Ах, уехал мой любимый (СИ) - Кит Тата - Страница 6

- Нацеловалась уж.

- Да, брось! Ещё остались не целованные места… – усмехнулась она. – В гости-то к тебе заглянуть можно? Завтра, например.

- Зачем?

- За солью, блин! У неё там Аполлон над башкой живёт, а она спрашивает, зачем к ней можно в гости зайти. Машка тоже давно в гости напрашивается. Петьку брать с собой не буду, а то слюну при муже на чужого мужика пустить не получится…

- Тортик хоть с собой возьми.

- Естественно! Над подругой поселился замечательный сосед. Я еще и шампанское прихвачу.

- И кляп, Алён. И кляп.

- Ладно, - протянула она почти разочаровано. – Постараюсь быть хорошей девочкой и не открывать рот слишком широко.

- Верится с трудом.

- Ещё бы!

- Почему в этом сарае нет лифта? – пыхтела за спиной Алёна, поднимаясь следом за мной по лестнице.

- Потому что лифт в этом сарае собачки, кошечки и человечки используют в качестве туалета, - бросила ей через плечо и тряхнула руками с пакетами продуктов.

Ваня и Маша уже убежали вперед и, наверняка, ждали нас у входной двери квартиры, продолжая бороться на игрушечных мечах с мыльным раствором для пузырей.

- Брось меня здесь. Я дальше не могу.

- Алён, - остановилась я на одной из ступенек и обернулась к подруге. – Мы поднимаемся на второй этаж. А ты устала уже на подходе к подъезду. Не ной, а!

- Я – мать! Я рожала! – попыталась она вклинить в наш диалог любимый аргумент, которым буквально только что дразнила яжемать на кассе в супермаркете.

- Ты рожала четыре года назад, а не прямо сейчас. Так что ноги в руки, колготки в брюки и пойдём. Остался всего один пролёт. И дети уже, наверное, облились мылом и скользят под дверью.

- Кто, вообще, придумал, что идти по магазинам после работы и садика – отличная идея?

- Ты, Алён.

- А, ну, тогда всё нормально.

Поднялись на нужный этаж, за спиной послышался облегченный вздох.

- Вань, возьми, пожалуйста, у меня в сумочке ключ и открой квартиру, - взглядом указала сыну на сумочку, которую удерживала мизинцем и силой мысли от самой автобусной остановки.

- Хорошо, мам.

Запрятав пластиковый меч под подмышку, он взял у меня сумочку и нашарил в ней ключи, стараясь не помять тетради, который я взяла на проверки на время выходных домой.

Пока Алёна умирала за моей спиной, пыхтя как старый паровоз, Ваня открыл дверь и прихватил у меня пакет со сладостями, чтобы облегчить мою ношу и заодно раздербанить его вместе с Машей – своей боевой подругой.

- А я-то думала, что после развода женщина срывается с моральных цепей и под её дверями стоит очередь из желающих… не при детях будет сказано, но так как они здесь, то назовём это донести пакеты с колбасой в твоё одинокое гнёздышко.

- Фу, Алён! Фу! – вошла в квартиру вслед за детьми. – Сейчас разберем пакеты и помоем тебе рот с мылом. Хозяйственным.

- Рот мне мыть не надо, но от душа я бы не отказалась. Холодного. А то утром, когда я собиралась на работу, за окном была зима, а сейчас опять весна. Я - потная лошадь.

- Заходи уже в стойло.

В стороне послышались шаги. Кто-то поднимался по лестнице и делал это довольно бодро. Без какой-либо цели вскинула голову и пригляделась, ожидая увидеть… кого-то. Праздное любопытство узнать, кто создает этот бодрый топот.

Алёнка, продолжая горбиться и тянуться руками с пакетами к полу, тоже повернулась на звук приближающихся шагов. Едва нашим взорам показалась макушка с черными волосами, подруга выпрямила спину, выпятила груди и напустила на своё лицо небывалую лёгкость, словно не была всего секунду назад умирающей потной лошадью.

За черной макушкой последовал лоб, завешанный знакомой густой взлохмаченной челкой, под ней ещё более знакомые густые брови и темные, почти порочные, глаза, что снились мне сегодняшней ночью, не позволяя уснуть и расслабиться. Вместо этого я лежала на спине и злилась на него, сверля глазами потолок.

