Я — твоя Кошка (СИ) - Кроноцкая Нани - Страница 19

Он дарил мне себя. В упоительных поцелуях, в движениях тела. Отдавался и брал, принимал без остатка.

Мы хотели друг друга и не могли утолить эту дикую жажду, с каждой минутой разгораясь все больше. Кровь давно превратилась в один раскаленный поток, в ушах стоял гул, кожу сняли совсем, совершенно безбожно содрали.

Я давно превратилась в одну эрогенную зону, перестав понимать, где я, кто я. Мой муж был жесток и неутомим, раз за разом меня окуная в бурный и сладкий поток физического наслаждения.

От криков охрипла, от накрывающих приступов острого удовольствия сознание все растеряла. А он, твердой рукой смелого и опытного капитана, как легкую лодку, вел меня через этот вселенский потоп.

А когда мокрый уже совершенно, невероятно счастливый и ошалело мне улыбающийся голый супруг опустился рядом со мной на кровать, (что стало открытием), зазвонил громкий будильник.

Ночи у нас как и не было...

Сразу заснуть мне не дали. Жестоко и вероломно помыли, явно борясь с искушением. И только мое едва слышное: «Ты меня совершенно затрахал!» — спасло от немедленного продолжения.

В пушистый халат завернули и в спальню опять отнесли.

— Все еще любишь меня? — он смеялся, целуя меня, совершенно беспомощную.

— Теперь даже не знаю... — без ехидства я не смогла, с закрытыми плотно глазами представив себе его вытянувшееся от обиды лицо. А вот нечего мне задавать глупые, откровенно вопросы.

Последнее, что запомнила я, подвинутая собственническим жестом под теплый бок ненаглядного, было открытое настежь окно.

То-то соседи по дому порадовались...

«Любящая жена — это верная спутница, помощница, партнер и... подельница». М. К. Кот «Дневники и записки»

— И почему это «Нет? » — первый же умный вопрос, пришедший мне в голову поздним утром, прозвучал очень громко.

Я даже проснуться еще не успела, а уже лезу в драку, красотка.

А то, что это будет сражение, сомневаться не приходилось.

Совсем.

Марка рядом уже не случилось. Сбежал, друг сердечный. Дальнейший наш диалог на повышенных тонах пришлось вести мысленно.

А и правда, ну почему?

Хорошо, одно внятное возражение вчера уже прозвучало: Кот меня ревновать научился внезапно, допустим. Эта болезнь точно лечится. Скалкой там, веником или даже сковородой. Пара прицельных ударов и... Нет, мечтать-то не вредно, конечно, но на любимого рука у меня не поднимется. Он может дать сдачи, и все его способы мстить я успела уже хорошо изучить.

После целой ночи, посвященной его страшной мести, все тело горело и каждая мышца болела. Такое ощущение, что ночь я провела на силовой тренировке в спортзале. В жизни спортом не занималась, похоже, придется.

Говорят, начинать никогда не поздно. Познавать основы телесной чувственности, доменивая третий десяток тоже немного обидно, конечно, но не критично.

Удивительная такая усталость. Она наполняла тонкий бокал женского тела как будто шампанское. Внутри что-то пенилось, пузырьки щекотали сознание, а мысли упорно ползли в одну сторону. Совершенно неконструктивную.

Стоять, я сказала, ползите обратно.

Я должна думать о быстрой карьере в разведке. В серьезных таких перспективах фривольным мыслишкам не место.

Даже думается об этом очень робко и странно, хорошо, что я вслух не сказала.

Илона Олеговна Кот — сотрудник аналитического отдела внешней разведки. Или как он там называется, я вечно в них путаюсь.

Сюр, нелепость, абсурд.

— Даже не думай! — раздалось вдруг из кухни веселое.

Странно, запахов завтрака не доносилось. Только тихое шелестение клавиатуры, да попискивание сообщений.

Он сидит там голодный? После ночи такой даже я жрать хотела как волк. То, что он мои мысли читает, уже даже не удивляло.

— Я приду сейчас и поговорим, — постаралась угрозу вложить в эту фразу. В ответ прозвучал тихий смех.

Придется ползти выполнять все задуманное. Причем очень быстро: мне что-то подсказывало, что муж может просто сбежать.

