Что творится под этой крышей (СИ) - Марс Остин - Страница 16

«То есть, до конца дискотеки меня никто не прогоняет.»

— Хорошо, — протянул я, погладил её плечо увереннее и предложил: — Потанцуем? Заодно расскажешь мне, как ты докатилась до такой жизни.

А вот этого она делать не собиралась, это было ясно как белый день, она напряглась и попыталась отстраниться, а я взял её за плечо покрепче, добавляя чуть менее доброжелательно:

— И решим, как ты будешь расплачиваться за мои услуги. — Она подняла на меня глаза, полные страха, сама как будто съёживаясь и сползая вниз, я придержал её и уточнил: — Ты же не думаешь, что я буду поддерживать твою легенду про Честера бесплатно? Нет, ты не настолько наивна, маленькая белочка. Ты знаешь, что ничего бесплатного в этом мире не бывает. Да?

«Ты от меня не отделаешься, хватит. Ты меня изводила месяцами, даже годами — я ещё прошлым летом тебя видел, у тебя была другая причёска. Ты сидела рядом со мной, ты смотрела на меня, но ты меня не видела, потому что не хотела видеть. А теперь у тебя нет выбора. Смотри, что ты наделала, смотри внимательно.»

А она не собиралась. Она смотрела куда-то в сторону, мимо моего плеча, вдаль, где танцевали её подружки и их парни. Та подружка, которая разговаривала с ней у колонны, смотрела на нас, её парень тоже смотрел, потом решительно подошёл, взял меня за плечо и свойским жестом протянул руку, я бы может даже пожал её, если бы он не сказал:

— Здоров! Я — Андрюха! А ты — уходишь! Пойдём, провожу!

И вот тут он сделал большую ошибку — попытался вывести меня из равновесия.

«Попрощайся со своим, дилетант.»

Он в этот момент как раз собрался меня ударить кулаком, но было поздно — равновесие было не на его стороне, он почти промазал, ударил слабо и в глупое место, но я всё равно ударил в ответ, тоже не особо сильно, чисто для восстановления справедливости. Но парню оказалось мало, он ничего не понял, поэтому попытался кинуться снова, на этот раз всем весом, и полетел теперь тоже по-серьёзному, через плечо на пол, всей спиной, это больно и убедительно. По его потерянному лицу было видно, что он не понял, как оказался на полу и что вообще произошло, я наклонился его поднять, но на плечах сомкнулись мускулистые руки в камуфляжной форме и я поднял свои — драться с охраной в мои планы не входило, я не за этим сюда пришёл.

Охранники, как обычно, не разбирались, а просто вытащили за двери всех причастных, сказали вести себя прилично и больше так не делать, спросили, всё ли в порядке и не нужна ли помощь или доктор. Мне ничего было не нужно, кроме маленькой перепуганной белочки, но об этом я промолчал. Посмотрел на битого противника — он стоял у стены, опустив голову и пытаясь дышать — сильно ударился спиной, падать не умеет. Его проблема, в общем и целом, но ссориться с парнем белочкиной подруги было не особо хорошей идеей, так что я смотрел на него и думал, как же теперь выйти из этой ситуации.

«Особенно если он никакой не парень подруги. Вот будет облом.»

Прибежала подруга, схватила парня за плечи, стала суетиться и заглядывать ему в глаза, рот и уши, требовать чего-то, пищать и бить его, потом заметила меня, ткнула в грудь указательным пальцем и сурово потребовала:

— Ты кто?

— Я Честер.

Она на миг подняла брови, потом медленно прищурилась и улыбнулась с довольным и насмешливым видом, как будто знает о моей жизни гораздо больше, чем я сам, и точно знает всё, что происходило с Честером, белочкой, богами, жрецами и нарисованными бодхисаттвами, и всё понимает до самого мутного дна, но ничего не скажет, потому что ей прикольно созерцать процессы, это её икигай — одновременно страсть, миссия и просто весёлое времяпрепровождение.

— А я — Великая Санья. Можешь не кланяться, — она подмигнула с хитрым видом и пошла обратно к своему парню.

Когда я вышла на улицу, с трудом протолкавшись сквозь толпу у входа, то первым увидела Андрюху, он выглядел нормально, хотя щёки и были ещё краснее, чем обычно. На него наседала Саша, хваталась за голову и патетично вопрошала небеса, как будто от Андрюхи получить ответ и не надеялась:

— Что у тебя в башке? Как? Нахрена?!

