Новая Инквизиция IV (СИ) - Злобин Михаил - Страница 53

— А связь с марионеткой на каком удалении способен поддерживать?

— Допустим, больше сорока кэ-мэ.

— Никогда не задумывался почему так? Как тьма из кукловода добирается до мертвеца, находящегося от него в десятках километров?

— Хочешь сказать, что…

— Да, Третий. Вот это подпространство и является проводником для нашей силы. И иной раз здесь отражаются события, происходящие в реальном мире.

— Это какие например?

— Взгляни туда.

От парящей фигуры отделился толстый лоскут, который на манер вытянутой руки указал вперед. Инквизитор проследил в заданном направлении и чуть не сблевал, разглядев кривой шишковатый череп с непропорционально длинным языком, высунутым на бок. Габаритами эта уродливая башка не уступала легковушке. И этот факт только усиливал пронизывающее отвращение от его лицезрения.

Поросшая черным мхом и слизью, эта облезшая голова валялась, наполовину погрязнув в болотистой почве. У нее не было ни глазниц, ни носа, а только лишь усеянный сотнями игольчатых зубов рот, распахнутый в немом крике. И хоть за время своей службы Макс успел навидаться разных мерзостей, включая измененных некроэфиром людей. Но конкретно эта непонятная дрянь вызывала у него приступы совсем уж нестерпимой гадливости.

— Пиз…ц… — выдавил бывший спецназовец. — Ну и отвратительная же херня!

— Это точно, выглядит так себе, — невозмутимо согласился Секирин. — В общем это и есть Древний.

— Кто-о⁈ — вытаращил глаза Изюм. — Ты шутишь⁈

— Нет, Третий, не шучу. Но если тебе так хочется, могу рассказать анекдот.

— М-да… — проглотил издевку россиянин, — охренеть…

— Вообще-то Черный мор просто по пути попался. Я не его хотел тебе показать. Пойдем.

Темная фигура снова двинулась, рассекая мешанину фантасмагоричных теней, и бойцу пришлось спешить за ним. Потеряться в этом стрёмном и жутком месте ему совсем не хотелось…

Пока Макс шел за Аидом, то старался поменьше обращать внимание на без конца меняющееся окружение. Весь их путь походил на преодоление тягучего и болезненного делирия. Неописуемый бред и навязчивый галлюциноз. Россиянину постоянно мерещилась всякая чертовщина. Обрушенные мосты, потонувшие в переплетении черных корней развалины городов. Реки нечистот и россыпи гнилых костей. Иногда бывшему военному чудились силуэты рогатых бесов и демонов. Некоторые будто бы даже пытались обращаться к нему, но Изюм, крепко стиснув челюсти, хранил молчание. Он просто брел вперед, не отводя взгляда от шевелящейся спины Аида. Спецназовец не мог сказать, сколько продолжалась эта безумная прогулка. По личным ощущениям не меньше четырех часов. Поэтому Виноградов искренне обрадовался, когда Секирин наконец-таки остановился. Ведь это могло значить, что тягомотный марш-бросок сквозь овеществленный бред завершился.

— Прибыли, — известил медиум. — По моим прикидкам, это должно происходить где-то на юге России, либо вблизи ее границ в Казахстане. Точнее, к сожалению, я не научился определять.

— Чего⁈ Это как мы до России дошли⁈ — подивился инквизитор. — Это ж несколько тысяч километров!

Парящий клубок тьмы наградил спутника чем-то, что можно было трактовать как «насмешливый взгляд».

— Я же сказал, не ищи логики в здешнем мироустройстве. Этот план нематериален. Потому тут не существует самой концепции расстояния. А если и существует, то она извращена до неузнаваемости. Не пытайся осмыслить. Просто посмотри на этих двоих.

Беглый инквизитор взглянул туда, куда предлагал Аид. Сначала он не понял, что видит, но постепенно шевелящаяся абстракция сложилась в доступную для восприятия картину. Где-то неописуемо далеко, но в то же время на расстоянии вытянутой руки, гигантский мохнатый тарантул пытался затоптать крохотную рыжую искорку. И в данном случае «гигантский», значило что паучище размерами превосходил иную гору! Каждая волосинка на его мерзком туловище была толщиной с дерево. А каждая ножка длиннее Останкинской башни!