Сползла криво с кровати. Умываться сил не было. Малодушно решила, что ночью меня уже тщательно умывали.

Одежда нашлась рядом. Мой пушистый халат.

Это все, что тихо кряхтя смогла на себя все же напялить. Исключительно благодаря силе воли и мысли о том, что раздетость моя приведет к предсказуемым совершено последствиям.

Кажется, я превращаюсь в домохозяйку. Хорошо еще, что бигуди мне вообще не нужны. Буду ходить босая, простоволосая. И да, уже даже немножко беременная. Самую малость, чуть-чуть. Понарошку, магически.

На кухню я выползала уже твердым шагом.

Почти.

Коленки еще подгибались, но взгляд уже тверд, губы сжаты и намерения невероятно решительные.

Были.

Пока я не увидела этого гада во всей, так сказать, первозданной красе.

Он сидел за столом, поджав к груди одно волосатое колено, и был абсолютно, прямо-таки издевательски гол! С волосами, влажными после душа. Везде. Они миленько завивались в очаровательные колечки, и там, где на бедрах должно было быть полотенце. Ну и правда, зачем нам все эти условности?

Сосредоточен и строг, он сидел за своим инобуком и что-то там шлепал, нахмурившись.

— Почему ты не завтракал? — вот оно начало семейной жизни. Пока мужики распушили хвосты в процессе ухаживаний, они даже завтрак готовят. А только колечко надели, и все.

Кстати. А где наши кольца?

Я воззрилась на руку опять совершенно пустую. Мы развелись? Вот так быстро? А...?

— Я сегодня к вечеру их привезу, — не отрывая взгляда от мерцающего экрана, муж тихо сказал. — Тебе же понравилось?

— Э! — это я так ответила.

— Иллюзия, — усмехнулся, посмотрел на меня и поморщился. — И зачем ты оделась?

— Теперь мне ходить голышом? — бесит меня этот собственнический инстинкт. — Запрешь меня, связь отключишь и никому-никому не покажешь? — я фыркнула зло. — Ты точно котяра? Не злобный китайский дракон?

Он широко улыбнулся, потягиваясь за столом очень медленно, и закинул руки за голову. Запрещенный прием. Расстреливать за такие жестокости. Он надо мной издевался!

Роскошное тело Кота выглядело прямо-таки завораживающе. Литые мышцы переливались тугими жгутами, выпукло перекатывались, отлично различимые даже под светлой шерстью. Они меня гипнотизировали. Я могу бесконечно смотреть на три вещи: огонь, воду и бесподобных таких мужиков. Одного, если уж быть совсем честной. Вот этого, наглого и волшебного.

Но я тоже дочь офицера. Меня на вот это вот все не возьмешь. Чаще одного раза в сутки. Ну хорошо, пусть только двух.

— Почему же китайский? — и улыбку его запретить, такую шикарную. И ямочки на щеках эти сказочные. Я давно предлагаю.

Кажется, наш стратегический разговор медленно выливается в очень опасное русло.

В такой партии я совершенно точно опять проиграю. Ну, нет уж.

— Он самый страшный и совершенно непредсказуемый из всех драконов, — сказала и аккуратненько отступила к окну.

Ой зря я так. В его темных глазах, по-кошачьи миндалевидных, полыхнул интерес плотоядный. Он же хищник. А я мышью прикинулась, идиотка.

— Ты ведь собирался на службу сегодня? — и шаг вперед сделала. Кот замер. — Спорим, я еду с тобой?

Вот такая я вся неожиданная, получите.

— Нет, — тихо рыкнул. — Ты просто не понимаешь, в какую... — тут он сделал попытку цензурное слово придумать, не очень удачную. Но я сделал вид совершенно оглохшей, — ягову задницу Лер тебя втягивает. Хватит им и меня.

Тут мне возразить было нечего. Действительно не понимаю. Но очень хочу.

— Ты не ответил на мой первый вопрос, — скорбно губы поджала, доставая из недр новой кухни свое вчерашнее приобретение — пузатую медную джезву¹.

И кофе, конечно. Утром я не включаюсь без кофе, пробуксовываю нещадно, мысли мыслятся вхолостую.

— Нет, и не буду, — тут он замялся, быстро пряча глаза. — У меня сегодня много срочной работы. Да, ты совершенно права: уже через сорок минут ухожу.