Спасение (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 7

О Господи, пожалуйста, спаси меня.

— Папа.

В этот момент я могла бы с радостью умереть.

— Что? — спросил папа с невинным видом.

— Забавно, Джет объяснила, что у нее небольшие проблемы с такими, как я, — сказал Эдди.

Папа повернулся ко мне, его глаза комично расширились.

— С каких это пор? Каждый твой предыдущий парень был мексиканцем.

Нет, я была неправа. Вот в этот момент я могла бы с радостью умереть.

— Неужели? — удивился Эдди, и его взгляд переместился на меня, и я могла бы поклясться, что услышала, как Инди и Элли сдерживают хихиканье.

— Да. Думал, у меня уже давно будут милые темноволосые внуки, но Джет не торопится, черт побери. Знаешь, я не становлюсь моложе, — сказал мне папа, — по крайней мере, ты, наконец-то, нашла работу в крутом месте, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — Старая работенка, может, и была непыльной, но… эй? Скучной!

— Может, нам стоит пойти куда-нибудь и поговорить, — предложила я.

— Что плохого в том, чтобы остаться здесь? — спросил он, глядя на стойку с эспрессо: — Я бы не отказался от кофе.

— Что будешь? — прогремел Текс.

Я закрыла глаза. Когда я их открыла, папа уже направлялся за кофе, и все, что я могла видеть, был Эдди. Он не улыбался, но на его щеке виднелась ямочка.

Думаю, мне больше не нужно беспокоиться о том, что он считает меня расисткой.

Прежде чем я смогла прийти в себя от унижения, Эдди поднял руку и заправил мне за ухо прядь волос. Он осмотрел мое лицо и волосы, затем наши взгляды встретились, и он сказал:

— Мне нравится.

Мой желудок сжался.

Не говоря ни слова, я повернулась к нему спиной, вновь стянула волосы в хвост и последовала за папой, который делал заказ у Текса. Когда я подошла к нему, он обнял меня за шею и поцеловал в макушку.

— Разве она не великолепна? — спросил он Текса.

— Она чокнутая, — ответил Текс.

Папа откинул голову назад и рассмеялся.

— Правда?

Инди и Элли материализовались за стойкой, я представила их папе, и началась болтовня ни о чем, пока папа потягивал латте.

Они все отошли, но не настолько далеко, чтобы не слышать всего, о чем мы говорили. Наверное, это моя расплата за то, что я такая скрытная. Люди, должно быть, испытывали любопытство.

Эдди устроился в конце стойки с эспрессо и даже не стал притворяться, что не подслушивает.

Я повернулась к папе.

— Что ты на самом деле здесь делаешь? — тихо спросила я.

— Что? Разве я не могу навестить свою девочку?

Я посмотрела на него.

Он улыбнулся.

— Ладно, ты меня поймала. Мне нужно место, где можно переночевать пару ночей.

Меня охватила паника. Мама, плюс папа, плюс одна квартира — равнялись катастрофе.

— Я не живу в прежней квартире, — сказала я ему.

— Это ничего.

— Вообще-то, у меня нет свободной комнаты.

— Раньше у тебя тоже не было комнаты, но ты позволяла мне остаться, — сказал он, пристально глядя на меня и зная, что я что-то скрываю.

— Есть кое-что…

Я не могла закончить. Эдди сидел рядом, я чувствовала на себе его взгляд. Папа не знал о маме, и я не хотела ему говорить. Я также не хотела, чтобы все эти любопытные уши услышали меня. А мама впала бы в истерику, если бы я пригласила папу остаться у нас. С одной рукой или нет, она стала бы швырять в него всем, что было в квартире, и гоняться за ним в инвалидном кресле.

— Принцесса Джет, твой старик должен где-то передохнуть. Я слишком долго был в дороге.

— Мы найдем тебе гостиницу.

Его глаза вспыхнули, а затем потухли.

Проклятье.

У него не было денег.

У меня их тоже не было. Каждый пенни был на счету.

Я уставилась на папу. Он выглядел усталым, нуждался в ванне, и последнее, но не менее важное, он — мой отец. Это нанесет по мне удар во многих отношениях.

— Я схожу к банкомату и сниму деньги, — сказала я со вздохом.

Я могла бы взять больше смен у Смити.

Возможно.

Если бы Смити был в хорошем настроении.

