Время иных (СИ) - "Онеста" - Страница 15

Берущие все разом отскочили. Гром отдёрнул замешкавшегося Таврия, а из раскрывшегося окна змеёй выметнулся толстый извивающийся прут и яростно хлестнул по дороге. В утрамбованной земле появился глубокий, с остатками какой-то зелёной субстанции след. Люди попятились, прут мгновенно развернулся на звук их шагов. Из покрытой чёрной корой древесины за несколько мгновений вытянулись гибкие отростки и шевелящимися змеями повернулись в сторону добычи. Теперь прут напоминал не хлыст, а подвижную сеть, которая продолжала расти в стороны.

— Это что такое? — шепнул Таврий.

— Тихо, — одёрнул его Гром. — Оно на звуки реагирует.

Древесная сеть целенаправленно повернулась в их сторону и сделала молниеносный бросок. Спутанная мешанина отростков с невероятной скоростью упала на группу людей. Гром успел отскочить и потянул за собой главу Предлестного. Стоящий за ними Берущий из отряда Декона среагировал немного медленнее — он успел отступить назад, даже выставил навстречу противнику меч, но тонкие отростки оплели его ногу и потянули к дому. Человек оказался опрокинут на землю, потом взлетел в воздух и повис вниз головой. Ненадолго. Сеть закружила, со всех сторон оплела добычу коконом и пульсирующей массой двинулась обратно к окну.

Криков не было, лишь глухой затухающий хрип, доносящийся из центра древесных отростков.

— Карий, — потрясённо выдохнул Декон.

Сташ стоял ближе всех к дому, в голове по-прежнему бушевал гул пламени, а перед взглядом кроваво-красные языки тени обхватили извивающееся тело и тянули из него жизненные соки — поглощали. Ноги сами сделали шаг вслед за монстром, багровый туман бушующим потоком сразу хлестнул по глазам, попытался ослепить. Сташ почти ничего не видя, интуитивно поднырнул под выскочивший навстречу шип и рубанул мечом у основания кокона. Клинок прорубил верхний слой коры и с чавкающим звуком погрузился в нечто густое и влажное. Дом вновь вздрогнул, на голову посыпались мелкие камешки вперемешку с пылью. Сташ завершил движение, уже с усилием повёл меч дальше — до конца разрубая древесный прут.

Рядом пронеслись быстрые всполохи, слух уловил топот ног, дом навис сумеречной тьмой и глянул прямо в лицо — зло, ненавидяще. Сташ выдохнул, отступил, в груди панически быстро билось сердце, руки подрагивали. Перед прояснившимся взглядом Медо и Декон пытались выдрать из раскрывшейся паутины отростков нечто окровавленное и трясущееся. Человеческое тело это напоминало лишь отдалённо — кожа разъедена, из груди выпирают обнажившиеся рёбра, лицо всё раздулось и покрыто лопающимися волдырями. И лишь неповреждённые и живые глаза бездумно смотрят куда-то в небо…

Распахнулась створка другого окна, наружу вырвался новый прут, сразу развернулся отростками в сеть и полетел к людям.

— Осторожно, — Сташ оттолкнул обоих Берущих. Спасаемого они не выпустили и останки человека, оставив в коконе застрявшие ноги, полетели вслед за ними на землю. Парень присел, увернулся от броска паутины и в развороте несколько раз рубанул мечом.

Отрубленные части существа посыпались вниз извивающимися змеями. Древесный хлыст яростно хлестнул по ненавистному человеку. Сташ отпрыгнул, краем глаз заметил, как подбегают собратья и постарался двигаться ещё быстрее — не нужно им прикасаться к этой заразе. Даже оружием. Достаточно его одного.

Клинок несколько раз погрузился в вязку плоть, впитал энергетическую составляющую, втянул крупицы сущности монстра… Ему показалось, что дом покачнулся, запрыгал перед взглядом, начал рассыпаться… А ноги подгибались, не желали держать странно слабеющее и одновременно продолжающее тянуть энергию тело. Чьи-то руки подхватили его подмышки и куда-то потащили. Он не сопротивлялся, лишь старался не отрывать взгляда от рушащихся стен, почему-то это представлялось сейчас самым важным…

Декон зло пнул камень, тот рассыпался у него под ногой. Он поёжился, стараясь унять бьющую его дрожь, обхватил себя руками. Чувство было странным, он впервые ощущал себя настолько беспомощным, что хотелось плакать. Минуту назад умер Карий и в данной ситуации это впервые вызвало облегчение. Чужая смерть вызвала облегчение…

От дома остались одни руины, там, где он соприкасался со стеной, темнело чёрное, словно от ожога пятно. В этом же месте сквозь камни проступала едко-зелёная субстанция и капля за каплей катилась вниз на улицу города. К счастью сама стена выглядела целой.

