Форсайт (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 22

— Мы не микробы, — сказал я мрачно. — И там Москва. А не питательная среда.

— Хорошо, — согласился Григорян. — Мы муравьи. Или даже зверюшки. А там зоопарк, воссозданный настолько точно, насколько хватило терпения и понимания. Но есть и ошибки, вроде работающих розеток и воды в трубах. Есть решётки в виде облачных куполов и стражей. Есть чистильщики-ниблы.

— А варги?

— Допустим — часть эксперимента. Чтобы узнать, насколько быстро мы поймём опасность и станем ли соблюдать правила. Или надсмотрщики. Или биосфера из другого мира.

— Сверхспособности откуда?

— Последствия переноса в иную среду. Стимуляция скрытых возможностей организма.

— Девочка ожившая? — с ещё большим скепсисом спросил я.

— Зацепили вместе со всеми и реанимировали. Либо в качестве эксперимента, либо по ошибке.

— А сам форсайт?

Григорян кивнул.

— Правильно мыслишь. Сам форсайт, регулярные переносы сознания в свою личность в будущем — это главная странность! Даже учитывая амнезию — это нарушение причинно-следственных связей. Но это как раз довод к искусственной природе Мира После.

Я поморщился и пошевелил в воздухе пальцами.

— Ну... как-то так... натянуто.

Григорян мрачно смотрел на меня, потом бросил окурок, раздавил ногой.

— Знаю! Но в одном уверен, Мир После не статичен, не возник сам собой. За ним стоит разум, чужой и безжалостный... Поехали назад, Никита. Врачи и так возмущались, что я снял тебя с занятий.

— Зачем вы меня сюда привезли? — спросил я прямо.

Артур Давидович вздохнул.

— Ты среди «зимних». Между нами — именно у вас будет главная роль в операции. Ты должен лучше понимать происходящее.

— А ещё вы хотите, чтобы я присмотрел за Леной.

Григорян усмехнулся.

— Пошли, Никита.

От убитого варга уже не осталось ничего, даже пятен на асфальте. То ли ниблы вылизали дочиста, то ли прошёл дождь со снегом и всё замыл.

Мир После застыл в странном состоянии, которое я бы назвал ранней весной — если бы тут была весна. Увы, по опыту я знал, что это ненадолго — может, на несколько дней, а может, на месяц.

Поглядывая в сторону крайнего дома, где обитала мёртвая девочка Нюра, я открыл дверь в магазинчик, где устроил себе убежище Михаил. Внутри ярко горела лампочка. Войдя, я поискал взглядом хозяина — и обнаружил Мишу, в одних трусах лежащим на кровати. Судя по взгляду, это был именно Миша, я уже легко их различал.

— Чего так долго? — проворчал Миша, даже не делая попыток подняться.

— Знаешь, где я был? — ответил я вопросом.

— Где?

— На вэ-дэ-эн-хе! Чёрт, не рифмуется.

— А зачем? — заинтересовался Миша.

— Это надо меня нынешнего спрашивать... чего он туда попёрся.

Я подошёл к Мише и нахмурился.

Одна рука у него была пристёгнута наручниками к спинке кровати.

Миша молчал и смотрел на меня.

Так...

Понятно.

Я огляделся. Его любимый «хвлар» лежал рядом на полу. Там же стояла пластиковая полторашка с водой. И ещё одна пластиковая бутыль, большая, на пять литров, но совершенно пустая и со срезанным горлышком.

— Ты увлёкся садо-мазо? — спросил я. — А где партнёрша, в латексе и с плёткой?

— Смейся, смейся... — мрачно ответил Миша. — Если за пять минут не найдёшь ключ, то я обоссусь!

— По-моему, ты оставил себе ёмкость для этой цели. — Я кивнул на пустую бутыль.

Лицо у Миши побагровело.

— Чтобы ты пришёл, а у меня тут бутыль с мочой?

— Нет, чтобы я не обнаружил тебя в мокрой кровати...

Я огляделся. Взял с полки банку газировки, открыл.

— Представляешь, какая сволочь? — с болью в голосе произнёс Миша. — Приковал себя к кровати!

— Себя ругаешь, — заметил я, глотнув лимонад.

— Хватит издеваться! — завопил Миша. — Не журчи!

— Реально пить хочу, — примиряюще сказал я. — Сейчас спасём, держись, герой.

Миша фыркнул.

Я заглянул под кровать.

