Миссия Припять (СИ) - Котова Анастасия - Страница 47

Я ощущала прикосновение шершавой руки. Как он нервно гладит мой живот, опускаясь все ниже и ниже. В голову приходили тысячи навязчивых мыслей, хотелось оторвать взгляд и отвести глаза куда-нибудь в сторону. Но продолжала наблюдать, будто со стороны, за действиями своего любовника, за попытками меня соблазнить, и под конец не выдержала. Позволила себя уложить на кровать, раздеть и невольно стонать, чувствуя, как его пальцы коснулись запретного места. А позже оказалась сверху, вокруг темнота, сладостная тишина, и никто не увидел, как смело лизнула затвердевшее достоинство языком, а затем еще и еще…

– Это был самый лучший секс в моей жизни.

Владимир усмехнулся и, вытащив сигарету из пачки, закурил.

– Кажется, в этот раз я превзошел самого себя.

– А чего стесняться? Мы же взрослые люди.

Он подошел ко мне и обнял за талию.

– Я срочно требую продолжения…

Я повернулась к нему лицом:

– Мы же только начали…

Мы поцеловались.

– Тогда чего же мы ждем?

– А это можно воспринимать как плату за мой уход из твоей квартиры?

Владимир недовольно закатил глаза:

– Я же просил…

– Да я же пошутила! – я наигранно рассмеялась. – Ты че, шуток не понимаешь?

– Иногда мне начинает казаться, что ты не шутишь, – Володя потушил сигарету в стеклянной пепельнице, – а просто кокетничаешь…

– С чего такие выводы? – я демонстративно сложила руки на груди.

Но Владимир не удосужился наградить меня ответом.

Он завел разговор на совсем другую тему:

– Я тут немного поразмыслил над ситуацией и решил предложить тебе… кое-что.

– А точнее?

Вова подошел к мойке и, включив кран, налил воды в граненый стакан.

– Слушай, мы с тобой знакомы полгода. Встречаемся тоже где-то с полгода, не меньше. Ты живешь в моем доме. Я человек одинокий, ты тоже. И, если учесть тот факт, что ты мне, как человек, не безразлична…

– Говори конкретнее, что ты хочешь!

Володя подошел ближе.

– Выходи за меня. Будем жить вместе. Для начала, конечно, переедем отсюда, а там, возможно, построим нормальную семью.

– Семью?! Ты че, идиот? – я повысила голос.

– А что такого-то?! – возмутился Владимир.

– Я тебе уже сто раз говорила, что ничего хорошего у нас не выйдет! Неужели ты этого не понимаешь?!

– Потому что ты оживляешь мертвецов?

– И не только!

Вова вытащил из холодильника бутылку коньяка и, налив темно-красной жидкости в кружку, протянул ее мне:

– Для начала успокойся. Ничего страшного я тебе не предлагаю. Мы просто распишемся и будем жить как все. Что в этом такого?

Я сделала глоток и, поморщившись, отставила кружку.

– Терпеть не могу спиртное. Лучше дай закурить.

Он протянул мне сигарету и заботливо преподнес зажигалку.

Я выдохнула табачный дым и отвернулась к окну.

– Я не хочу никакой семьи потому что не знаю, что это такое. Я не могу банально за собой следить, а ты говоришь про какую-то семью!.. – я снова начала нервничать. Дрожащими руками преподнесла сигарету к губам. – Я всю жизнь по детдомам, а когда попала в приемную семью, меня там не учили быть женой-домохозяйкой. Из меня хотели сделать религиозного человека. Выбить из меня мои способности. У тебя, кстати, цветок завял. – Я махнула рукой. Струйка мрака вырвалась из пальцев и обвила потухший бутон, заставляя его распахнуться и вновь зацвести. – Видишь? А когда ты умрешь, я воскрешу твой труп из гроба? Так, что ли?

– Рано меня еще хоронить. Я вас всех еще переживу. – Владимир выбросил окурок в мусорное ведро. – Так, получается, ты против потому что ведьма? Или потому что ничего не умеешь?

– Все вместе!

– Я давно говорил тебе, что я не против твоих способностей. И я вправе взять на себя всю женскую работу по дому. Я столько лет один живу, и ты думаешь, я не смогу приготовить себе пожрать? Или постирать собственные трусы? Дело далеко не в этом. Просто я люблю тебя, и все.

