Фея и Тот Самый Один (СИ) - Романова Наталия - Страница 24

– С каких пор, любезнейший Леонид Борисович, – пропела Маргарита Карловна. Она уже выходила из буфета, кокетливо (да, да, кокетливо!) взмахнув рукой молоденькому, незнакомому Одину интерну, но остановилась как вкопанная, увидев своего раба по гроб жизни, – ты не доверяешь своим коллегам?

– Я? Не доверяю? – врубил дурака Леонид, точь в точь как в молодости, когда безбожно косячил, а Марго Карловна надирала ему уши под аплодисменты отца и деда.

– Вы! – возмущённо тряхнула всем телом Марго… Карловна, или боец ММА перед боем, не разберёшь. – Не далее, как полчаса назад звонила Лиат Абрамовна, – пропела она. – Фридман, – отрубила, словно сук, на котором сидел Леонид.

– Поймите правильно, исключительно в интересах пациентки, – заморгал глазами, изображая невинность Леонид.

Знал же, знал, что Карловна не потерпит сторонних специалистов на своей территории, тем более, если повод для вызова ничтожный, если только здоровье Феи считать ничтожным поводом.

– Маргарита Карловна, – грудью на защиту брата встал Валерка, пряча смех в глазах. – Вы поймите, дорогая наша, бесценная, это не он…

– А кто? – впёрлась взглядом Марго Карловна, готовясь, кажется убить.

Упасть сверху и пришлёпнуть, как таракана. Быстро и безболезненно, следуя гуманным принципам отечественной медицины.

– Любовь, – выразительно ответил Валерка. – Кайся!

И ощутимо ткнул под рёбра Леонида, заставив вздрогнуть, чудом не подпрыгнуть, изобразив слона в посудной лавке, с его-то ростом под метр девяносто.

– Каюсь! – отчитался, как пионер – всем ребятам пример, Леонид.

Опомнился, припомнил единственное знакомое произведение искусства с изображением кающегося человека.

Что ж, оставалось верить, что Мария Магдалина из него получилась приличная…

– Не знаю, что делать с тобой, Лёва, – улыбнулась Марго Карловна. – На свадьбу чтобы пригласил! – выдала она безапелляционно, оставалось согласно кивнуть.

– Слушай, позвать бывшую консультировать нынешнюю – это прямо разгул либерализма и толерантности, – фыркнул Валерка, когда они уселись за стол.

– Во-первых, Лиат не моя бывшая…

– Совместный ребёнок красноречиво это доказывает, – согласился Валерка, забрасывая в рот тефтелю.

– И пациентка не моя нынешняя, – спокойно продолжил Леонид, флегматично жуя салат из моркови.

– То, что на ушах стояла половина отделения, включая саму Марго Карловну, и вызов одного из лучших кардиологов города из-за банального осложнения при диагнозе Феи указывают на это, – выразительно кивнул Валерка.

– Имя, значит, уже известно?.. – пробурчал Леонид.

Прямо тесная африканская община, а не клиника, состоящая из нескольких корпусов, раскинувшихся на пару остановок общественного транспорта.

– Об этом знала вся школа, не исключая младших классов, – процитировал Валерка слова известной песни* – Лёка уже планирует, какие салатики готовить на свадьбу, бабуля мечтает о правнуках от Того Самого Одина, отец наводит справки, Фридманы рукоплещут, а я отбиваюсь от Настасьи. Подставил ты меня, брат, – подмигнул он.

– Тебя-то чем? – жуя сосиску, поинтересовался Леонид.

Реакция честного семейства не удивляла. Жил бы он последние годы рядом, к нему бы привыкли, меньше обращали внимания. Сейчас же он сам по себе новость, как для родных и близких, так и для медицинского сообщества, что говорить о личной жизни. Все люди любопытны, врачи не исключение.

– Настя планировала, что ты на свадьбу с Марой пойдёшь, они платье выбирают, суетятся. Ясное дело, ты не последний вариант, но очень шоколадный, и вдруг… Фея. Фе-я, – проговорил он по слогам.

– А можно, я как-нибудь сам разберусь, с кем приходить на свадьбу, хоть на свою, хоть на твою? – утомлённо проговорил Леонид.

Как же отлично он жил за почти две тысячи километров от семьи, какими же родными они все были, деликатными. Любо дорого вспомнить!

