В унисон - Михевич Тэсс "Finnis_Lannis" - Страница 2

Девушка с первого же взгляда на нее поражала своей необычностью: короткие светлые волосы, едва достающие до плеч, небрежно убраны с лица заколками; неестественно большие карие с желтизной глаза, которые с беспокойством рассматривали Хидео и его многострадальный велосипед; и фигура – отпадная фигура, надо сказать! – чуть покачивалась из стороны в сторону, точно заигрывала с ним. Хидео принял это покачивание за головокружение, поэтому тряхнул головой, чтобы оно прошло, но в итоге сразу же и поплатился за свои активные действия – его виски пронзила дикая боль.

– Со мной все отлично, – прокряхтел он, вновь хватаясь за голову.

– Не похоже, – констатировала незнакомка.

Хидео потребовалось еще несколько секунд, чтобы в глазах перестало двоиться, а голова прекратила, наконец, совершать воображаемые кувырки. Он встал, покуда хватало сил, и стряхнул с колен грязь. Его слегка покачивало, но Хидео этого не замечал. Светловолосая девушка стояла по-прежнему рядом, смотрела на него так пристально, как не смотрел даже он на себя в зеркало – наверное, таким проникающим, глубоким взглядом смотрят врачи на опухоль пациента, пытаясь разгадать причины ее появления.

Ему стало неприятно, и он отшатнулся.

– Я рада, что с тобой все хорошо, – губы незнакомки чуть тронула улыбка – лишь на пару секунд, но потом девушка вновь нацепила на лицо маску дежурного внимания.

Хидео украдкой смотрел в ее карие глаза, которые все еще осматривали его тело. Он не решался взглянуть на девушку прямо, но не смотреть на нее не мог: она вызывала в нем сильное любопытство. Конечно, она немного пугала, но это лишь потому, что она подошла к Хидео, когда тот пребывал не в самом лучшем виде.

– Да, – растерявшись, сказал он, – я в полном порядке. И мой велосипед тоже.

Она бросила насмешливый взгляд на велосипед. Хидео даже не стал оборачиваться – он спиной чувствовал, что от его транспорта не осталось ни одной целой спицы.

– Не знала, что велосипеды так травмоопасны! – пробормотала незнакомка, улыбаясь.

– Я тоже, – ляпнул Хидео и тут же прикусил от досады губу.

Эта девушка просто пошутила! Почему он так сильно тупит?!

– Ты в школу? – спросила она.

Хидео кивнул. Ему не хотелось закапывать себя еще сильнее. Молчание тоже нельзя было назвать блестящей тактикой, но от него хотя бы вреда меньше, чем от длинного языка.

В школу? Она сказала: «В школу»? Хидео задумался, вглядываясь в белокурую незнакомку внимательнее. Странно, раньше он никогда не видел ее в этом районе. Более того, он никогда не видел ее в школе! Его нельзя было назвать проницательным, но такую заметную девушку он бы вряд ли пропустил.

Только теперь Хидео решился посмотреть на велосипед – да, он был в ужасном состоянии. Везти его назад было бы далеко, а вперед не было смысла. Пусть пока полежит здесь, Хидео заберет его на обратном пути.

Он вновь поравнялся с незнакомкой, ощущая на себе ее заинтересованные взгляды.

– Ты живешь в этом районе? – спросил Мацумура, чтобы не затягивать молчание.

– Не совсем, – уклончиво ответила она. – Просто здесь живет моя подруга, и я у нее иногда ночую.

– Я не видел тебя здесь раньше.

Девушка удивилась, и Хидео вдруг показалось, что она сделала это специально.

– Я просто выглядела немного иначе. Покрасила волосы.

– Ты смелая, однако!

– Скорее, отчаянная, – она деланно хихикнула. – По сто раз на дню из-за волос выслушиваю упреки учителей. Скоро выучу их наизусть.

Хидео поддержал ее смех, но в глубине души поймал себя на жалости к ней, ведь ей приходится оправдываться за то, какой хочет быть.

Они начали непринужденно болтать обо всем. Так Хидео узнал, что ее зовут Хамада Мичи и что семья у нее очень религиозная. Примерно раз в две недели она вместе с ними посещает храм богини Инари, где молится за благополучие и процветание своего рода. У девушки есть родная сестра и множество дальних родственников. Оказалось, именно многочисленная родня доказывает силу и мощь Инари.