– Все равно я против. – От неудовольствия я поджала губы. Отвернувшись, решительным шагом направилась в коридор. – Все, я спать уже хочу, так что, разговор окончен. И будь так добр, не приставай ко мне! Я уже устала.

– Та-а-ак, – Владимир сложил руки на груди, – я что, должен сам себя удовлетворять, пока ты рядом голая спишь?

– Я не голая! – я схватилась за края мужской футболки. – На мне твоя футболка!..

– Успокойся. – Володя усмехнулся. – Я издеваюсь над тобой.

– Да оставь ты меня уже! – я вновь ударила Владимира по руке, когда он ущипнул меня за обнаженную ягодицу.

– Люблю тебя доводить. – На его лице появилась усмешка.

– А я нет! Ай! – я подпрыгнула от резкой боли и, повернувшись, слегка ударила мужчину по щеке. – Прекрати немедленно! Ой, ну все! – решила больше не спорить и, поднявшись на ноги, переступила через него. А потом спрыгнула на пол и, поправив задравшуюся футболку, направилась в прихожую за вещами. – Я возвращаюсь обратно в Припять, мне некогда дома засиживаться!

– Конечно некогда. Ты сегодня идешь со мной на работу. Я попрошу для тебя отдельную комнату, где бы ты могла посидеть, пока я не освобожусь.

– Че? – я повернулась и оценивающе взглянула на своего любовника. – Ты че, с дуба рухнул?! А Припять? У меня же уговор!

– Послушай, твоя жизнь важнее всяких уговоров. Ну почему ты этого не понимаешь?

– Я понимаю только одно. Ты боишься одиночества!

Володя посмотрел на меня снизу вверх.

– Ну допустим. А разве это плохо?

– Нет. Просто ты не ту выбрал!

Вова усмехнулся:

– Прости, любимая, но не тебе решать, кого мне выбирать. Собирайся. Нам пора.

Я недовольно закатила глаза и всплеснула руками.

– С тобой бесполезно спорить!..

Он ушел на кухню. Вышел оттуда, убирая в карман ключи и мобильный телефон. Его рабочая сумка висела в коридоре, как и весенняя легкая куртка, которую Владимир по привычке надевал, хотя потребности в ней уже не было. Я снова оценивающе взглянула на рабочие штаны и слегка потрепанную майку и позволила себе усмешку. Простой мужик. Хоть и строит из себя командира. Но в давно заброшенном городе у меня больше никого и нет. Разве что Геббельс… Но к нему идти разве что только в самом крайнем случае – если жить станет совсем невыносимо…

– И еще, – когда мы вышли из квартиры, Володя достал ключ и вставил его в замочную скважину, – постарайся ни с кем не контактировать. Сейчас стало опасно с кем-то общаться. Этот новый директор, этот оживленный фашист, мало ли что у него на уме. Я не хочу снова тебя терять.

– Найдешь себе новую бабу, подумаешь!

– Насть, – мужчина остановился, – почему ты ко мне так относишься? Из-за того прошлого раза? Или я тебе неприятен как человек?

– Ты хотел на работу? Пошли! Нечего языком трепать!

Мы спустились вниз. Прошли парочку небольших улочек и оказались перед автобусной остановкой. Под бетонным навесом стояло всего несколько человек, в основном, мужчины. Автобус с опозданием собрал нас вместе с остальными и повез в сторону атомной станции.

В салоне царила гробовая тишина. Пассажиры смотрели в окна и хранили молчание, как и мы с Володей. Былая насмешка в его взгляде потухла. Лицо стало суровее, хмурое. Я мысленно пожала плечами и решила не придавать этому значения. В конце концов, все сказанное мною до этого момента имело основание – никакого будущего у наших отношений не могло быть.

Автобус остановился, выпустил людей и уехал.

– Пойдем.

Мы направились через стройбазу. Я убрала руки в карманы и, опустив глаза, молча следовала за мужчиной. Когда Владимир оказался в небольшой гардеробной, что закрывалась на ключ, он поставил спортивную сумку на скамейку и, открыв шкафчик, принялся вытаскивать оттуда рабочую форму.

– Ты посиди здесь. В обеденный перерыв я навещу тебя. – Он стоял ко мне спиной, и я услышала в его голосе грустные нотки. – Я закрою тебя на ключ, чтобы тебя никто не потревожил. Ребят я уже предупредил. Не скучай.