– Ладно, – махнул рукой Валерка. – Не обращай внимания, я шутя. Если серьёзно, бабушка озабочена, как бы «эта связь» не помешала твоей карьере.

– Тьфу, – чертыхнулся Леонид. – Сам знаешь, что помешало моей карьере, и что я потерял, никакая связь не смогла бы справиться лучше.

– Знаю, – брат поддерживающе похлопал по плечу, вставая из-за стола. – Идёшь?

– Иди один, – ответил Леонид, бросив взгляд на хвост небольшой очереди.

Взял лосося на пару, пюре и салат витаминный, не помешает. Отправился в третью терапию, опоздает к себе, но на семь-десять минут не критично. Было бы что-то срочное, уже сообщили, бросил бы Один салат и лосося и нёсся по коридорам с настырностью этой самой рыбы.

– Фея, добрый день, – сказал он, заходя в пятую палату.

Фея сидела на кровати, опустив ноги к полу, в розовой шёлковой пижаме из брюк и рубашки, волосы убраны подвязкой с бантом в цвет пижамы, тапочки с помпонами – фея по имени Фея.

– Позволь, я продолжу осмотр без посторонних, – вместо приветствия ответила Лиат, стоявшая рядом.

Один машинально оглядел «бывшую». Юношеская миловидность давным-давно растаяла, однако, с момента расцвета молодости, Лиат не менялась, лишь хорошела.

Слегка продолговатое лицо с тонким, чуть крючковатым носом. Леонид готов был биться об заклад, что тот подвергся искусной ринопластике, не был раньше нос, доставшийся от Абрама Наумовича, изящным.

Полноватая, с заметной грудью и широкими бёдрами, очерченными икрами ног с тонкими щиколотками – явно не один час в неделю отводится фитнес упражнениям, – копна тёмных вьющихся волос, собранных в высокую причёску.

Не знал бы, что Лиат его ровесница, не рос бы с ней бок о бок, решил бы, что не больше тридцати пяти, или меньше.

– Секунду, – он не стал спорить.

У Лиат время расписано по минутам, не по часам, она изыскала возможность, приехала по его просьбе, по пустяковому, в общем-то, поводу.

Просто… Не мог он рисковать здоровьем Феи, не мог и всё. Стреляйте его – не мог. Как так вышло, когда, почему – он не задумывался, вероятно, пока. Придёт время, раскинет мозгами, приложит что полагается к носу, сделает выводы. Пока же план у него прост – поставить Фею на ноги, до полного излечения, помочь с Мишей.

Поставил контейнер с обедом на стол и поспешил к двери, показывая на ходу жестами, что ждёт звонка от Лиат в любое время дня и ночи.

– Не сомневайся, – ответила та, дежурно улыбнувшись. – Соня хотела на выходной приехать, говорила, соскучилась. Ты в выходные выходной? – на это раз улыбка вышла более тёплой.

Соня хоть и была на воспитании и попечении бабушки с дедушкой, Лиат искренне любила своего ребёнка, просто немного на расстоянии.

– В воскресенье, – коротко ответил он, заметив округлённые, как плошки, глаза Феи.

Интересно, чему настолько удивилась сказочное существо?

* «Вечная молодость» Чиж Co

Складывалось ощущение, что вокруг Лёвы одни женщины, просто уйма женщин, целый улей!

Из тех, кого я успела узнать, помимо заведующей отделением и медсестёр, некоторые из которых симпатичные, доброжелательные, очень даже подходящие партии для врача, в отличие от меня, была ещё Лиат Абрамовна – так она представилась.

Врач-кардиолог, которая приехала меня консультировать, несмотря на то, что с сердцем у меня проблем никогда не было. С головой – да, огромные, иначе я бы не оказалась в таком положении, а с сердцем – нет.

Показалось, что Лиат Абрамовна смотрела на меня с затаённым интересом, будто сравнивала с собой, хотя, наверняка показалось. Манера поведения никак не отличалась от любого другого врача, которые появлялись в моей палате с подозрительной регулярностью. И всё-таки чувствовала я что-то такое во взгляде нежданного кардиолога… и это «что-то» мне не нравилось.

Не нравилась даже зыбкая перспектива сравнения меня с такой женщиной, как Лиат Абрамовна. Объективно я была моложе, красивей, деформационный тип старения ещё не коснулся лица, но у этой Лиат было то, чего не было и не могло быть у меня – образования и то, что называют породой, хотя меня и коробило от этого определения. Порода – это про животный мир, а не о людях.