Нелегал (СИ) - Ларин Павел - Страница 34

— Черт… — Комарова потрясла руками, потом провела ладонями по лицу. — Сумасшедший дом, какой-то. Да, истерика. А Вы как повели бы себя на моем месте? Дайте, что ли, рубашку переодеться. Платье повешу на стул. Хоть немного высохнет. Не могу в таком виде идти домой.

Я подошёл к шкафу, открыл двери, схватил первую попавшуюся вещь и протянул ее Комаровой.

— Держите. Это — футболка. Она длинная. Да и Ваш рост значительно ниже моего. Пойдет.

Вообще, конечно, дело было не только в том, что я пытался успокоить истеричное состояние этой особы. Еще, она меня разозлила. Реально. Задолбала своими закидонами. Тут, блин, вопрос серьёзный. Можно сказать, касается жизни и смерти. А Комарова веселится. Да и потом, приятно было вылить воду ей на голову. Мелочь, но на душе стало хорошо. Не все же время только этой дамочке трепать мне нервы.

Александра Сергеевна взяла футболку, подошла к кровати, собираясь переодеться. Она уже потянула подол платья вверх когда сообразила, что я стою за ее спиной.

— Отвернитесь. — Бросила она через плечо.

— О, Господи…больно надо. Что я там не видел…

— Отвернитесь, говорю!

— Да на здоровье!

Я повернулся задом к Комаровой. Умрешь. Ты погляди, какая самоуверенность. Делать больше нечего. Мёдом не корми, дай поразглядывать обнажёнку в исполнении Александры Сергеевны. Минуты две слушал, как она шуршит тканью мокрого платья. Еще пару минут было тихо. Потом последовало королевское разрешение: «Можно»

Развернулся и посмотрел на Комарову. Она натянула футболку, платье повесила на один из стульев, а сама забралась в кресло, поджав под себя ноги. Типа, чтоб я не любовался ее обнажёнными конечностями. Ну-ну…

— Итак…теперь можно объяснить Вашу реакцию? — Я оперся плечом о стену. Решил, побуду на расстоянии.

— Можно. — Она кивнула, — Просто это…какой-то водевиль с плохим сюжетом. Вот, что скажу. Спустя семь лет, в ситуации, когда решила пойти на сотрудничество с Комитетом, попробовать разрешить ситуацию, которая тянется слишком долго, я вдруг выясняю, что вы — нелегальный агент…ЦРУ, так понимаю?

— Верно понимаете.

— Ага… — Комарова немного помолчала. Она машинально пальцами перебирала край футболки. Этот жест выдавал волнение. — Просто…По идее, совсем недавно, мне была нужна ваша помощь. Скажу честно, я устала. И да, вы тысячу раз правы, когда сказали, что нашу встречу здесь, в этом городе, я, можно сказать, спровоцировала сама. Потому что есть одна маленькая деталь, о которой не знает никто. В том списке агентов, отправленных дедом в Штаты, были мои родители. Они уехали семейной парой. Так сложились обстоятельства. Нужна была именно семейная пара. Деду пришлось быстро подключать их к программе. Я хочу вернуть родителей домой. Это — самая главная моя цель. И… не боюсь Вас. Да. Это правда. Знаете, почему? Извините за выражение, но мы оба теперь в говне. И большой вопрос, чья куча больше. Но я на данный момент знаю, что теперь с Вами можно играть в открытую. Потому что никто не вытащит нас из этого говна, кроме нас самих.

Игорь Леонидович Ведерников всегда мечтал стать кем-то важным, нужным, значимым. Кем-то сто́ящим. Математический склад его ума хвалили с самых ранних лет, с первых классов. Да и вообще Игорек был очень сообразительным мальчиком.

Он научился читать, например, сам. В пять лет. Просто ради интереса, можно сказать, ради любопытства, часто сидел вместе с двоюродным братом, сыном тетки, за столом. Старался делать это каждый раз, когда тетка с полотенцем в руке заставляля сына учить алфивит, затем складывать буквы в слоги, а слоги в слова.

