Сумеречное сердце - Петрук Вера - Страница 1

© Петрук В., текст, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

– Отдай мне свою кровь! – прошептала Эсмина, осторожно перенося вес с ноги на ногу.

Она не питалась уже много недель, похудела и весила совсем ничего, но ветка все равно предательски затрещала и прогнулась, обещая оторваться от ствола, если вампир сделает еще хоть шаг.

Макушка березы колыхалась всего в паре метров над ее головой. Далеко внизу, под курчавыми зелеными облаками листвы, виднелось заболоченное русло реки, покатые берега с цветущим тростником да овражки с желтыми точками первоцветов. Вода текла еле-еле, местами уже покрываясь молодой ряской. Стояла необычно теплая, ранняя весна, разбудившая еще спящую природу громогласным гомоном вернувшихся с юга птиц, ласковым ветром и яркими погожими днями.

– Пожалуйста, дай немного…

Одной рукой Эсмина ухватилась за верхнюю ветку, а вторую протянула к жертве, приглашая пичугу сесть на запястье. Она была уверена, что прочно установила связь, укрепила взгляд гипнозом, одним словом, договорилась, но дрозд думал иначе. Сверкнув черным глазом-бусиной, он взмахнул крыльями и, выронив перо, изящно упорхнул, исчезнув в кудрявой зелени соседних берез. Эсмина жадно проводила его взглядом, но прыгать на другие деревья не стала. Слишком далеко и хлопотно. Крови в птахе мало, а по договору вампиру вообще достались бы капли. Лишь зря потраченные усилия. Грызуны и звери покрупнее попрятались в весеннем лесу так, что не оставили охотнику ни шанса, а ведь Эсмина новичком в этом деле не являлась. Ее второе рождение произошло почти сто лет назад, и в свое время она считалась лучшим охотником клана.

Как же давно это было…

Ветка все же не выдержала и, затрещав, опасно накренилась к земле. Эсмина приникла к стволу и, сдирая кору, с шумом съехала вниз. О тишине она уже не заботилась: охота не задалась с самого утра, а безмолвие леса ничего, кроме голода, не обещало.

Все было неправильно, все катилось к чертям, а вернее, к Темному Хозяину, которому Эсмина лично не служила, но знала многих, кто умудрился продать ему душу. Вампиры не уговаривали жертву, не охотились на птиц, не карабкались по березам и, как правило, не голодали. Людских селений поблизости хватало, да и леса были богаты дичью. Это только ей, Эсмине, не везло.

Начать с того, что она переродилась не обычным вампиром, а полуденным. Днем бодрствовала, ночью спала, и уже одно это обстоятельство сделало ее изгоем в собственном клане. Таких терпели, но не любили – завидовали. То, что запрещено, манит сильнее всего, и солнце, убийца вампиров, – заветная мечта каждого кровососа. Ей же было дано любоваться в равной степени и луной, и солнцем. Дневной свет не сжигал ее кожу, она бодрствовала в любое время дня и ночи, что делало Эсмину особенным вампиром и почти совершенным хищником – опасным и непредсказуемым. Она пробовала спать, как все, днем, но организм сдался через месяц, и больше против самой себя Эсмина не бунтовала.

Она честно и преданно служила клану, сторожа Гнездо днем и тщательно прячась ночью. В отличие от других вампиров Эсмина не была привязана к гробу и могла выбирать место для ночлега, где хотела. Чаще всего Гнезда устраивали в заброшенных замках, которых после Ритуала осталось много по всему королевству. Пустые, темные, разрушенные, они были похожи на гнилые зубы в пасти мертвеца, в которого превратился Готенруг много лет назад.

Тьму влечет к тьме, вампиры селились в подвалах и подземельях, чувствуя себя прекрасно среди руин. Но только не Эсмина. Она всегда искала остатки башен или донжонов, где выбирала более-менее сохранившуюся комнату на верхнем этаже. Однако после того, как ей едва не оторвали голову свои же, взревновавшие к главе клана, который, по их мнению, уделял полуденному вампиру слишком много внимания, Эсмина перестала спать в комнатах, предпочитая на ночь рыть норы в корнях деревьев. Острые когти, которые за сто лет второго перерождения она научилась отращивать до полуметра, помогали быстро справляться с задачей. Вампиры могли легко учуять себе подобного, но запах земли всегда сбивал их со следа. Поэтому уже много лет Эсмина предпочитала спать в норах, с каждым днем теряя то немногое, что когда-то роднило ее с человеком.

