Дюжина лазеек (СИ) - Орлова Анна - Страница 2
- Предыдущая
- 2/56
- Следующая
Когда рабочий день был почти закончен, в дверь робко поскреблись.
- Войдите, - разрешила я со вздохом.
Реакции не последовало. Мальчишки балуются, что ли?
- Войдите! - повторила я громче. - Открыто.
Подозрительное шуршание, и в кабинет гуськом просочились три орчанки в традиционных паранджах, какие по обычаю носят жены правоверных орков.
Надо же! В Мидгарде теперь мало кто придерживается традиций своей расы. Ортодоксы ещё встречаются в Муспельхейме, но у нас большинство орков и орчанок (или урук-хай, как они сами себя называют) преспокойно живут и работают наравне с представителями иных рас.
А куда деваться? Около трехсот лет тому назад Рагнарек - конец света - уничтожил прежний порядок, и вместо девяти миров, связанных воедино Мировым Древом, возникла единая земля. Владения эльфов, гномов, драконов и прочих рас соединились в причудливую мозаику. Теперь мир был един, и всем расам отныне предстояло ютиться вместе... Нельзя сказать, что хоть одна из рас была довольна таким смешением, но пришлось приспосабливаться.
Я откашлялась и предложила:
- Проходите, присаживайтесь.
Первой шла, плавно покачивая бедрами, дама столь корпулентная, что даже паранджа - то есть черный мешок с прорезью для глаз - не могла этого скрыть. Вторая орчанка, высокая и грациозная, сверкнула на меня черными глазищами. Третья же ростом и телосложением больше походила на ребенка.
Орчанки дружно поклонились. Интересно, у них под паранджой свитера в три слоя? Пальто туда не влезет, а в наших краях зимой без теплой одежды никак.
- Это я вам звонила... - прошептала самая младшая и быстро опустила взгляд.
Надо думать, мой вишневый приталенный костюм казался им совершенно аморальным, а само понятие «работающая женщина» приводило в ужас. Меня же ужасала их полная зависимость от мужчины. Разве можно всецело полагаться на чью-то добрую волю?
- Слушаю вас, - кивнула я. - У вас проблема?
Не могу представить, зачем обитательницам орочьего гарема мог понадобиться адвокат. Решить спор об установлении порядка, кхм, супружеского долга? А что, это может быть забавно. Надо сказать, процентов девяносто гражданских дел - банальные разводы, алименты, наследственные и жилищные споры. Будет хоть какое-то разнообразие.
- Госпожа, мы - жены почтенного Гомгота, - низким грудным голосом начала полная орчанка. - Я - Зейнаб, старшая жена нашего господина, а это Гюли и Фатима, младшие жены.
Гарем дружно поклонился, прижав ладони к сердцу. Я лишь кивнула в ответ и побарабанила пальцами по столу.
- Пять лет назад, - продолжила Зейнаб, - наш господин и повелитель направил свои стопы в этот благословенный город, и мы, как подобает, последовали за ним. А теперь... вот.
И она извлекла из-под паранджи пачку бумаг, озаглавленных «Исковое заявление о расторжении брака».
Только почему-то «шапка» - в какой суд, от кого и кому - выглядела слишком длинной для иска о разводе...
- Позвольте? - пробормотала я и требовательно протянула руку.
Она безропотно отдала документы.
Я провела пальцем по столбику «ответчики». Так и есть! Ответчиками значились сразу три жены. Три развода за один гонорар адвокату и одну госпошлину суду - сплошная экономия.
Представляю, как ругался коллега, который писал этот иск! Одно перечисление дат регистрации брака и рожденных в нем детей, умноженное на три, занимало без малого две страницы. За годы брака - сорок пять у Зейнаб, пятнадцать у Гюли и всего шесть у Фатимы - почтенный орк настрогал аж четырнадцать детишек. Правда, пятеро из них уже совершеннолетние.
В остальном же иск ничем не отличался от стандартного. Причиной значилось отсутствие любви, уважения и взаимопонимания. Кроме того, орк ссылался на то, что у него уже возникли иные фактические брачные отношения, в связи с чем просил расторгнуть предыдущие браки незамедлительно.
