От винта 3! Приручить императора, полюбить дракона (СИ) - Блио Элен - Страница 44

Я оглянулась – на меня надвигалось полчище членистоногих. Не только пауки, но и сороконожки, гигантские сколопендры.

Мама! Мамочка!

Что мне делать? Я не могу сбежать и бросить Рудея! Не могу!

Но я боюсь, так дико боюсь…

Я смотрела на мерзких тварей, перебирающих отвратительными лапками, представляя что сейчас эти лапки будут на мне. Какая мерзость!

И в этот момент заметила путеводную звезду она мерцала прямо над Рудеем.

Чёрт побери!

Он умирает! А я!

И пауки! Они ведь будут и его кусать!

Я отшвырнула очередного, слишком торопливого гада и краем глаза зацепила дверь, которая появилась у дальней стены. Ого! Раньше тут дверей не было! Значит, помогает путеводная звезда! Не зря она привлекала к себе внимание!

Чтобы добраться к выходу надо поспешить. Одна бы я успела сбежать, но с Рудеем…

Единый меня раздери! Но ведь носили же женщины раненных? И ничего! Получалось! Да, Руд огромный, тяжелый, но он мой любимый и… теперь уже точно единственный! Так что я его тут не брошу!

Куда только Лейс запропастился? Когда он так нужен!

Я схватила Рудея за верх камзола и попыталась его протащить. Получилось! Ура!

Или легче за ноги? Наверное.

Я взяла жениха за сапоги, развернула и потащила…

«Ты не успеешь, вы погибнете оба. А так ты могла бы выжить. Рассказать всем о его подвигах».

– Нет уж! – ответила я вслух, чтобы противный металлический точно услышал. – Вот придёт в себя и сам всем будет рассказывать о подвигах и приключениях! Никак иначе! Понял меня?

Я тащила, тащила! Заметила, что путеводная звезда зависла над насекомыми, словно преграждая мерзким тварям дорогу. Они, на самом деле, остановились, как будто перед какой-то чертой, которую не могли перейти.

Прекрасно! А главное – очень вовремя! Эта жуткая членистоногая армия даже ускорилась за последние минуты.

Кровавое пятно на груди любимого стало больше. Господи! Кровь начала хлестать просто фонтаном!

В висках громыхал пульс. Бешеный, неровный, мощный.

На лбу выступила испарина.

В голове уже не осталось места для угрожающего голоса и вообще не было места ничему, кроме мыслей о Руде.

Не умирай, пожалуйста! Я тебя так люблю! Клянусь, я больше никогда не буду на тебя обижаться, дуться, ссорится! Я даже перестану язвить над тобой! Хотя это так соблазнительно и так здорово – говорить тебе колкости и смотреть как ты на них реагируешь. Это меня бодрит, веселит. Но я и от этого могу отказаться!

Ру-уд! Ты только живи! Бога ради! Живи!

Еще несколько метров, три, два, один.

Я вывалилась за пределы белоснежной комнаты страха и очутилась…

Прямо в объятиях того, кого совсем не ожидала увидеть вот так.

Живым. Невредимым. И целым.

Он зарылся в мои волосы, вдохнул… И вдруг замер, словно остолбенел. Будто превратился в каменного истукана. Взгляд направлен куда-то вперед, в никуда, тело напряжено и неподвижно.

О боже! Это еще что такое?!!

– Рудэй, дорогой! Пора бы вставать! Ну хватит массировать головой подушку! Она и так уже вся расслаблена и промята.

Екатолизия вторая, подбоченившись смотрела на меня сверху вниз, остановившись возле кровати.

– Рудэ-эй! – растягивая мое имя, как она любила в минуты, когда сердилась или досадовала, повторила бабушка. – У нас сегодня полет в соседнюю провинцию! Надо узнать как там русалки в Беллизбурге. Не хулиганят ли! А ты заспался! Давай уже! Вставай, соня!

Я поднялся с кровати, оправляя пижаму.

Что-то было не так… Что-то не так…

Я оглядывался и не мог понять – что вообще не так с происходящим.

На первый взгляд все было как надо.

Бабушка: красивая, энергичная, с ее огромными темными глазищами, в которых мужчины просто тонули, как в омутах, с ее тонкими аристократичными чертами и статью – любой юной девице на зависть. Выглядела она, как всегда сногсшибательно. Хотя и давно уже разменяла вторую сотню лет.

