Фея и Тот Самый Один (СИ) - Романова Наталия - Страница 17

Он действительно рад встрече? Со мной? Не может быть! Я вчера оставила его без сладкого, если секс со мной считать за сладкое, конечно…

– Или лучше ничего не берите, я напеку вам сырники, – пролепетала я, как под гипнозом, с опозданием сообразив, что выглядит моё предложение, как навязывание.

– Правда? – искренне засиял Лёва. – Буду рад. А когда? – совсем по-мальчишески спросил он.

Один в один, как Миша, я даже растерялась на пару секунд, такого ведь не может быть. Миша не похож на отца, скорее на меня, но и на соседа-художника он похож быть не может.

– Сегодня, – погорячилась я.

Состояние у меня было такое, что единственное, что могла на самом деле – это упасть на кровать, закрыть глаза и не открывать, только такая роскошь мне не снилась последний год. Почему бы не добавить к проверке уроков и обязательному массажу сынишке, приготовление сырников для шикарного соседа.

– Повезло… – блаженно закатил глаза Лёва. – Спасибо!

– Пока не за что, – улыбнулась я.

Хорошая у него улыбка, добрая, искренняя, подкупающая, так и в мужчин поверить можно, и в человечество в целом.

Вышли из магазина вместе, Лёва осмотрелся на тесной парковке, повернулся ко мне, спросил:

– Где твоя машина?

– Сломалась, – пожала я плечом. – По непроверенным данным сел аккумулятор, я хотела сегодня заказать, но диспетчер столько вопросов задавала, что… – я стушевалась, выглядеть совсем дурочкой не хотелось.

Достаточно того, что в Европе я не жила, хоть и часто бывала в бытность с Родей, иностранных языков не знала, даже пресловутый английский, который знали все, включая Мишу.

– Прошу, – Лёва никак не отреагировал на запинку, показал на свой шикарный автомобиль приглашающим жестом, открыл пассажирскую дверь и отправился к багажнику, устраивать наши пакеты из магазина.

Мысль о «наших» пакетах позабавила и подняла настроение, на долю секунды перестала болеть голова.

– Фея, – я оглянулась на внимательный взгляд Лёвы. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Машинально откинула солнцезащитный козырёк, посмотрела в зеркало – макияж не размазался, цвет лица здоровый, румянец нежный, взгляд загадочный, нужное подчёркнуто, лишнее скрыто. В чём, в чём, а в пускании пыли в глаза я была докой.

– Ты отлично выглядишь, – отреагировал Лёва на мои суетливые движения. – Просто показалось, – закруглил он разговор. – Прости, если обидел.

– У меня немного болит голова, – призналась я. – Руки ломит и… всё отлично, – вернула я себе беззаботный вид.

Жаловаться на жизнь, плохое самочувствие не привыкла, никогда смысла в этом не видела. За всю жизнь не помнила случая, чтобы кто-нибудь после нытья пожалел. Не усугубили – считай, повезло.

– Хорошо, – Лёва внимательно на меня посмотрел и перевёл взгляд на дорогу.

Вскоре показался родной жилой комплекс, дружелюбно поднялся шлагбаум, показался торец дома и узкий участок дороги, вдоль которого стояли припаркованные автомобили. Лёва свернул в подземный паркинг, притормозив на въезде. Охранник с разлюбезной улыбкой открыл ворота, показал жестом, что проезд открыт. Добро пожаловать, господа элитные!

– У тебя ключи от машины с собой? – спросил Лёва.

Я кивнула в ответ, ключи всегда в сумочке, просто на всякий случай, чтобы не забыть.

– Дай, пожалуйста, посмотрю, что там.

– Ты разбираешься в машинах? – внимательно оглядела я соседа…

Возможно он вовсе не художник, не человек искусства, как сказал, но точно не автослесарь. Слишком ухоженные у него руки, с гигиеническим маникюром. Сильные, уверенные, отнюдь не рафинированные, при этом мягкие, без грубых мозолей.

– Немного, – спокойно ответил Лёва. – Заказать аккумулятор точно смогу, – улыбнулся он.

– Ух, ты! – подпрыгнула я, не скрывая радости, кажется, даже голова стала чуть меньше болеть. – Тогда я печь сырники.