Поскольку между Мидгардом и Муспельхеймом заключен договор о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, то обе страны признают браки, зарегистрированные у соседей. Получается, что многоженство у нас, в Мидгарде, запрещено, но все три брака господина Гомгота признаются законными, поскольку заключены в Муспельхейме по тамошним правилам.
- Значит, ваш муж нашел другую? - заметила я, побарабанив пальцами по столу.
Этого следовало ожидать. Власть над чужими судьбами развращает. Не зря же так много домашних тиранов обнаруживается вдруг, когда жена уходит в декрет и становится полностью зависима от мужа.
О чем только думают женщины, когда соглашаются на полную зависимость от мужа? Впрочем, нам всем кажется, что беды, измены и предательство бывают только с другими. Что, если вести себя правильно, то с тобой все будет хорошо.
Увы, это так не работает.
С другой стороны, это ведь их жизнь, им и решать.
- Позволь, Зейнаб, я скажу? - попросила Фатима звонким голоском.
Старшая жена кивнула, и Фатима поймала мой взгляд. У орчанок изумительные глаза - темные, как маслины, миндалевидные, даже в старости они сохраняют свою неизъяснимую прелесть. Морщинки только добавляют взгляду мудрости.
- Многие годы мы были послушными и верными женами нашему господину, и он не жаловался на свой гарем. - Сказала Фатима с тихой гордостью. - Каждая из нас предана мужу душой и телом. А теперь у нас великое горе. Мы надоели нашему господину Гомготу...
Ее глаза наполнились слезами, и она запнулась.
- По закону наш муж мог привести ещё одну жену, - объяснила Зейнаб спокойно. - И мы бы ее приняли. Но эта женщина не захотела делиться!
В тоне ее звучало искреннее возмущение. Как же так, мол, что за собственнические замашки? Заграбастать мужчину в единоличное пользование?!
Я вздохнула, машинально крутя в пальцах карандаш. Лично я бы не потерпела даже одну соперницу!
- И вы хотите теперь?
Гарем переглянулся, и Зейнаб ответила:
- Остаться с нашим мужем и господином.
Как же хорошо, должно быть, иметь такое четкое представление об окружающем мире и вечных вопросах «что такое хорошо и что такое плохо». Никаких колебаний, ведь традиции четко устанавливают все моральные ограничения. Муж - хорошо, развод - плохо. Все просто, понятно и привычно.
- Дома муж мог прогнать нас, просто трижды повторив: «Уходи!» - вставила молчаливая Гюли. - Но мы же теперь в Мидгарде!
Да уж, у нас такие фокусы не проходят. Орк никак не может жениться снова, пока не предъявит в ЗАГСе документы о расторжении предыдущих браков.
- Мы не хотим развода, - поддакнула Фатима.
И гарем уставился на меня с отчаянной надеждой. Увы, киношные «я не дам тебе развода!» весьма далеки от реальности.
Я постучала пальцем по губам.
- Вы беременны?
Гарем, кажется, покраснел (хотя под паранджами не разберешь) и покачал головами.
- Детей в возрасте до года у вас тоже нет, - резюмировала я, бросив взгляд на иск. - Только в этом случае суд отказал бы в расторжении брака. Конечно, мы можем потянуть время. Попросить срок на примирение, например...
Зейнаб стиснула кулаки.
- Вы не знаете нашего мужа, госпожа. Наш господин Гомгот упрям, как целое стадо ослов... Помолчи, Фатима! Это ведь правда.
- Но вы все-таки хотите к нему вернуться? - удивилась я.
Она развела руками.
- Нам больше некуда идти, госпожа. Господин выгонит нас на улицу.
- хорошо еще, дети останутся с отцом, - всхлипнула Фатима. - Не умрут с голоду. хотя новая жена господина наверняка будет плохо с ними обращаться...
Она опустила голову, а я хмыкнула.
- Разве по вашим законам муж не должен построить дом каждой из вас?
Гарем воззрился на меня в немом удивлении. Фатима даже плакать перестала.
- Но это же его дома, госпожа!
- А это, - я размяла пальцы, ощущая злой азарт, - мы ещё посмотрим!
Домой я из-за гарема попала на час позже.
- Обувь грязную сымай, - проворчал мой домовой, Нат, выглянув из кухни с лопаткой наперевес. - Руки мой и бегом ужинать! Остыло же все.
- Предыдущая
- 2/56
- Следующая