Взгляд то и дело обращался к застывшему неподалёку парню — Сташу. Тот накинул на голову капюшон и теперь было невозможно разглядеть ни его глаз, ни лица. Зато тень, окутывавшая Берущего, стала ещё более густой, налилась алыми тонами и странно изгибалась — трепетала, напоминая колышущееся пламя. А перед взглядом до сих пор стоял завораживающий танец его клинка, люди так не двигаются, да и Берущие тоже. Обречённо. Сравнимо со скоростью самой смерти.

Декон зябко передёрнул плечами и подошёл к Грому.

— Он всегда так быстро двигался или это особенность появилась недавно?

— Всегда, — сквозь зубы проговорил Гром. — Я же говорю — он не изменился. Почти.

— И в чём выражается это почти?

— После каких либо действий он стал замирать на месте, застывать. Вот как сейчас.

— Ладно, — вздохнул Декон и кивнул на стену. — А с этим что? Что это вообще такое было?

Гром пожал плечами.

— Мне кажется, Сташ должен знать, — он решительно направился к парню. — Можешь объяснить, что здесь произошло?

Тот медленно поднял голову, из под капюшона были видны только подбородок и губы.

— Корни, — его голос прозвучал хрипло.

— Что? — переспросил Декон.

— Корни погибших деревьев, — он вытянул руку в сторону Стены. — В Вартихе своя жизнь, когда-то здесь проходила Полоса, не знаю, как она выражалась, но она здесь была. Предлесное выстроено почти в её центре, местным умельцам удалось обуздать её силу и собрать в источники, но за пределы селения их власть не распространяется. Силёнок не хватает. Но колдуны здесь жили могущественные, раз смогли справиться с такой задачей.

Сташ замолчал.

— И что? — напряжённо спросил Гром. — Сейчас с защитным куполом что-то не так?

— Его создатели умерли, — пожал плечами парень. — Источники начали меняться.

— И?

— Это всё, — отрезал Сташ, его губы изогнулись в злой усмешке. — Я не всевидящий.

— Эй, эй, — к ним подскочил Таврий. — Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит? Что за зараза такая и что с ней делать? Ведь сквозь камни лезет!

— Энергетический барьер усиль, — жёстко произнёс Сташ. — И опусти ниже — в землю.

Он резко развернулся и пошёл прочь.

— Э-э, — Таврий недоумённо развёл руками. — Это что? Он мне указания дал?

— Это был совет, — хлопнул его по плечу Гром и двинулся вслед за Сташем.

Он злился сам на себя, не просто злился, а с трудом сдерживал ярость. Зачем было вмешиваться? Зачем что-то объяснять? Ответы на ум приходили вполне очевидные — ради безопасности людей. Это единственная задача Братства. Только как избавиться от осознания, что ты не один из этих людей… Уже давно.

Да, возможно он замечает больше, чем другие, но объяснений не существует, есть очевидная трагедия, а то, что он увидел первым, может увидеть любой другой. Нужно лишь сопоставить факты и раскрыть глаза шире, здесь нет никакого колдовства — простые наблюдения. Поговорить с прохожими — они вынуждены отвечать Братству, осмотреться вокруг, заметить, что внешняя стена выпячивается и превращается в привычные людям сооружения не только в этом месте… Не быть слепцом.

Он горько усмехнулся и поздравил себя с похвальным желанием прозреть, жаль, что это не получилось до конца. Можно сколько угодно анализировать факты, но вот делать выводы, касающиеся самого себя, почему-то не получалось. Рядом почти всё время находился Медо, его взгляд, вместо того чтобы наблюдать за окружением, то и дело сверлил спину или вглядывался в лицо, наблюдал за его руками, за каждым движением. И это не было любопытством. Складывалось впечатление, что Медо учится. Опять же — зачем?