А вот Кройн до последнего дня называл ее «своей дурочкой», хотя Эсмина не раз говорила, что не любит ни его, ни такое обращение. Она была зверем, хищником, нечистью и, уж конечно, не «дурочкой». Но с главой клана не поспоришь. Причуды Кройна терпели все, терпела и она.

Затем настал тот самый день, когда все закончилось, а неправильное стало и вовсе абсурдным. Обычно Эсмина не участвовала в набегах, ведь их устраивали ночью, а в темное время суток она была бесполезна. Умение видеть в темноте ей не передалось. Но Кройн тогда настоял, что пойти должны все – и новообращенные, и даже Эсмина. Разбирались с одним графом-предателем, который поставлял клану жертв, но сговорился с соседями и предал Кройна, напав на убежище вампиров днем. Тогда всех спасла Эсмина. Она вовремя заметила приближающихся воинов и обрушила вход в катакомбы, где хранились гробы клана. Правда, не очень-то ее заслуги оценили, ведь разгребаться пришлось не одну ночь. Тем не менее вылазка графа прошла неудачно, а вот контратака Кройна – вполне успешно.

Разорили и соседние земли, и сам замок предателя. Обычно вампиры берегли «стадо», не занимаясь массовым уничтожением, но Кройн, чья честь была задета, решил уходить в другие места, здесь же не оставить камня на камне.

Эсмина в бойне не участвовала, сторожила у входа. В замок проникли еще на закате, испортив все факелы, свечи и камины. Резня проходила в темноте, кровь летела во все стороны так, что, казалось, даже луну забрызгало. А луна в ту ночь была особенная, ярко-желтая, налитая, такие только на стыке сезонов бывают.

Эсмина скучала, зевала и старалась не думать о крови. Мысли о ней занимали голову упыря большую часть времени, наполняя немногие оставшиеся часы тоской и страданиями. А может, так было только с Эсминой, потому что, глядя на других вампирш клана Кройна, она не могла сказать, что те когда-либо страдали. Если не кровь, то забава и любовь, иначе зачем дана вторая жизнь, говорили в клане. Несогласная Эсмина помалкивала, у нее и так хватало различий с братьями и сестрами, чтобы выделяться еще и мнением, однако веселые игрища клана, переходившие в оргии, ее обычно утомляли. Ссылаясь на свою «полуденную» натуру, она уходила спать, но Кройн потом всегда высказывал ей свое недовольство.

В ту ночь и случилось то, что сожгло последний мост, соединявший Эсмину с членами клана. Она сидела на камне, прислонившись спиной к сырому граниту замковой стены, и бездумно глядела на луну, которая нравилась ей куда меньше солнца. В отличие от людей Эсмина могла спокойно глядеть на дневное светило, не боясь выжечь глаза. И в хаотичном мареве ей порой виделось такое, о чем она предпочитала даже не вспоминать, не то чтобы с кем-нибудь делиться. За разговор о солнце любой вампир мог выцарапать глаза. Ну или хотя бы попытаться это сделать, потому что после десятка покушений с Эсминой связываться перестали. По непонятной причине ей достался не только полуденный дар, но и огромная физическая сила, уступавшая разве что силе Кройна. После того как Эсмина разорвала на части трех сестер клана, пытавшихся поставить «неправильную» на место, трогать ее боялись, но о каждом «проступке» помнили.

Итак, Эсмина безмятежно глядела на луну, когда к ее ногам приземлилось тело. Оно прилетело с верхней башни, потому что при ударе о камни сильно деформировалось. Однако все еще можно было разглядеть очертания молодого женского тела в разорванном платье. Что-то подсказывало, что одежду на ней порвали еще там, на вершине. Кройн никогда не проходил мимо красивых женщин. Понять, была ли дама красавицей при жизни, оказалось уже сложно, ее лицо сильно разбилось, волосы прилипли к кровавому месиву, когда-то бывшему носом, губами и глазами. Но, как ни странно, несчастная еще дышала.