— Он хоть воду тебе оставил и оружие.

— Застрелиться?

— Нет, отбиваться, если кто-то войдёт. Мог бы и еды, конечно...

— Бутер я съел, — признался Миша. — Зря ты здесь ключ ищешь, я уже всё обшарил.

— Да не мог он ключ далеко спрятать, — махнул я рукой. — А если бы никто не пришёл? А если пожар? Дай подушку!

Миша присел на жалобно заскрипевшую кровать. Протянул мне подушку.

Я оказался прав.

— Вуаля! — извлекая из синтетической набивки ключ, сказал я. — Зря страдал!

— Давай, я сам...

Миша довольно умело расстегнул наручник, подтянул трусы и, всунув ноги в берцы, метнулся на улицу. Я присел на стул и допил газировку. Смял банку, кинул в офисную корзинку для мусора.

Вернулся Миша, всё ещё злой, но уже поспокойнее. Начал надевать джинсы.

— Они сговорились, — сказал я. — Наверняка. Я из будущего, и ты из будущего. Твой отвёз моего на ВДНХ, я бы не успел с прошлого форсайта туда дойти. Потом приковал себя. Рушат коммуникацию между нами.

Миша вздохнул.

— Да понятно. Надо как-то их успокоить.

Я пожал плечами. Если бы они всё помнили... Но они не помнят, для них форсайт — захват тела подозрительным чужаком, что бы тот ни говорил.

— А как ты обратно добрался? — Миша пошевелил губами, словно что-то считая. — Оттуда часов четыре-пять топать даже у нас. А уж здесь...

— Электровелосипед нашёл. Там стоянка прокатных велосипедов. Некоторые сгнили, некоторые целы. Один был заряженный. Уже на подъезде сдох.

Миша покачал головой, надел рубашку, поверх набросил куртку.

— Я плохо на велосипеде езжу... Слушай, Никита, это только цветочки. Если они всерьёз решили нам помешать, то придумают что-то поумнее.

Спорить я не стал, он был прав. Спросил:

— Как Нюра? Общался?

— Что-то стремаюсь, — признался Миша. — Как узнал, что она мёртвая...

— Ты тоже умирал и воскресал.

— Ну так я же здесь! — возмутился Миша. Сел напротив. — Мы как, ждём?

— Ждём, — кивнул я.

На кладбище я побывал три дня назад. Григорян не запрещал рассказывать о Нюре, и я поделился этой информацией и с Леной, и с Мишей. Лена лишь пожала плечами, а вот Миша, похоже, был шокирован.

Хотя, казалось бы, это вряд ли поразило бы человека со способностью оживать.

Два предыдущих форсайта у нас были спокойными и синхронными. Мы даже не общались со своими будущими личностями — понаблюдали издали за Нюрой, сделали три вылазки на машине (не за МКАД), по указанным Григоряном адресам.

В двух местах — в квартире в элитном доме и в подвале под центром госуслуг — мы ничего не нашли. В третьем нас ждала удача. Это было здание детской музыкальной школы, где в здравом уме я бы не стал искать ничего ценнее саксофона. Но за закрытой дверью в каморке, полной старых музыкальных инструментов и разрисованных рваных нот, мы обнаружили металлический ящик с кодовым замком. Внутри, как и обещал Григорян, лежало оружие — два автомата «Вал» с патронами, лекарства и консервы. Вся пища, кроме сгущённого молока, пропала, но оружие и боеприпасы были целы. Лекарства на вид тоже сохранились, только таблетки аспирина превратились в жёлтую пудру.

Честно говоря, я расстроился. Версия о параллельных временных линиях для «летних», «осенних» и «зимних», в которую и так мало кто верил, рассыпалась подобно аспирину.

Потом я спросил Григоряна, почему содержание контейнера было именно таким, чем объясняется выбор оружия и продуктов, на что получил простой ответ: «Экспериментируем».

А вот сегодня настал особый день — к нам должны были присоединиться Лена и Александра. Почему именно они добирались к нам откуда-то с Юго-Запада Москвы, а не мы к ним — я не знал. Возможно, их сочли более готовыми к походу.

Обидно, но что уж поделать. Я не знал своей способности» если она вообще была, Миша мог ожить — но мне бы это ничем не помогло.

Мы взяли ещё по банке газировки и вышли из магазина. Миша вытащил пару стульев, мы уселись рядом и дружно откупорили банки.