Словно почувствовав на себе мой взгляд, который я не успела вовремя отвести, приклеившись к его лицу, Матвей вскинул подбородок и посмотрел прямо в глаза. Будто точно знал, куда ему следует смотреть.

Почувствовала, как лицо вспыхнуло багрянцем, желудок упал в пропасть, а по рукам пробежалась мелкая дрожь.

Боже! Как девчонка! Он всего лишь посмотрел, а я уже краснею и бледнею, как в десятом классе на уроках физкультуры, когда он забивал гол и салютовал мне, чтобы снова и снова добиваться такой реакции на себя.

На губах, обрамленных лёгкой щетиной мелькнула улыбка. Мимолетное подмигивание и я, наконец, соизволила опустить взгляд и сосредоточить его на подруге, которая без какого-либо смущения пялилась на Матвея во все глаза.

Только когда его пятки исчезли с поля зрения, я смогла выдохнуть и расслабиться. Алёнка же, подойдя к лестнице, продолжила наблюдать за его восхождением до последнего момента.

- Вау! – выдохнула она восхищенно, когда сверху хлопнула дверь. – Вау! Вау! Вау! Он как рок-звезда. Ты видела эти плечи? А размер ноги? Ты понимаешь, что это значит? А эта бородка? Он все двенадцать лет после школы купался в фонтане с тестостероном? Вау!

- Алёна, помнится, ты устала.

- Ммм, - прикрыла она глаза, втягивая носом воздух. – А как пахнет! Спроси у него, какой туалетной водой он пользуется. Мужу такую же куплю. Если это его природный запах, то я буду приходить и тереть об него Петьку.

- Думаю, Петя не обрадуется такой косметической процедуре.

- Да, кто его спрашивает? – скуксилась Алёнка, наконец, соизволив спуститься к моей квартире. – Ну, Козырский… - качала она головой, входя в распахнутую для неё дверь. - Как вино, блин, с годами только краше. Ты, кстати, тоже, - бросила она через плечо, скинула в прихожей туфли и занесла пакеты в кухню, поставив их на обеденный стол. – Вспомни себя в старшей школе.

- Что не так со мной было в старшей школе? – закрыла дверь и тоже скинула туфли. Заглянула в комнату к Ване, убедившись в том, что разбор сладостей идет полным ходом. Прошла в кухню, наблюдая за тем, как подруга перекладывала продукты из пакетов в холодильник и по шкафчикам.

- В старшей школе ты была похожа на нашу школьную доску из кабинета физики. Помнишь?

Нахмурилась, силясь вспомнить, что такого особенного было в той доске.

- Стоп! – осенило меня. – Она же была с двумя прожженными дырками и вмятинами.

- Так и я о том же, - смеялась Алёнка. – В старших классах ты была плоская как та доска. Глаза у тебя были такими же здоровыми, как те две дыры. С тех пор, кстати, ничего не изменилось. А вместо груди у тебя были те же две вмятины. У всех в это время уже были две относительно заметные выпуклости, а у тебя… впуклости. Если такое слово существует, конечно.

- Иди ты! – подавляя улыбку, швырнула в нее пакетик с ванилином. – Нормальная я была!

- Ну, в общем-то, да, - состроила она задумчивую гримасу. - Но Козырский… Школьные красавчики после окончания школы, обычно, отращивают пузичко и врастают задом в проперженный диван. А он, посмотри-ка! Только хорошеет. И размер ноги больше стал, если ты понимаешь, о чем я? - заиграла она бровками, хитро улыбаясь.

- Отстань, - отмахнулась от неё. – Я еще не закончила на тебя обижаться за сравнение с доской из кабинета физики.

- А я еще не закончила воспевать Козырского.

- О, нет! – вскинула я руки и направилась к выходу из кухни, желая скорее выбраться из блузы и узкой юбки, от которых устала за рабочий день. – Это без меня. Я умываю руки.

- Как домоешь, приходи, - крикнула она мне насмешливо в спину. – Поужинаем.

- Где думаешь провести отпуск? – спросила Алёнка, накалывая помидорную дольку на вилку.

Дети давно уже наелись, получили желанный десерт, ради которого можно стерпеть полтарелки нелюбимых овощей, и убежали в комнату к Ване, чтобы продолжить войну супергероев с одной стороны и белокурых барби с другой.