели при обнаружении изрядно «запыленными», не вызывали ощущения будто перед тобой узники концлагеря, что можно было бы предположить о том же Феде, у которого, окромя костей и кожи, остались разве что волосы, столь тощим он оказался.

- Скорее всего, так и есть, - кивнула бывший древесный сиделец. - Во всяком случае, мы уже понимаем, чем являемся для тебя сейчас. И чем можем стать, если никто не прибудет с выкупом.

- Это радует, - не стал скрывать я довольную улыбку, отчего все трое практически синхронно поджали губы, выражая недовольство. Как ни крути, а бытие холопкой для любой из них автоматически превращалось в не самое привлекательное эротическое приключение длиною в годы. Когда мы с Регином обсуждали условия нашей сделки, тот вскользь упомянул, что некоторые разумные, из числа особо восхотевших совершенного эльфийского тела, чьи идеалы красоты оказались каким-то откровением для мужчин большей части прочих рас, наотрез отказывались возвращать свои «находки» представителям этих долгожителей, отчего, бывало, теряли голову в прямом смысле этого слова. Спустя неделю или две таковых находили с отчекрыженной головушкой, а наследникам поступало предложение не препятствовать возвращению эльфа или же эльфийки к своему народу. С другой же стороны, не всех ушастых выкупали. Какие там у них были критерии отбора, понять никто так и не смог, а сами эльфы не распространялись по данному поводу. Но, порой, в руках какого-то орка могли оставить писанную красавицу, при этом отвалив за какого-нибудь дряхлого старика с десяток тысяч своих эльфийских золотых монет, что ценились даже повыше империала. - И я очень сильно надеюсь, что за вами приедут, поскольку сейчас даже всех моих средств не хватит, чтобы оплатить один такой стол, - мой взгляд прошелся по заполненным тарелкам. - А местный хозяин – не тот разумный, что верит в бескорыстную помощь ближнему своему. Вы для него еще больший товар, нежели для меня. Помните об этом. Не совершайте глупостей. Ну и не выходите за границы усадьбы. Сами понимаете, я всего лишь потеряю очень хорошие деньги, а вы вновь можете лишиться той души, что столь непросто досталась каждой из вас. У вас осталось общее понимание мира, у вас остались наработанные рефлексы, но вы более не приспособлены к выживанию в том ужасе, что ждет любого вне крепких стен. - Я посчитал не лишним припугнуть свой основной актив, дабы вскоре не обнаружить, что неожиданно стал нищим должником гнома, а все мои денежки скрылись в ночи на собственных ногах. - Со своей же стороны готов выступать гарантом вашей безопасности на все ближайшее время. Так что если кто полезет с непристойными предложениями, отсылайте такового умника ко мне. У меня как раз имеется карабин, и я очень люблю стрелять, - на сей раз на моем осунувшемся лице появилась очень нехорошая усмешка. - Впрочем, читать следы я тоже умею на совесть. А пуля в ягодице не сильно отразится на целостности души. Надеюсь, мы друг друга поняли. - На столь мажорной для себя и минорной для моих слушательниц ноте я откланялся и двинулся добывать паклю, хоть какое-нибудь машинное масло, а также керосин с солью. Слишком уж долго мой карабин подвергался воздействию окружающей среды, отчего требовал полной разборки, удаления многочисленных пятен ржавчины и куда лучшей чистки ствола, чем я смог проделать на скорую руку да еще подручными средствами в лесу. Да и трофейный обрез выглядел не лучше. Как будто его прежнему владельцу даже в голову не приходила идея о необходимости обслуживать свое оружие.

Если с ружейным маслом проблем не возникло – его изготовление наладили, как в Новогеоргиевске, так и в Кенигсберге, считавшихся ближайшими центральными городами человеческих земель, то за керосин с меня попытались содрать совсем уж неприличные деньги. Как оказалось, некогда дешевое топливо, что было доступно почти всем и каждому, уже давно получило статус стратегического сырья и крайне неохотно поставлялось на периферию – то есть за границы центральных поселений. Так за бутылек примерно на четверть литра управляющий таверны, также выполнявший роль портье и лавочника, запросил с меня три рубля. Вполовину больше, чем я получил за пару сданных неприкаянных! Причем продавался керосин не как топливо для лампы или примуса, а в качестве лекарственного препарата! От чего он только не должен был спасать! И от ангины, и от вшей, и от неврозов, и от лишаев, и может быть от многих прочих заболеваний, но на прилепленной к бутылке этикетке для полного перечня не нашлось достаточно места. Как мне пояснили, помимо солидной гномьей торговой наценки, немаловажную роль в таком ценообразовании сыграли прекращение поставок нефти из Баку, по причине возникновения на его месте горного кряжа, а также почти полное прерывание морской торговли. Лишь редкие винджаммеры[1] продолжали курсировать между сохранившимися портовыми городами старого и нового света. Правда, прямая связь сохранилась только с восточным побережьем бывших США, поскольку Суэцкий канал отправился в небытие, а в районе только-только открывшегося Панамского еще за месяц до катастрофы случился крупный оползень, полностью перекрывший возможность его эксплуатации. Бегать же вокруг Африки или же Южной Америки к другому континенту дураков не нашлось. Тут всем едва хватало сил для поддержания торговли с Индией и Китаем. Точнее с теми многочисленными княжествами, на которые они распались подобно всем остальным странам.