Мир Драконов (СИ) - Покинтелица Евгений - Страница 30

В глубине души мне было жаль, что я не могу позволить себе сразиться с ней более честно, в состоянии, когда удары наносят реальный ущерб моему телу. Ведь дралась Самра воистину хорошо. Однако выполнить задачу куда важнее, так что я отбросил эти мысли и перешёл в нападение. Теперь уже противнице пришлось пятиться и защищаться до тех пор, пока она не упёрлась в бревно, а мой удар под дых не впечатал её в преграду так, что дерево лопнуло и повалилось на бок. Самра выставила руку с расправленной ладонью вперёд.

— Довольно…

Она приняла человеческую форму и опёрлась спиной на обломанный столб.

— Ох… Надо же…

Я вернул себе человеческий облик и с помощью заклинания убрал кровь.

— Ты отлично дерёшься, — сказал я.

— Не надо меня утешать… Проиграла и проиграла, — ответила она, тяжёло дыша.

— А я и не утешаю. Действительно хорошо. Тебя подлечить? — просил я.

— Не, — покачала она головой, — Опыт лучше всего усваивается через боль. Отлежусь и буду в порядке.

— Хорошо, — кивнул я, — Спасибо за спарринг.

— Ага.

Мы с Тимуром отправились обратно к поселению.

— Нет, всё-таки твоя способность какая-то читерная. Если бы не неуязвимость, она бы тебе тоже неплохо бока намяла.

— Технически — это не неуязвимость.

— Да-да, вот если бы у неё каждый удар взрывы уровня атомной бомбы вызывал бы, тогда бы тебе вышибло здоровье и ты откинулся бы, — фыркнул Тимур.

— И вот что мне сказать? Сам же понимаешь, что в данном случае результат слишком важен.

— Да знаю я, — ответил он, — Но грустно, когда мастерство проигрывает стойкости.

— Будто в реале не так, — хмыкнул я.

— В смысле?

— Есть мастерство, а есть кусок арматуры, что победит? — спросил я.

— Как говорится, у каждого есть знакомый, у которого есть знакомый мастер единоборств, которого отмудохали гопники, — ответил Тим, — Так что я понимаю о чём ты. Но это разве не грустно?

— Хрен его знает, — пожал я плечами, — Мне было бы грустно, если бы я не был неубиваемым, ибо меня ещё в первый же день сожрали бы поскребухи. Такие пустяковые монстрики, которых я сейчас при желании могу косым взглядом угробить. Но тогда они были сильнее меня. По крайней мере, в группе.

— Ой ну тебя, — отмахнулся товарищ, — Я ему про великое искусство и грубую реальность, а он как всегда.

— Ну так это ты у нас тут чувствительная художественная натура, — улыбнулся я.

Мы вернулись в деревню, после чего я подошёл к ближайшему дракону.

— Привет. Не знаешь, где я могу найти Бархуса? — спросил я.

— Он обычно в горах сидит. Не самый общительный парень.

— Понял, спасибо.

Это значило, что искать его нет смысла. Поэтому я просто в очередной раз воспользовался преимуществом владения жезлом — открыл врата телепортации, через которые мы переместились в горы. Там мы сразу же обнаружили угольно-чёрного дракона, возлежащего на вершине горы. Положив морду на лапы, он задумчиво глядел в даль. Я взлетел, уже привычным образом подхватил Тимура телекинезом и перенёс нас к Бархусу.

— Здравствуй, — сказал я, усиливая голос магией.

— Чего надо? — проворчал он.

— Дархан сказал, что ты любитель подраться.

— Так было.

— В смысле было? — спросил я.

— Прошедшее время. Значит, что ныне это не так.

— Это-то я понял. Но когда всё изменилось?

— Вчера.

— Что случилось вчера?

— Меня одолела экзистенциальная тоска, так что я более не способен радоваться столь примитивным развлечениям. Без радости же нет смысла в действиях.

— Это что у тебя такое случилось, что тебя так поплющило? — спросил я.

Дракон печально выдохнул и отвернул морду.

— Вам не понять, — махнул он лапой.

— Я впадаю в экзистенциальный кризис чаще, чем ты моргаешь, — ответил я.

— Какая скучная гипербола.

— Будто ты дохрена весёлый, — хмыкнул я.

— Нет. Я же сказал. Меня одолела тоска.

