Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ) - Зикевская Елена - Страница 25

— Песни пою и людей веселю, — улыбнулся в ответ Джастер, — И госпоже Яниге служу, покуда нужен.

Хотя ответ был в его духе, последние слова неожиданно резанули мне сердце.

«Не верит он, что захочешь с ним быть»…

— Писхари ты… — протянула Даэ Нану, недоверчиво меряя Шута взглядом. — Ой вей…Не видала я ещё писхари, который за хозяина бэнга задавит…

— Так я и не давил, — снова улыбнулся Шут. — Госпожа Янига силой Шанака владеет, и весь домэр помог с ним справиться. Расскажите госпоже про этого бэнга, матушка. Что вы знаете?

Кхэратун домэр снова смерила воина недоверчивым взглядом, отошла к столику и опустилась на подушечку, слегка поежившись от проникающей с улицы прохлады. Поверила она Джастеру или нет, но шаль убирать не стала.

— Домэр мой всю жизнь кочует, — она поставила на жаровню чайник. — Мужчины наши песни слагают и коней продают, женщины — пляшут да песни поют. Много селений мы видели, многое слышали.

Она коротко взглянула на нас, но Джастер, оперевшись на косяк двери, слушал молча. Я же вдруг почувствовала себя очень уставшей и невольно посмотрела на подушечку, где сидела раньше.

— Что ж это я, старая, о гостях забыла, — Даэ Нану заметила мой взгляд. — Садись, шахвани, дорогая гостья ты в моём вардо!

Я с благодарностью села и заметила в чёрных глазах непонятное выражение.

— Продолжайте, матушка, — напомнил о себе Шут. — Время позднее, вам от таких тревог отдыхать нужно.

— Верно говоришь, — кхэратун домэр взяла чашки и налила настой мне и себе. — Знает ли шахвани Тратал?

— Нет, — я покачала головой, отпивая подогретый напиток. — Что это?

— Город, в пяти днях пути. Шептали мне, что с этой весны люди там стали боятся темноты. С сумерек запираются они на все засовы и до утра жгут свечи. Потому как из темноты являются бэнга и утром находят только останки несчастных. А то и никого не находят.

— А что за бэнга, не говорили? — заинтересованно спросил Джастер.

— Разное говорили. — Даэ Нану снова внимательно посмотрела на воина. — И про рогатых, и про крылатых, и про зубастых сказывали. А пуще того молчали, потому как любого, кто про бэнга болтать начинал, очень быстро в темницу кидали, и больше никто их не видел.

— Интересно как… — воин задумчиво гладил короткую бороду. — А ещё за что людям рты закрывают, матушка?

— За разговоры непотребные о шувани одной. — серьезно смотрела на нас кхэратун домэр. — Говорят, что молода она и собой так хороша, что сначала младший хозяин Салаксхема, а затем и сам герцог перед её красотой не устоял. В замке его она живёт, ложе обоим греет и вертит ими, как хочет.

Я чуть настоем не подавилась, поняв, что Джастер не ошибся, говоря о богатых и влиятельных покровителях. Ведьма, которая вдруг из некрасивой старухи стала молодой и окрутила самого герцога и его сына… Да ещё разных демонов люди видели…

Великие боги! Ну за что мне такая судьба?!

— А имя этой шувани не слышала, матушка?

— Вахала люди её называли.

Взгляд Шута я почуяла даже спиной, но имя ведьмы мне ни о чём не говорило и я покачала головой.

— Благодарю, матушка, — Джастер отлип от двери. — Не смеем с госпожой больше вас утомлять.

Я допила чай, поставила чашку на пол и встала.

— А ещё болтали люди, — Даэ Нану тоже отставила свою чашку, — что любит герцог песни и музыку слушать. Кто ему по нраву придётся — золотом одаривает. А кто не угодил — навсегда исчезает. Потому обошли мы замок тот стороной и далёкой дорогой.

Я только украдкой вздохнула. Я бы тоже обошла, но именно туда Джастер как раз и отправится.

- Благодарю за угощение, — я встала и вежливо поклонилась, как и Шут, уже выскользнувший наружу, в ночь.

— Дэвэл тебе в помощь, шахвани. — Кхэратун домэр с сочувствием посмотрела на меня. — Не о том я тебе судьбу смотрела, ох, не о том. Сохрани тебя боги, хорошая. Уж не ведаю, за что они тебе такого слугу послали, но забудь, что я тебе говорила. Не равна тебе птица по полёту. Ступай.