Многие думали – дело в особенной магии, другие шептались – все из-за крови нашего рода.

Якобы она даже в королевской ветви какая-то особенная.

Екатолизия была одета по-походному.

Узкие черные брючки из тонкой ткани и блузка, с «юбочкой» чуть ниже бедер.

Длиннющие черные кудри собраны в косу.

– Руд? Ты чего? – удивленно уточнила она. – Ты где? Ау? Я вызываю Рудэя!

«Руд? Ты чего? Ты где? Я вызываю Рудея!»

Услышал я совсем другим голосом. Высоким, женским и каким-то родным. Будто меня звал некто, очень далекий и близкий одновременно. Даже на секунду стало тепло в груди и приятно… что она меня ждет. Она. Знать бы кто…

Я прищурился.

Так… Что происходит?

Я на своей кровати, в большом императорском замке. Даже если точнее – в его башне.

За окнами Аллизия во всей ее утренней свежести и красе. Башни, купола, солнце… Ездовые драконы в небе.

По паркету беззастенчиво скачут солнечные зайчики, играя друг с другом в салочки.

Что не так?

А вот это еще что? Я заметил одного красного солнечного зайчика. Он словно прыгал между остальными, пытаясь привлечь внимание.

Туда-сюда, туда-сюда…

Снопы солнечных лучей падали мимо, а зайчик… метался словно живой.

– Рудэй Олви Зиннанский! Ты уже проснулся или еще спишь? – потребовала ответа бабушка.

Да. Я проснулся или сплю?

Я и сам не мог определиться.

Все вокруг было обычным и обыденным. Мы, действительно, вчера с бабушкой собирались в поездку по окрестностям, чтобы опросить местных аристократов – как там у них живется и есть ли пожелания, претензии к власти. Екатолизия вторая регулярно этим занималась.

И я помогал ей. А заодно путешествовал по нашему краю. Императорский трон мне, слава Единому, не грозил. Передо мной была еще череда более важных наследников. Но помогать бабушке и путешествовать вместе с ней мне ужасно нравилось.

– Рудэй! Да что с тобой? Откликнись уже!

Снова бабушка позвала и эхом будто позвал кто-то еще. А странный красный солнечный зайчик принялся скакать с утроенной силой.

Я встал, потер виски и принялся собираться. Да, уж! Переборщил вчера на балу с выпивкой, что ли? Вроде я даже особо не пью. Но почему все такое странное и будто чужое? Словно я не на своем месте? Хотя где же мне еще быть, кроме как в башне замка Екатолизии?

Слуги принесли мне вещи. Я совершил утренний моцион, оделся и собирался уже выйти в коридор, потому что теперь голос бабушки доносился оттуда.

– Рудэ-эй! Давай быстрее! В дороге позавтракаем! Времени совсем нет! Иди сюда!

Я открыл дверь, сделал шаг и вдруг красный солнечный зайчик метнулся, словно пытался не дать мне выйти.

Что такое?

– Рудэй! Да приди же в себя!

Снова меня звала бабушка и не бабушка.

Я тряхнул головой и опять потер виски.

Красный солнечный зайчик плясал перед носом, выделывал какие-то странные кренделя в воздухе, словно хотел что-то мне показать, рассказать.

В голове помутилось.

Возникли картины.

Рыжая женщина с длинными волосами и резким нравом. Красивая, родная. Но почему, почему я не помню ее? Кто она?

И еще я увидел Лейседора – бабушкиного золотого дракона. Вот только управлял им я сам! Сам! Без бабушки! И мы спускались на какое-то полотно ткани, декорированное под песок.

– Ну давай же, Руд! Я тебя жду! Скорее!

Бабушка звала меня и звали другим голосом. Они сливались в голове. А красный огонек так и чертил между мной и выходом из комнаты невидимую стену.

Я попытался поймать его, схватить, чтобы все прояснить.

Огонек метнулся в другой конец комнаты. Я бросился за ним, врезался в стену башкой, сам не понял как, и в голове возник новый образ. Мы с рыжей в ванне… И так горячо… Так сладко и так страстно…

Меня повело, и вдруг словно в ускоренной перемотке в голове возникли события последних лет.