— Я верну тебе деньги, — заверил он меня.

Я уже слышала это раньше.

Повернувшись к Инди, я увидела Эдди, все еще опирающегося на стойку и наблюдающего за мной. Его взгляд был пристальный, и я знала, что он слышал каждое слово. Я чувствовала унижение, на этот раз за себя и за папу.

— Инди, мы с папой собираемся… — я даже не закончила.

— Ты же знаешь, что мы сами устанавливаем свой график, подруга. Иди побудь с отцом, — заявила Инди.

Я повернулась к папе, стараясь не обращать внимания на Эдди и всех остальных. Я взяла его под руку.

— Ты обедал? — спросила я, притворяясь веселой и жизнерадостной девушкой, которая может позволить себе пойти куда-нибудь пообедать.

— Нет, — ответил он с широкой улыбкой. — Твой старик умирает с голоду.

— Я угощаю.

Я повела его к выходу. Денег на то, чтобы угостить его обедом, у меня тоже не было, но, как говориться, потратил пенни, потратишь и фунт.

* * * * *

Я поселила папу в дешевом мотеле, а он вел себя так, будто оказался в «Белладжио» (прим.: Белладжио — пятизвездочный курортный отель и казино в Лас-Вегасе, расположенный рядом со знаменитыми фонтанами Белладжио). Я заплатила за две ночи вперед и дала ему пятьсот долларов, потому что у мужчины должны быть деньги в кармане.

После чего на моем банковском счете осталось пятьдесят долларов, а мне еще нужно было купить продукты и бензин.

Мы с папой планировали встретиться в «Фортнуме» на следующее утро, и я принесу пончики. К счастью, к завтрашнему утру у меня в кармане будут чаевые от Смити, так что я, вероятно, смогу позволить себе пончики.

Заехав в магазин за продуктами, я купила все необходимое, заскочила на заправку и вернулась домой позже обычного. Мне требовалось хоть немного вздремнуть, но, вероятно, времени не останется. Белье нужно было постирать. Мама пыталась помочь, но быстро устала. Она старалась вернуться к домашней работе и готовке, но расстраивалась, что пока у нее плохо получается, поэтому мне приходилось болтаться с ней на кухне и помогать, когда ей это было необходимо. Нам еще нужно было выполнить несколько упражнений, потому что завтра у нее назначена физиотерапия, а врачам не нравилось, когда пациент не тренировался в перерывах между приемами. Затем мне требовалось нанести боевую раскраску для стрип-клуба и отчаливать на работу.

В ту минуту, когда я вошла в гостиную, волоча пакеты с продуктами, мама взглянула на меня и спросила:

— Что случилось?

Иногда она меня пугала.

— Ничего.

Я не собиралась говорить ей, что отец в городе. Не-а, ни за что.

Зайдя на кухню, я начала доставать продукты. Она вкатилась в дверной проем и преградила мне путь.

— Что-то случилась, — не унималась она.

— Ничего не случилось.

— Генриетта Луиза.

Она всегда использовала мое настоящее имя, когда злилась на меня. Либо его, либо «Мисси». Я не знала, откуда взялось имя «Мисси», но оно звучало, когда она была очень зла.

У мамы были ярко-зеленые глаза и великолепные, густые светлые волосы (светлые, потому что Трикси приходила к нам домой, стригла и красила ее каждые шесть недель — Трикси также делала ей маникюр и педикюр каждые две недели. Трикси была маминой лучшей подругой еще со школы, безумно ее любила и была настоящим сокровищем). У мамы также была великолепная улыбка, до инсульта, сейчас она все еще выглядела хорошо, но какой-то кривой. В старших классах мама крутила жезл, а чтобы номер выглядел красиво, нужно было научиться улыбаться. Она оказалась прилежной ученицей, ее улыбка была мирового класса, даже папа так говорил.

Теперь она не улыбалась, а хмурилась.

— Ты выглядишь обеспокоенной, — сказала мама.

Я всегда выглядела обеспокоенной, и как она могла увидеть, что я беспокоюсь больше, чем обычно, — выше моего понимания. У меня не было детей, поэтому я пока не обрела «материнскую способность» чувствовать, что твоему ребенку угрожает опасность, он обеспокоен, грустит, у него проблемы с парнем или с задирами-девочками в школе.