Решала (СИ) - Барчук Павел - Страница 19

Со стороны все выглядело так, будто мы не нарадуемся друг другу. Хотя, судя по тому, как внимательно смотрела на нас девочка Берг, она явно чувствовала электрические разряды злости, летающие между мной и моим партнёром.

— Малыш, так сердце подсказало, что нам срочно нужно поговорить. Потому и кинулась на твои поиски. Бегала по городу, почти отчаялась. Думала, что-то случилось. А ты в столь приятной компании… Кстати, может, познакомишь нас уже?

Вот ведь сучка. Она завелась, теперь никак не выпровожу. Злится, скорее всего, что пошел наперекор её мнению и уверенности, с семейством Берг нельзя связываться ни под каким предлогом и ни в каком виде.

Имеется у Марины, к сожалению, одна черта характера, за которую мне периодически хочется убить эту женщину. Огромное, несоизмеримое ни с чем, упрямство. Исходя из него, некоторое вещи она пытается решать за меня.

И вот такие выкрутасы злят ужасно. Я не ребенок, не марионетка, я сам знаю, куда мне идти и что делать. Иногда позволяю ей почувствовать иллюзию, будто она что-то может изменить в моем поведении. Но чаще, как сейчас, это неизбежно заканчивалось ссорой. Мог бы я ее послать на хрен? Мог. Но… Не мог. Она спасла мне жизнь. Я вообще сейчас сижу за этим столом только благодаря ей и этому самому упрямству.

— Конечно, познакомлю… — Я широко улыбнулся Рыжей бестии.

Прозвище, которое использую часто по отношению к Марине, естественно связано с ее яркой шевелюрой. Один локон, выбившийся из прически, она сейчас наматывала на указательный палец. Значит, нервничает, все-таки. Понимает, что ходит по краю. Я ведь тоже могу крепко разозлиться…

— Моника, это — Марина. Моя тётушка. — Я протянул руку и, хапнув ладонь «родственницы», поднес ее к губам.

Поцеловал женские пальцы, незаметно их при этом сжав так, что Марина, против воли, поморщилась. Хотя, это могла быть реакция на «тетушку». Она реально старше меня лет на десять.

Мммм… Да… Взгляд Рыжей сто́ил того. Если бы она могла убивать глазами, то я уже валялся бы с двадцатью ножевым ранениями. Она всегда ненавидела, когда я напоминал ей про возраст. Особенно про ту разницу, которая существовала между нами. Когда возникало желание довести ее до белого каления, специально называл «мамочкой». Ну, а что ты хотела, милая. Решила подрочить меня, вот тебе ответ.

— Оооо… — девочка Берг расслабилась. — А я уж было подумала… Что внесла раздор в ваши…отношения.

— Ой, ну что ты! — Марина, выдернув руку из моей хватки, рассмеялась. А потом наклонилась к Монике и хлопнула ее по плечу, — Подумала, будто мы с ним… Ужас! Он же совсем дитё! Сопляк. Тридцать годиков всего лишь. Конечно, я — тётушка. Родная, единственная и горячо любимая. Помню Максика совсем малышом. Бегал без штанов, сверкал своей сладкой попкой. Я ему, главное, малыш, одень трусики, а он ни в какую и все тут. С детства любил похвастаться пиписькой. Ничего с тех пор не изменилось…Хотя, по секрету…

Марина понизила голос и еще больше подалась к Монике. Видимо, сейчас в деталях и красках начнётся описание пиписьки.

Я со всей силы хлопнул ладонью по столу. Так, что тарелки немного подкинуло на месте.

— Моника, извини, пожалуйста, нужно поговорить с тётей. Мы отойдем на пару минут. — Улыбнулся девочке Берг, с намеком, затем поднялся со стула и, ухватив Рыжую за руку, потянул ее за собой.

— Что за грёбаный цирк? — едва мы оказались на приличном от госпожи Берг расстоянии, снял, наконец, эту маску улыбчивого идиота, позволив гневу выплеснуться на его непосредственную причину, — Тебе что было не понятно в моем намерении заняться делом девочки?

— Слышишь… Вообще-то, мне показалось, мое намерение не дать тебе совершить очередную ошибку, тоже вполне очевидно. — Марина вырвала запястье из моих пальцев, и теперь стояла напротив, сложив руки на груди. Закрылась. Значит, сильно злится.

— Тебе показалось. Верно говоришь. Впрочем, как обычно. Тебе всегда что-то кажется.