И вот под таким монструозным арахнидом металось нечто маленькое и белобрысое. В этом бесцветном царстве Макс еще не встречал ничего такого же яркого, как эта светлая точка. И она не только успешно уворачивалась от колоссоподобных лап противника, но и нападала в ответ. С каждой новой атакой искра откусывала от членистоногой твари маленький кусочек тьмы и, кажется, становилась из-за этого чуть больше.

— Они уже больше часа так развлекаются, — поделился Аид. — И, признаюсь, раньше я такого не видел.

— А кто «они?» — поинтересовался инквизитор.

— Инфестаты, — колыхнулась парящая тень. — Тот, который в образе паука, весьма силен и искусен. По всей изнанке звенят отголоски некроэфирных ритуалов, и другого подходящего кандидата на их проведение я до сих пор не обнаружил. Полагаю, этот одаренный нашел общий язык с Древним, и он раскрыл ему некоторые секреты темного ремесла.

— И откуда он такой борзый взялся? — нахмурился Изюм.

— Прямо отсюда. Я наблюдал за тем, как он зрел и рос где-то рядом. Буквально в считанных сотнях километров от меня. Моя стая прочесывала тысячи и тысячи гектаров, но отыскать его у нас так и не вышло. У меня есть подозрения, что инфестата специально выращивали в какой-нибудь подземной лаборатории. А недавно он просто исчез и обнаружился спустя несколько дней на другом полушарии.

— Ну а второй?

— Вообще-то, я думал, что ты мне расскажешь, — удивил Виноградова Секирин. — Все-таки, ты недавно прибыл из тех краев. Присмотрись, может быть заметишь в нем черты кого-то из своих знакомых?

Россиянин честно попытался исполнить просьбу проводника и прикипел взглядом к мечущейся рыжей кляксе. В течение долгих субъективных минут, которые неспешно текли, складываясь в часы, стало ясно, что светлое пятно в самом деле растет с каждым отгрызенным от арахнида куском. Вскоре Макс с удивлением признал в бесформенном огоньке матерую такую лисицу. Ну или лиса. Однако ничего привычного или хотя бы отдаленно знакомого в нем не просматривалось. То ли инквизитор не умел правильно читать это чудно́е измерение, то ли в самом деле ничего общего с этим человеком никогда не имел.

— Вообще ноль идей, — покачал головой боец.

— Понятно, — равнодушно изрекла тень и тут же взорвалась непроглядным мраком.

Спецназовец от неожиданности моргнул, а когда открыл веки, то перед ним снова были стены подвала, свеча, не прогоревшая за время их мистического вояжа даже на сантиметр, и будто высеченное из камня лицо Аида. В человеческом уже обличии.

— Почему мы вернулись? — слегка осипшим голосом поинтересовался ветеран. — Там же еще ничего не закончилось…

— Я тебе и так скажу, чем это противостояние завершится, — молвил Секирин, гипнотизируя горящий фитиль. — Пауку конец. Если он не сбежит, то лис поглотит его.

— Откуда такая уверенность?

— Интуиция, Третий, и опыт…

— Огонь локализован в правом крыле! Путь свободен, вперед!

Инквизиторы малыми группами по два-три человека вошли в сильно пострадавшее здание больницы. Половина второго этажа выгорела до самых перекрытий, огонь быстро распространился по помещениям, а потом перекинулся и на крышу. Пока командование, озабоченное судьбой Факела, организовывало переправку пожарных расчетов, пламя успело обглодать полы и стены до голого бетона. Коридоры больницы до сих пор источали такой жар, что ощущалось даже сквозь толщу ИК-Б.

Седой бесстрашно шагал в первом звене. Он периодически сверялся с положением союзной точки на интерфейсе, но ни капли не верил в успех спасательной операции. В такой печке, которую устроил москвич, никто бы не выжил. Скорее всего, он запекся, как картофелина в фольге, и сейчас исходит дымом где-то в левом крыле второго этажа.

Однако же, все выглядело так, что с поставленной задачей столичный коллега справился. Спустя пару минут после того, как стекла операционной закоптились от огня, умертвия растеряли свой напор. Те, кто не успел дойти до рубежа обороны инквизиторов, разбрелись безвольной стаей. А тех, кто все же добежал, оперативно добили. И на основании этого Седой делал вывод, что инфестат, устроивший весь переполох, ликвидирован. Но, скорее всего, Факелу за это пришлось расплатиться собственной жизнью. А жаль… молодой был парень. Идейный. До сих пор перед внутренним взором сияют его преисполненные решимости глаза. Но, блин, вот такие фанатики службы чаще всего первыми и отправляются на поклон к апостолу Петру…