Он мрачно возмутился без особой уверенности:

— Ты сама сказала — подойди. Я подошёл.

Саша опять схватилась за голову:

— Я сказала «надо к ним подойти», а не «иди один и бей его»!

— Точнее надо выражаться! — огрызнулся Андрюха, Саша задохнулась от возмущения, но не успела ничего сказать — прибежала Альбинка, схватила меня одной рукой, схватила Честера второй рукой и притиснула нас к себе и друг к другу, радостно вопя:

— Андрюха, ну что ты? Он же её парень!

— И что? Если он её парень, он может делать что захочет?

— Да что он сделал?! Ничего не сделал! Ты кидаешься как обычно, лишь бы кинуться!

Андрюха нахмурился, как будто хотел возразить, но пока не решил как, внимательно посмотрел на меня, потом на Честера, перевёл взгляд на Сашу и спросил:

— А чё он сделал-то?

Она ахнула:

— Ты у меня спрашиваешь?!

— Ну да.

— Серьёзно?! Это я на него кинулась, что ли?!

— Ты сказала, что надо подойти!

— Так подойти же!

— Так зачем?!

Все вдруг замолчали, как будто орательный ресурс кончился, и в этой тишине раздался впечатляюще спокойный ироничный голос Честера:

— Итак, что же я сделал?

Санька немного стушевалась, но заявила без тени сомнения:

— Она выглядела так, как будто ей не нравится то, что ты говоришь.

Андрюха фыркнул:

— И всё?

Все рассмеялись с облегчением, Андрюха положил руку на плечи Саше и мягко потрепал её, как маленького хрупкого братана:

— Ой Ливанова... Ну ты дала!

— Я дала? Я сказала — «надо подойти», и всё, это ты кинулся!

— Конкретнее надо выражаться, Ливанова. Ты ж меня знаешь, меня два раза просить не надо.

Она закатила глаза и промолчала, посмотрела на него, нахмурилась и сбросила его руку с плеча, пробурчала под нос:

— Пойдём, я воды куплю, хоть умоешься.

Андрюха развёл руками, бурча как старый дед:

— То иди, то не иди, то в другое место иди... — Саша обернулась и послала ему очень неодобрительный взгляд, Андрюха мигом изобразил покладистого: — Да иду я, иду! Молчу и иду. — Посмотрел на меня без юмора и сказал: — Звони если чё, я рядом.

Я кивнула с большой виной и маленькой благодарностью, они ушли, мы остались, стало очень неуютно. Альбинка прижала меня к себе ещё крепче и промурлыкала:

— Ну, рассказывайте. Мне всё так интересно!

«А мне нет.»

У меня опять по всему телу прокатились жуткие мурашки от осознания глубины того, насколько я завралась, я не хотела говорить ни слова, потому что не хотела закапывать себя ещё сильнее. Зато заговорил Честер, с усилием отлепляя Альбину от себя, а потом и от меня:

— Нет, мы лучше пойдём. У нас много планов, — он посмотрел на меня, я это ощущала кожей, хотя глаза от него старательно отводила, он меня как будто обжигал самим своим существованием, мне было жутко стыдно, настолько стыдно, что я реально как будто горела внутри, каждый раз, когда касалась его взглядом хоть на секунду.

— Вы уже уходите? Ну почему...

Альбинка издала печальный стон и обняла меня, шепча на ухо:

— Машка, он такой классный, ты такая молодец, что привела его! Всё, давай, удачи. Предохраняйтесь, — она захихикала, я ущипнула её за бок и сделала страшные глаза, она захихикала ещё довольнее и закатила глаза: — Ой, ну не хотите — не предохраняйтесь, у вас будут красивые дети! Чур, я крёстная!

Мне хотелось провалиться сквозь землю, но сначала убить Альбину, жестоко.

«Он стопудово слышал.»

— Альбина, иди, — прошипела я, она продолжала хихикать и цепляться за меня, я опять схватила её за рёбра и прошептала: — Тебе пора!

— Уже ушла, — пропела Альбина, поднимая руки и отступая от меня танцевальным шагом, сделала щедрый жест, как бы приглашающий Честера в мои объятия, развернулась кругом и прошла ровно два шага, а потом сделала вид, что дальше ей не нужно.