— Забелин, ты придурок. — Заявила она. На кой черт говорить вполне очевидную истину? Конечно, придурок. Иначе жил бы совсем по-другому.

— Повторяешься.

— Прёшься опять в жир ногами. Тебе категорично противопоказано связываться с этой семейкой. Снова проблем захотел? — Марина уставилась на меня злым взглядом. Будь она Аристократкой, сейчас одна половина посетителей ресторана уже вцепилась бы зубами в другую половину.

— Послушай, а давай, я сам разберусь, что мне можно, а что нельзя.

— Ок. Но учти, я больше не поведусь на все это. Спасать тебя, вытаскивать из очередной депрессии, слушать нытье о том, как все плохо, тоже больше не буду. Хочешь острых ощущений — на здоровье. Не вопрос. Хочешь оказаться в дерьме — твоё решение.

Марина развернулась и направилась к двери. По ее напряжённой спине я понимал, она ждёт, что окликну или задержу. Хрена там. Раз ставит передо мной своим поведением выбор, дружба и партнёрские отношения в противовес моей увлечённости Моникой, выберу то, что для меня на данный момент важнее. А потому, естественно, никого звать не стал. Просто спокойно вернулся к столу.

— Все нормально? — девочка Берг искренне переживала за сложившуюся ситуацию. Мило. Подумала, наверное, что внесла своим существованием раздор в крепкие семейные отношения.

— Да. Отлично. Были кое-какие родственные вопросы. Забей. Итак. Вернёмся к насущному. Я обдумал твое предложение и готов работать в интересующем направлении. Но, у меня условие.

— Какое? — Госпожа Берг взяла в руку вилку и начала вертеть ее пальцами.

— Рассказываешь мне всю правду. Всю. До мельчайших деталей. Без тайн, секретов и так далее.

— Конечно. — Моника смотрела на меня открытым, девственно-чистым взглядом.

Ну, вот честно, даже не смешно. Она реально думает, поведусь на подобные манипуляции? После ситуации с Мариной я итак был заведенный, а девочка сейчас своим поведением это усугубляет.

— Так…

Я откинулся на спинку стула, не сводя глаз с госпожи Берг.

— Ещё раз. С начала. Ты рассказываешь мне всю,– Пришлось сделатб акцент на этом слове, — Всю правду. Что за отношения у вас были с дядей? Слышал сегодня мнение, будто вы немного…не ладили. Даже, такую версию, будто ты то ли шантажировала его, то ли уже угрожала.

Надо отдать должное, на ее лице не дрогнул ни один мускул. Исключительно — полное доверие и внимание к моим словам. Шикарно играет. Не знаю, как Берги ухитрились затесаться среди бывшего дворянства, но если вдруг, по какой-то неведомой причине, они потеряют всё, Моника точно не пропадёт. Пойдет играть на сцену. Внешность отпадная, талант имеется.

— Кто же, интересно, мог сказать тебе подобную глупость? — Девочка немного нахмурила лоб. Размышляет, типа.

Мне ужасно нравилось, как она произносит это «тебе», «ты». Мягко, чуть с придыханием.

Интересно, отчего так бывает? Почему природа иногда в одной женщине собирает все, что может быть идеального — внешность, сексуальность, ум.

Положив руку на сердце, могу сказать, если к Максу Забелину всегда тянуло сук, то Макса Забелина, наоборот, влекло к Принцессам, куклам, к настоящим Леди. Нежным, ранимым, ласковым. К тем, кого надо защищать от сурового мира.

Ну, и что греха таить, к не очень умным. Но Моника… Не знаю. Для меня это был словно кусочек ароматного, пахнущего счастьем сыра, для голодной, очень долго не видавшей еды мыши. Даже в этот момент, зная ее всего лишь один день, я был уверен на сто процентов, не успокоюсь, пока не получу эту женщину. Возможно, на ночь. Возможно, на месяц. Возможно, на всю жизнь. Не принципиально.

Причем, я вполне отдаю себе отчёт, она может стать сильным ударом для меня. Все мое нутро вопило и кричало об опасности. Марина права, эта семейка в очередной раз создаст проблем. Однако, отказаться от Моники никак не мог.

— Да так… Беседовал сегодня с одной интересной дамочкой… Она уверена, что дядю пришила именно ты. А перед этим шантажировала его.

— Наденька…– Госпожа Берг с понимающей усмешкой посмотрела на меня из-под опущенных ресниц. — Вдова Влада отличается излишней эмоциональностью. И ещё обладает богатой фантазией. У нас с Владом был вопрос, в котором возникло лёгкое недопонимание. Не более того.