На свои круги (СИ) - Турлякова Александра Николаевна - Страница 58

Она резко отвернулась, зажмуриваясь от слёз, и Эрвин удивлённо изогнул брови. «Не плачь, баронесса, мы скоро вернёмся».

часть 16

Всё время Эрвина не покидала тревога, он боялся встречи со своим дядей Вольфом – графом Гавардским. Если будет сражение войск двух графов, то в любом случае оба графа должны там быть, по-другому и быть не может, так думал Эрвин. По крайней мере, если бы он оставался графом, то он бы точно принял участие в сражении, а как же иначе?

Сражение...

Сколько раз за всю свою жизнь он мечтал о походах и славных битвах, сколько стихов и песен звучало в сердце при одной только мысли о предстоящих приключениях!

Сейчас же он отдал бы всё это за один только день побыть в обители бегинок, погулять по осеннему яблочному саду, подержать в ладонях руку любимой девушки. И чтобы над головой щебетали птицы, чтобы мальчишки рядом пинали мяч и смеялись, чтобы звенел звонкий колокол, собирающий всех на молитву, и никуда не надо было бы спешить, и никого не надо было бы бояться.

Барон Элвуд призвал своих верных рыцарей и их отряды, приведённые для похода, собрал своих оруженосцев и пажей, и Эрвин не смог миновать этого собрания. Ему пришлось поехать, это значит, что теперь ему придётся быть очень осторожным, держать ухо востро, чтобы случайно не столкнуться со своим дядей.

Конечно, у графа будет много своих забот, куда более важных, чем заглядывать в лица слуг и пажей своих баронов. И Эрвин надеялся на то, что граф не ожидает встретить его так близко возле себя, и поэтому ему удастся оставаться незамеченным и неузнанным. Тем он и держался всю дорогу и то время, пока готовились к сражению, пока стояли лагерем.

Слава Богу! Когда граф Гаварда объезжал войска, Эрвин незаметно отступил за спины товарищей и мягким движением опустил на лицо забрало своего лёгкого шлема. Вряд ли по губам и подбородку граф узнает его. Да, это уже не те турнирные доспехи, что подарила ему баронесса Айрин, в них он был бы, как за каменой стеной, но они остались в Дарнте, ведь это не турнир. Лёгкий доспех слуги позволял оставаться подвижным и скорым на помощь милорду в бою, если вдруг Эрвину придётся подать другой щит или копьё, а может, и отдать своего коня.

Он всё это знал, ведь и сам с самого детства прошёл эту школу. Отец отправил его на воспитание в западные земли в семью графа Крейва из Либерна, и заплатил, кстати, за это хорошие деньги. Там Эрвин был пажом, потом оруженосцем, там он учился всему, что нужно знать и уметь рыцарю. А жена графа, мудрая и справедливая графиня Аделин, учила его читать и писать, слагать стихи и песни, даже танцевать и играть на лютне. Она часто говорила, что это всё пригодится ему в жизни, была требовательной и очень настойчивой.

Именно там Эрвин впервые влюбился. Это была дочь графа, смешливая и непоседливая Ана. Часто бывало такое, когда воспитанник роднился с семьёй воспитателя, но Ана ещё в детстве была обещана другому, и Эрвин это прекрасно понимал.

Сколько дней и ночей он провёл в тоске своей первой безответной любви, сколько стихов сложилось и забылось в те дни, сколько воды утекло с тех лет!

И почему он вспомнил вдруг её именно сейчас? Она уже давно замужем и, наверное, стала матерью. А он здесь и готовится к битве оруженосцем и слугой заштатного барона, бывшего когда-то его же вассалом и вассалом его отца.

Вот так вот повернулось в жизни! Вот на такой вот круг занесла она Эрвина!

А дядя Вольф изменился за это время. Сколько прошло? Год? Чуть меньше? Он стал задумчивым, и виски его поседели, он редко улыбался, и взгляд его скользил по лицам стоящих перед ним людей. Вряд ли он даже задержался на лице Эрвина.

«Что так, дядя Вольф? Замучила графская корона? Слишком тяжела оказалась не своя ноша? Не по силам неродной титул?

Это всё оттого, что ты развязал эту войну. Зачем она была нужна тебе? Всё делите земли и ищите славы, ты и граф Мард! Ведь сколько лет держалось это перемирие, да, хлипкое, да, поспешное, но оно удерживало от войны! Сколько браков создали в ходе него, сколько детей успели родить, а теперь эта война разделила семьи, рассорила жён и мужей, отцов и сыновей! И этот барон здесь будет воевать со своим сыном, будет стараться всеми силами убить его. Ради чего? Зачем?