Полотенце в ее руках имело важное назначение. Оно выполняло педагогическую функцию Им она лупила нерадивого ученика по спине, когда тот категорически отказывался запоминать столь необходимую каждому науку. Двоюродный брат не хотел знать никакую Машу, которая мыла раму, и маму, у которой было мыло. Брат хотел на улицу, к своим друзьям. Хотел пойти с ними на речку и там провести весь день до вечера. Хотел бегать, играть, лупить палкой крапиву, а не вот это все. Букварь он тихо ненавидел. Его ненависть была непоколебимой. Брат даже пару раз прятал книгу в старом сундуке с вещами, уверяя всех, будто букварь потерялся. Но тетка каждый раз учебник находила, отвешивала своему сыну, который был на два года старше Игоря, подзатыльник и снова отправляла его зубрить грамоту.

Игорьку же, наоборот, было очень интересно слушать все, что говорила тетка. Еще интереснее стало, когда он сам начал читать по слогам. А потом и полностью готовые тексты.

Первыми книгами Игорька стали «Три мушкетера» и «Дети капитана Гранта». К моменту, когда пришло время идти в первый класс, Игорь Ведерников перечитал все доступные в местной библиотеке книги. Естественно те, которые можно и нужно читать ребенку в семь лет.

Игорьком восторгались все учителя по очереди. Сначала в начальной школе, а потом — в средней. Но лучше всего, у мальчика шли точные науки. Поэтому, Ведерников знал наверняка, он просто обязан добиться чего-то настоящего. Удивительно, что при таких генах Игорь обладал столь уникальными способностями. В данном случае, естественно речь о генах отца. Но в то время Ведерников еще не догадывался, как жестоко с ним в будущем пошутит судьба. Он искренне верил в светлый образ отца и не мог даже предположить, чем обернется эта вера в итоге.

Как бы то ни было, Игорь Ведерников мечтал быть настоящим специалистом. Хорошим инженером. Но никак не убийцей. И уж тем более, он представить не мог, что привычка убивать людей, станет для него обыденностью.

После случая с инженером первые несколько дней Игорь пребывал в состоянии стресса и шока. Его каждую минуту накрывал страх. Нет, Маслов Игорю не снился. Кровавые мальчики в глазах не бегали. Игорь вообще как-то не сильно переживал о том, что случилось, с точки зрения морали и душевных терзаний. Он, между прочим, спасал любимую женщину. Игорь не до конца понимал, от чего именно и, наверное, не хотел понимать. Но был уверен, что убив Льва Ивановича, избавил Ниночку от каких-то ужасных событий.

Боялся Игорь самого простого и очевидного. Он боялся, что его вычислят и за ним придут. Ведерникова действительно вычислили и действительно пришли. Только совсем не те, кого он опасался. Хотя…Уж лучше бы это были товарищи из милиции.

После того, как они с Ниной Ивановной «нашли» тело инженера, Ведерникову, с одной стороны, стало легче. Можно было не скрывать свое состояние от Ниночки. Потому что объяснить другими причинами столь сильную нервозность –сложно. А Филатова, конечно, его состояние прекрасно видела. Не слепая ведь она. Да и с Игорем знакома не первый год. Знает его, как облупленного.

Теперь же хотя бы она перестала задавать вопросы, почему Игорёк так себя ведет. Нервничает, психует, переживает.

А с другой стороны, наоборот, стало в разы хуже. Ему все равно приходилось врать Филатовой. Вернее, не совсем врать. Она же в лоб не задавала вопроса, а не Игорь ли убил Маслова. Но в то же время, Ведерникову постоянно нужно было сдерживать сильное желание упасть Ниночке на грудь, а потом рассказать, как он ценой своей совести и, возможно, свободы, спас любимую. Умом Игорь понимал, делать этого не надо. Да, хотелось, чтоб Ниночка, наконец, поняла и оценила его отношение к ней. Чтоб она перестала искать счастье с посторонними мужчинами. Но внутренний голос запрещал Игорю делиться с Филатовой подробностями смерти инженера.

А потом пришел Марков. Буквально на следующий день после того, как Ниночка увидела мертвого Льва Ивановича своими глазами.

Игорь уже был возле своего дома, когда его окликнули. Он обернулся и опешил. Рядом с соседним подъездом стоял Марков.

— Вадим Александрович?

Ведерников видел этого мужчину несколько раз, но их встречи больше выходили случайно, чем запланировано. Хотя по началу, Ниночка рвалась познакомить мужчин и сильно хотела, чтоб они подружились.