Тень ястреба (СИ) - Забелин Арсений - Страница 2

И последнее, через несколько дней после твоего прибытия, я приеду в Эрнбург лично. Надеюсь, к тому времени, с помощью Мальтомайна, тебе удастся связать с Императором.

Вечно сиять, дорогой А! Искренне твоя ВД.»

Дочитав письмо, Ахимас подошел к факелу, висящему на стене, и сжёг письмо.

«Лучше никогда не оставлять улик», — подумал он.

Затем, в углу, Ахимас стянул с себя грязное вонючее тряпье и одел новые штаны и сорочку. После Ахимас оторвал несколько длинных лоскутов от старой одежды и обвязал обе ступни полосками ткани. Поверх всего этого надел сапоги. Они оказались малы.

«От ходьбы сапоги разносятся и станут как раз мне впору», — подумал Ахимас и вернулся к шкиперу.

— Ну что закончил?

— Закончил.

— Ну вот, совершенно другое дело, теперь хоть на человека похож стал, — похвалил преобразившегося Ахимаса, шкипер.

— Спасибо… — процедил Ахимас.

— Интересное, как я погляжу, было содержимое у того второго свертка м-да, — это Руперт сказал уже с легкой ноткой горечи и зависти в голосе. — Кто бы мог подумать!

Ахимас сделал вид, что не слышал этого.

— Руперт, у меня к тебе несколько вопросов. Давай присядем.

Они сели на низкие деревянные скамьи, поставленные напротив друг друга.

— Валяй свои вопросы!

— Меня интересуют люди, которые могут сделать кое-какие документы. Возможно, тебе известен некто местный, кто поможет? А заодно поделиться другой нужной информацией? Есть кто на примете?

— А то! Сразу понятно, кто тебе нужен. Есть здесь один такой, незаменимый прохвост. Зовут Леонардо Гронго. Сам он бумаги не клепает, но зато в курсе всего в этом городе.

«Посредник значит», — подумал Ахимас.

— Интересно, расскажи о нем подробнее?

— Ну, что тут сказать, старый повидавший всякого в жизни пират. Он плавал во всех западных морях, видал все берега, грабил крупные и богатые суда. И в итоге сколотил себе неплохое состояние. Но его фортуна кончилась, и он покалечил ногу. Сейчас, окончательно бросил якорь в этой дыре. Владеет баром под названием «Звезда Хромого», довольно неплохое место, как по мне, не раз там бывал. В баре всегда полно всяких, разных людей, это и простые, честные моряки вроде меня и наших матросов, и пираты из Агенориды, Луи и прибрежных стран. Со всеми у Леонардо связи.

— Кхм! Ближе к делу! — одернул его Ахимас.

— Ах да. Леонардо, как я сказал, на короткой ноге с городскими бандами и различными подпольными торговцами, оружейниками и многими другими. Если тебе нужно с кем-то связаться, то Леонардо подсобит, не бесплатно, конечно же! Хе-хе!

— Как этот Леонардо, в плане надежности?

— Крысит ли он рунаборжцам о своих посетителях? Нет! За это можешь не переживать! Я лично проверял. Ручаюсь! Он с рунами не в ладах! — шкипер дважды постучал кулаком в грудь. По-видимому, этот жест и должен был отражать то, как крепко он ручается.

— В таком случае, почему ты назвал его прохвостом?

Да, за этим негодяем нехилый, такой должок на большую сумму. Продул мне в «Мокрицу», причем не раз и не два! И после каждого обещал вернуть позже, да с процентами. Уже год прошел с нашей последней игры, а денег нет как не! Тю-тю!

— Ну что же, и на этом спасибо. Можешь рассказать, как отсюда добраться до его бара?

— Да, без проблем. Ты взамен передашь ему привет от меня, а заодно покрепче напомнишь про должок. Так, чтобы подействовало, — сурово добавил шкипер.

«Ну да! Делать мне больше нечего», — подумал Ахимас.

— Значит, слушай, мы сейчас причалим под храмовой скалой. Раньше ты бы мог пойти по пирсу. Там рукой подать до бара. Но загвоздка в том, что дальше, где швартуются солидные суда господ теперь полно солдат. Да не местных, пузатых остолопов, а рунаборжцев. Весь порт сейчас под их контролем.

— Вон оно, как оказывается! Мне такой вариант, не очень-то подходит.

— Тогда тебе придется идти через тоннели под скалой и портовый район. Места дурные! Там, легко заплутать и сгинуть с концами! А уж как там выжить такому господинчику, как ты….

— Да ты за этого господинчика не переживай. С уличными бандитами справлюсь.