Хидео было непривычно слушать живой, нестройный поток речи Мичи, где она сообщала немало подробностей и деталей из своей жизни. Хидео мало успел рассказать о себе, да и девушка всем своим поведением показывала, что это и не требовалось. Ей как будто не было интересно то, о чем думает Хидео и что у него происходит. А может, она просто хотела, чтобы ее кто-то выслушал?

Так, неспешно болтая, они вошли на территорию школы, и Мичи отстала, предупредив его о том, что должна кое-кого встретить. Хидео не стал оставаться с ней, – навязчивость с его стороны могла быть дурно истолкована.

Почему же он раньше ее никогда не видел? Конечно, первым делом его привлек ее яркий цвет волос, и если бы Мичи оставила свой натуральный цвет (она сказала, что он был каштановый), то ничем не выделялась бы среди остальных учениц. Вероятно, раньше Хидео ее не замечал именно по этой причине.

Он угрюмо и очень неохотно плелся к зданию школы, полностью погрузившись в мысли о новом знакомстве. Лишь у самого входа он обратил внимание на унылый школьный пейзаж.

Все вокруг изменилось. И школьный двор уже не выглядел так ухоженно, как несколько лет назад, когда директору пришло в голову привезти разные сорта всех возможных цветов, которые только могли прижиться в Японии. Тогда все вокруг приходили смотреть на ирисы, примулы, нарциссы, розы, гвоздики, тюльпаны и хризантемы. Теперь от тех посаженных цветов мало что осталось – многие виды и сорта так и не прижились, из-за чего пришлось возвращаться к прежнему однообразному саду. Повсюду теперь росли розы, хризантемы и тюльпаны.

Даже само здание школы обветшало, поблекло на фоне распускающейся зелени; у Хидео часто возникала мысль, что, чем старше он становится, тем грустнее делается в округе пейзаж.

В школе Хидео первым же делом переоделся и поспешил на урок. Он постоянно чертовски сильно опаздывал и ничего не мог поделать с этой проблемой. По ночам ему никак не удавалось уснуть, и часто он прибегал к снотворным, из-за которых потом не слышал будильник и вставал сильно позже. Хотя будильник выручал Хидео, ему все равно было трудно вовремя услышать его и встать прежде, чем он его отключит. Сколько бы он ни пытался себя перевоспитать и вставать пораньше, всегда все попытки заканчивались одинаково: он просто просыпал. С этим уже стоило просто смириться.

В коридоре перед классом Мацумура встретил своего друга Генджи, а тот стоял так, как будто специально его ждал.

– Ты что-то сегодня поздно, – заметил друг, бросая взгляд на часы.

– У меня сломался велосипед прямо возле твоего дома, – невесело усмехнулся Хидео, останавливаясь.

– Я всегда знал, что ты везунчик. Куда же ты его дел?

– Оставил там, где он сломался. На обратном пути заберу.

Они помолчали; мимо прошла девушка с выдающейся фигурой и Генджи, надо признать, не мог не проводить ее заинтересованным взглядом. Правда, взгляд этот не был похотливым, скорее, Генджи пытался оценить степень риска.

Прошедшая мимо ученица как будто натолкнула его на какую-то мысль.

– Слышал, что сегодня в новостях говорили? – выпалил Генджи после того, как девчонка скрылась за поворотом.

Хидео не смотрел новости, но это и не требовалось: Генджи всегда сам рассказывал ему обо всем, что происходит у них в префектуре.

– Ну, и что же? – спросил Хидео, смутно догадываясь о том, что собирается сказать друг.

– В нашем городе завелся маньяк. Представляешь?

Ну, конечно. Другие вещи просто не могут интересовать Генджи!

– И что в этом такого?

Хидео никогда не задумывался о преступности этого мира и своего города в частности. Какая ему разница, кто там кого режет, если он сам всегда соблюдает осторожность и остается в порядке?

– Он зарезал и обесчестил уже трех девушек, вот что! Сначала думали, что это просто убийца, но, как говорится, третий раз – уже закономерность. Так что происходящее в городе – не шутки!

Видя, что Хидео никак не реагирует (эмпатии ему было не занимать!), Генджи схватил друга за плечи и стал трясти, надеясь, что так информация лучше дойдет.