— Ну так я и спрашиваю, что же тебя так печалит, морда ты чешуйчатая!

— Вот скажи, в чём смысл жизни? — спросил дракон.

— Мда… я ожидал большего… — хмыкнул я.

— Уходя от ответа, ты тем самым говоришь, что ответа не имеешь.

— Имею.

— Тогда говори! — потребовал он.

— В привычном понимании его нет, — ответил я.

— Теперь уже я ожидал большего, — скривился дракон.

— Я не закончил. Несмотря на то, что философы поколениями бьются над поиском универсального ответа, некого высшего смысла, ответ прост — его нет. Однако это не значит, что смысла жизни нет совсем. Ответ прост до безобразия, а оттого банален, чем разбивает сердца философам и потому игнорируем всегда.

— Так каков же ответ, незнакомец? — воскликнул Бархус.

— Ответ, друг мой, проще некуда. Каждый сам определяет свой смысл жизни. Для каждого он свой. Любой же навязанный извне — лишь суррогат, приводящий к неудовлетворённости прожитой жизнью. Экзистенциальный кризис зачастую рождается из неспособности познать, что же является для тебя смыслом жизни. И наоборот, лишь познав его — ты обретаешь завершённость.

— Хмм. Каков же твой? — спросил дракон.

— Мой? О, я долго думал над этим. Однако лишь недавно осознал. Смысл моей жизни — подарить человечеству новое будущее. Всё остальное — лишь мечты, цели, желания и прочее. Но смысл таков.

— Довольно амбициозно, — хмыкнул он и поднялся на ноги, — Разговор был мне приятен. Твои измышления зажгли во мне жажду найти свой, вместо бесплодных размышлений об универсальном.

— Чудесно. Значит ли это, что ты не прочь подраться? — спросил я.

— Именно так! — ответил он, расправляя крылья.

Я приземлил Тимура подальше, для надёжности облачив его в экзоброню. После этого принял четвёртую форму. Мы с оппонентом взмыли в небеса и обрушили друг на друга пламенное дыхание. Учитывая мощные стихийные сопротивления, это было скорее приветствие, чем атака. А вот после этого, набрав скорость, мы врезались друг в друга, сцепившись и принявшись рвать шкуру оппонента когтями. Оттолкнувшись, я извернулся и укусил попытавшегося взлететь повыше противника за хвост. Бархус заревел и пнул меня лапой по морде, после чего таки вырвался и взмыл в небо. Я последовал за ним.

Чем сильнее он петлял и уклонялся от столкновения, тем сильнее меня разбирал чисто драконий боевой аззарт. Несмотря на то, что я казалось бы взял драконью сущность под контроль, она вновь начала рваться наружу. Догнать и обрушить на землю. Вот чего мне хотелось. Увлёкшись погоней, я не сразу заметил, что Бархус сбросил скорость, так что он внезапно перевернулся и, поравнявшись со мной, попытался полоснуть меня по брюху своими когтистыми лапами. Я кое-как прикрылся, не позволив нанести себе значительный урон, и сделал петлю в воздухе. Развернувшись к противнику, я спикировал на него как раз, когда он пытался стабилизировать своё положение после атакующего манёвра. Я вогнал когти ему в спину, но недооценил длину шеи. Так что рычащий от боли Бархус извернулся и вцепился мне в плечо. Прямо туда, где был сустав левого крыла. Мы оба потеряли возможность управлять полётом и, завертевшись кубарем, обрушились вниз. У самой земли я смог поймать момент и всё же оттолкнуть противника от себя. Он не успел выровняться и влепился в землю. Я же расправил крылья, спикировал у самой земли, сделал круг и приземлился, издав торжественный рёв.

Потребовалось приложить усилие, чтобы погасить боевой задор и напомнить себе о цели этого сражения. Так что я вернулся в человеческую форму, как и Бархус. Рыжий мужчина, сидя в кратере снега, который создало его тело при падении, рассмеялся.

— Хаха! А ты неплох! Смог использовать мой хитрый манёвр против меня же. Как понял, что я собираюсь тебе брюхо подрать?

— В моём мире в воздушных боях применяется похожая тактика. Хотя я так увлёкся погоней, что чуть не упустил момент, когда ты начал её исполнять, — ответил я.

— Интересно! — сказал он, — Кстати, а зачем ты, вообще, драться пришёл?