— Ну вот и чудненько. Как раз проверишь свои силенки, — насмешливо добавил Руперт.

— Рассказывай давай! — отрезал Ахимас.

— Ну, брат, с тобой посмеяться не выйдет. Слушай внимательно…

Следующие 15 минут, Руперт рассказывал Ахимасу, путь до бара, путаясь и увязая в подробностях маршрута. Из услышанного Ахимас понял, что шкипер сам плохо ориентировался в местности, хоть и пытался показать обратное.

— …поэтому придерживайся старого доброго правила, всегда иди по самой прямой, и с виду длинной улице. Ну и, конечно, не забывай молиться богам, чтобы не поймать перо в бок или шальную пулю в голову. Хе! Если повезет, выйдешь на маленькую площадь меж домов, там и будет бар «Звезда хромого», — наконец закончил Руперт.

— Да уж обнадежил, нечего сказать, — горько усмехнулся Ахимас.

— Ну уж извините, Ваше Величество! — с издевкой добавил Шкипер. — Третьего пути отсюда нет! Только так, либо стража, либо бандиты. Решай! Но от себя скажу, что рунаборжцы нынче, чисто звери.

«Да, рунам на глаза мне нельзя попадаться». — подумал Ахимас и спросил:

— Оружие у тебя есть?

— Оружие брат, дать не могу, в нынешнее время, оно на вес золота. А тебе уже пора, думаю, что сейчас матросы завтракают в камбузе, и у тебя есть шанс выйти с корабля без свидетелей, когда он причалит.

— Спасибо за одежду, и за то, что помог добраться сюда.

— Да обращайся!

— Пускай, тебе всегда дует только попутный ветер. Прощай!

— Прощай Ахимас!

После этих слов Ахимас встал с лавки и пожал Руперту его здоровенную, мозолистую лапу.

Он поднялся по небольшой лесенке на палубу и осмотрелся. Где-то слышался громкий смех, брань, звон железных ложек об жестяные тарелки. Матросы завтракали в камбузе. Корабль входил в бухту Эрнбурга.

Начинался восход. Сверкающий краешек вечносферы только-только показался из-за горизонта. Его розоватые лучи, пробили ночную мглу и упали на покрытые мелкой, зеленой порослью вершины двух гор. Где-то вдали, в зарослях терновника и лаванды стали видны развалины древних храмов. Каменные изваяния безмолвно, слепыми глазами, смотрели далеко вниз, туда, где прямо у вод океана раскинулся громадный город. Его проспекты и площади, медленно начинал заливать густой и теплый, утренний свет.

Корабль устаревшей модели «Окунида», на котором Ахимас находился, плыл медленно, чтобы не привлекать внимание. Он использовал лишь силу ветра. Дыма из труб видно не было, а четыре пары гребных плавников по бокам кормы не шевелились вовсе. Ни на одной из мачт не было флага, что в неспокойные времена 1049 года никого не удивляло.

«Окунида» медленно обогнула высокий холм, усыпанный множеством домишек, и направилась к причалу в тени храмовой горы с огромным белым маяком на вершине. Как правило, здесь швартовались суда, не желавшие платить портовый налог, а также корабли с нечистой репутацией. Корабль замедлился, ударившись бортом о большие резиновые отбойники причала. Затем, окончательно замер на месте, бросив тяжелый якорь на дно.

Громадная, каменная скала, нависала над причалом, как хищник над жертвой. Было такое ощущение, что она вот-вот, треснет и всей своей невообразимой массой, обрушится прямо на скорлупки, называемые кораблями. Но, по воле некой, всемогущей силы, скала стояла и даже не предпринимала попыток к обрушению.

Ахимас спустился по трапу на берег. Он обернулся и последний раз взглянул на корабль.

Ничего примечательного в нем не было — ветхая посудина. Из любопытного лишь название крупными буквами, отлитое из металла странного происхождения: «Свинилья Марьяда».

«Какое неподходящее название», — подумал он и пошел по причалу в сторону небольшого, каменного тоннеля в скале между малюсенькими домишками. В лицо дул прохладный, утренний бриз, такой долгожданный после двухнедельного томления в бочке.

Ахимас вошел в тоннель. Сперва это был обычный, проделанный шахтерами коридор. Грубо стесанный камень и деревянные балки, поддерживающие потолок. К некоторым из них были приделаны небольшие, железные кольца, но лишь в каждом пятом горел факел. Ахимас взял один в руку. Но вскоре все это сменилось идеально круглым тоннелем. Всю окружность равномерно покрывали каменные борозды и желобки. В голове его возникала мысль, что проход этот сделан скорее чудовищных размеров червем, нежели человеком.