– Встретимся через час, – подмигнул Лёва, в ответ я довольно кивнула, позабыв всё на свете.

Пообещала сырники – пеки сырники, за язык никто не тянул, захотелось блеснуть кулинарными способностями, будто кто-то просил, расплачивайся.

Миша торчал на кухне всё время, пока я готовила, рассказывал последние новости.

Ермолаева Милана нарисовала лучшую картину на выставку «Весна идёт. Весне дорогу!», ей грамоту дали, учительница сказала, что Милане нужно в художественную школу поступать – она талант.

Серёжка – сосед по парте, упал, когда бежал в столовую, разбил коленку и лоб, огромная шишка вылезла, как дыня, учительница сильно-сильно ругалась.

А ещё их класс обещали свозить в цирк, я поеду с ним, помогу? Миша, конечно, каких только представлений не видел, даже цирк дю Солей и Китайский, но это не то же самое, что в первом классе с друзьями-приятелями. Разница, как до неба и обратно.

– Конечно, помогу, – кивнула я, не обращая внимания на головную боль, которая волнами растекалась по всему телу, к тому же становилось жарко, лицо начинало гореть, настоялась у плиты.

Отыскала в себе силы на довольную улыбку, чмокнула сына в макушку, тот поморщился, считая себя взрослым. Как же так случилось-получилось, что в жизни моего мальчика остался только самый простой цирк, тот, который выберет родительский комитет, и то, если я смогу сопровождать. Ведь я всё делала для того, чтобы вышло иначе…

Ровно через час, по мне часы можно было сверять, я стояла у дверей Лёвы. Мише же сказала, что решила угостить сырниками консьержку. С одной у меня сложились неплохие отношения, она не сверлила меня уничижительным взглядом, а иногда я угощала бодрую бабульку выпечкой, чтобы не слопать всё самой, не набрать лишний вес. С моим-то деформационным типом старения.

– Проходи, – распахнул дверь Лёва, глядя на расписную тарелку под салфеткой.

– Не могу, – моргнула я, косясь на свою дверь.

– Две минутки, – понятливо кивнул Лёва, обхватил моё запястье и потянул с собой. – Фея, мне кажется, или у тебя температура? – остановился он в прихожей, озабоченно глядя на меня.

– Я только от плиты, – беспечно махнула рукой, улыбаясь во весь рот. – Мне, правда, надо идти.

– Ладно, – прищурившись, посмотрел на меня в ответ, явно не веря, но сдаваться я не собиралась.

Не было у меня никакой температуры. Хорошо, если и была, то самая крохотная, тридцать шесть и девять, например – почти норма..

– Завтра с утра привезут аккумулятор, я оставлю ключи у себя?

– О, конечно. Сколько я должна? – встрепенулась я.

– Потом поговорим, только телефон свой дай, мало ли…

– Конечно, – согласилась я и продиктовала номер.

Вопрос с аккумулятором решить было необходимо, кокетство точно было бы излишним, хоть и хотелось неимоверно.

Лёва записал, сделал прозвон, я кивнула и тут же попрощалась.

– Фея, – услышала за своей спиной, когда почти подошла к своей двери. – Постарайся лечь спать и обязательно прими что-нибудь противовирусное.

Проснуться помог контрастный душ и убийственно крепкий кофе. Пришлось встать раньше, накануне заказал аккумулятор для соседки, нужно было встретить курьера, он же обещал установить, проверить.

Приехал расторопный парнишка в униформе, сделал всё в лучшем виде, по ходу дела дал пару дельных советов, до которых сам бы Леонид не додумался – с техникой, если она не медицинская, он на «вы», – и был таков.

В салоне машины Феи пахло её духами, не сильно, но шлейфовый аромат отчётливо витал в воздухе. На передней панели лежало несколько помад, как фетишист со стажем он открыл одну из них, полюбовался, понюхал, вернул на место, усмехнулся сам себе.

Фея нравилась ему, нравилась как женщина, что неудивительно, с такой-то внешностью. Пусть совершенно не его типаж, Леониду всегда нравились женщины более спокойные, менее яркие, предсказуемые, но не признать, что Фея – настоящая фея и красавица, он не мог.

Она нравилась как человек, подкупала лёгкостью, которая буквально искрила вокруг прелестного создания, эта черта, брала в плен, который для Леонида быстро становился добровольным.