Совершенно ничего не понимающая, я вышла из вардо и спустилась вниз. Джастер ждал меня в нескольких шагах от ступенек.

Костёр на поляне догорал, уставшие люди спали прямо на земле. Если бы не тёмная глыба мёртвой туши и не потрёпанные вардо, я бы решила, что в лагере просто был праздник, затянувшийся за полночь.

— Идём, — Джастер обогнул вардо кхэратун домэр и пошёл прочь от лагеря.

— Куда мы? — я обхватила себя руками: хотя земля ещё хранила остатки тепла от пожаров, но стояла глубокая ночь, и в воздухе было холодно. Судя по тёмному небу, всё затянуло тучами. Наверняка дождь будет… — Где наши вещи?

Идти приходилось осторожно: днём я видела, куда ставлю ногу, а ночью наколоть босую ногу случайным сучком или шишкой совсем не хотелось.

— К ним и идём, — он хмыкнул, выходя на дорогу и пересекая её. — Поедим и спать. А то второй пир без нас прошёл.

— Как-то он быстро кончился, — я оглянулась, но лагерь домэр уже скрылся за кустами. — Джастер?

— Не отставай, ведьма, немного осталось. — Он показался из-за ствола справа от меня. — Устали все и напуганы были. Что ты еле идёшь?

— Потому что я босиком и не вижу ничего! — сердито огрызнулась на него, вытянув перед собой не только руки, но и осторожно ощупывая ногой землю, чтобы не наткнуться на ветку. — Ты же меня без обуви оставил! Вот зачем надо было мои туфли сжигать?

Ответа не последовало, только моё запястье обхватили твёрдые и горячие пальцы, и мне стало спокойнее.

Хоть не заблужусь…

В следующее мгновение Шут подхватил меня на руки.

Я даже пикнуть не успела, как и насладиться тем, что он так рядом, когда через несколько его шагов не столько увидела, сколько ощутила небольшое свободное пространство вокруг, а он поставил меня на землю.

— Пришли. Подожди.

Джастер наклонился, что-то зашуршало, и передо мной появился кусок черноты, который почти сразу озарился светом.

— Забирайся, ведьма. — Хмурый Шут держал лампу и полог. — Поедим и спать.

— Когда ты успел всё это сделать?

Мы ужинали вяленым мясом и запивали всё это вином, явно позаимствованным Джастером с праздника. Все наши вещи лежали тут же в шатре.

— Пока ты лясы точила, — усмехнулся он. — Домэры гостей от костра не прогонят, но мы всё равно чужие, а чужим людям вардо не предлагают.

Я откусила мясо и сосредоточенно начала жевать, чувствуя себя одновременно и благодарной за заботу, и виноватой за свои сомнения.

И что значит: не равна птица по полёту? Это из-за того, что Джастер моим слугой назвался?

Но он же мне не слуга совсем…

Лясы точила… Это он наверняка про картинки…

— Ты их видел?

Воин отпил вина прямо из бутылки и внимательно посмотрел на меня.

— Забудь про это, Янига. Это лучшее, что ты можешь сделать.

Я вздрогнула, а воин спокойно взял новую полоску мяса.

Забудь… Значит, он всё видел. И всё понял по этим картинкам.

Но почему забыть?! Там же всё хорошо было…

Или… или он принял решение?

Нет! Не хочу о таком даже думать!

— Это было очень сложно? — я решила перевести разговор на другую тему.

— Что именно?

— Убить этого…

Джастер снова глотнул вина и посмотрел на меня.

— Я мог убить его быстро. Но тогда люди ничему бы не научились.

У меня чуть кусок изо рта не упал. Он что, серьёзно?

— Песня о шавхани Яниге и остроглазом Мелвине? И ни слова о тебе?

Вместо ответа Шут снова приложился к бутылке, ставя точку в разговоре. Я молча ела мясо и запивала вином из чашки. За один вечер произошло столько всего, что просто не знаешь, о чём и думать.

— Джастер… — я решилась спросить, когда воин вытряс из бутылки последние капли. — Тот взгляд… Это был…

— Да, ведьма, — холодно и трезво отозвался он, вытирая губы. — Ты всё поняла верно. Игра началась. А теперь ложись спать.

С этими словами он забрал свой плащ и выбрался из шатра, оставляя меня одну.

Устроившись на покрывале и подложив под голову подушечку, я накрылась плащом и погасила лампу. В густой темноте вспомнились последние слова Даэ Нану про бэнга, но я отмахнулась от этих мыслей, слушая, как шумят снаружи листья от ветра.