Отец предостерегал от войны, говорил, бежать от неё, как от пожара. А ты? Ты графом и года не был, а мы все уже здесь...»

Эрвин вздохнул, и стоявший рядом арбалетчик их охраны барона Элвуда посмотрел удивлённо, спросил негромко:

- Боишься? Ты Святой Деве молись, она мать, потерявшая сына, она тебя точно услышит...

Эрвин рассеянно кивнул. Глаза побежали влево по рядам стоящих людей, по головам в блестящих шлемах. Ряды, ряды готовых к бою рыцарей, оруженосцы, слуги, пешие сержанты и арбалетчики с большими переносными щитами. Над всем этим знамёна и длинные древки копий с вымпелами и лентами, ветер надувал сюрко и плащи рыцарей, вальтрапы коней.

На последнем военном совете решили, что барон Элвуд и его люди встанут на правом фланге войска, и что делалось сейчас в центре и слева, там, куда ускакал граф Гавард, Эрвин не знал и мог только догадываться. Стало быть, их задача удерживать свой фланг, не позволить врагу обойти их и взять в кольцо.

Это будет трудно, говорят, в рядах противника много конницы, рыцарей, они, скорее всего, захотят обойти их с флангов и попытаются окружить. Чтобы не допустить этого, барону и его соседу слева придётся растягивать войска вправо, значит, будет уменьшаться глубина шеренг, это значит, их фронт станет уменьшаться в ходе битвы. Это значит, что держаться здесь будет тяжело.

Вернулся всадник, посланный бароном Элвудом с каким-то поручением. Эрвин вытянулся, прислушиваясь к его донесению.

Вот оно что!

Барон послал слугу, пока не началось сражение, проверить, какие знамёна стоят на этом левом фланге противника, нет ли там флага с двумя перекрещенными стрелами? Он, оказывается, искал встречи с войсками своего сына-отступника! Сын сражался в армии графа Мард, защищал его интересы, и для барона Элвуда это сражение превратилось в арену сведения личных счётов.

Интересно, что бы он чувствовал, если бы знал ещё, что супруга его носит под сердцем ребёнка ненавистного сына? Он уже пообещал ей убить его, найти в сражении и убить. Как же хочется ему сделать ей больно.

Но это вряд ли удастся: судя по донесению посланного вперёд слуги, барон Орвил не расположен на этом фланге, и, значит, встречи сына и отца не будет. Как ни старайся! Если они и встретятся когда-то, то не сегодня, и не здесь.

Хорошо, если он где-то там, слева от них, то есть у противника на правом фланге, чем дальше, тем лучше.

Не хотелось Эрвину сражаться с войсками этого глупца и с ним самим лично. Знать, что где-то там молится за него женщина, ждущая ребёнка. Чьи молитвы Святая Дева услышит быстрее и кому пошлёт долгожданную победу? Уж точно не ему, не Эрвину.

По рядам прокатился звук труб, подхваченный всеми трубачами. Противник пошёл в атаку. Кто-то из молодых оруженосцев барона Элвуда рядом прошептал, не скрывая страха:

- Боже Милосердный...

Эрвин от всего этого почувствовал, как в тревоге забилось сердце, как обострились все чувства разом, ярче стали краски и острее звуки. Он слышал, как звенят кольца кольчуги соседа за спиной, как нервно конь за три ряда от него грызёт удила и скребёт копытом землю, стали слышны даже слова молитвы арбалетчика сбоку: всё вокруг зажило вдруг своей особой жизнью! Жизнью наступающего боя, жизнью страшной и полной риска. У кого-то засияли глаза в предчувствии, а кто-то окаменел от подступающего ужаса. Это танец со смертью, и кто ещё переживёт его и выйдет победителем?

всё это слышал и чувствовал, в голове раз за разом звучали последние услышанные слова «Боже Милосердный... Боже Милосердный...», а сам даже не мог вспомнить, как успел сесть на коня, когда успел подняться в седло.

Ряды противника приближались, а вскоре и войска барона Элвуда сдвинулись с места, сорвались лошади рыцарей, бросились вперёд пешие воины, полетели болты арбалетов. Даже если бы Эрвин передумал и захотел вдруг остаться, у него бы это не получилось: людская волна подхватила его и понесла вперёд, заставляя его коня переходить на шаг, потом на рысь и на галоп. Главное – не потерять спину барона, умчавшегося вперёд со своими вассалами, надо держаться рядом с ним.