Друидка (СИ) - Ворон Делони - Страница 29

— Rhwygo i fyny! (Разорвите его!).

Волки одновременно сорвались с места и напрямик кинулись к Атону. Стрэйб выскочил из укрытия и попытался убежать от волков, но они были быстрее и сильнее. Первый водяной зверь настиг гвардейца, когда тот влетел в куст малины. Несмотря на то, что весь он состоял из воды, укус, который пришёлся человеку в лодыжку, оказался очень даже настоящим. Атон выкрикнул ругательство и повалился вперёд, при этом взмахнув мечом, стараясь угодить в напавшего зверя. Удар достал волка, только не причинил вреда — клинок прошёл сквозь него, лишь по телу прошла волна, словно камень бросили в озеро. Когда Стрэйб оказался на земле, он тут же перевернулся на спину, что оказалось очень вовремя. Второй волк уже хотел сомкнуть на шее человека зубы, да только капитан успел увернуться, и зверь пролетел мимо него. Первый, что всё ещё держал человека за ногу, ещё сильнее сжал свои водяные челюсти. Атон взвыл от невыносимой боли, а из глаз потекли слёзы. Он вновь ударил зверя мечом и вновь бесполезно. Клинок прошёл навылет.

“Вот и конец моей миссии. Простите, принц Балдер, я не справился”.

— Hualau'r goedwig (Оковы леса), — раздался знакомый голос из чащи.

Волк, что крепко сжимал ногу гвардейца, внезапно взвизгнул, и его потащил вверх огромный заострённый корень, что вырвался из земли и оплёл его, словно паук неудачливую муху. За спиной Атона раздался второй жалобный визг, который поведал о том, что и второй зверь не ушёл от расправы. Несколько секунд водяные подобия волков трепыхались на корнях, что сдавливали их тела, а после обмякли и, наконец утратив форму, обрушились на землю обычной водой. Стрэйб посмотрел на ошарашенную ведьму, всё ещё стоявшую у костра, а затем правее неё. Из-за дерева с посохом в руках вышла Авива. Черты её лица заострились и стали походить на звериные, губы были плотно сомкнуты, а взгляд горел неутолимым гневом.

— Сестра? — ведьма перевела свой взгляд на друидку, и её голос неожиданно смягчился.

— Hualau'r goedwig (Оковы леса), — направив руку на ведьму, произнесла Авива.

Все письмена, что опутывали тело друидки, блеснули изумрудным светом, а за её спиной послышался скрип древесины, и спустя секунду, огибая хозяйку по широкой дуге, из леса потянулись десятки толстых веток и корней. Ведьма злобно ощерилась, и уже собиралась что-то выкрикнуть, но Авива оказалась быстрее. Словно волчица, она рванула к ней, и взмахнув посохом, угодила девушке точно в центр груди. Послышался треск разбившегося стекла и на землю, под ноги ведьмы, посыпались осколки её кровавого кристалла. Ведьм вскрикнула, но только не от злобы, а от боли, словно ей разбили не побрякушку, а голову.

Едва последние осколки кристалла коснулись земли, красивая и статная женщина начала меняться. Она стала уменьшаться, её скрючило, бледная и гладкая кожа обвисла, словно мешок. Аристократичные черты лица на глазах стали пропадать, расплываясь, а по коже расползались, углубляясь, безжалостные морщины. Алые и пухлые губы стали уменьшатся и сохнуть, а всё, что до этого красиво выпирало, повисло и запало. Спустя каких-то пару мгновений от былой красавицы не осталось и следа — теперь перед друидкой стояла старая и скрючившаяся женщина, на которой наряд висел, как парус в безветрие.

Оживший лес, что тянулся за Авивой, словно по команде, ринулся вперёд. Ветки оплели ноги и руки ведьмы, не давая ей даже дёрнуться, а после подняли её над землёй, подвесив, словно игрушку.

— Ты станешь такой же, — проскрипела ведьма. — Мы тоже ему верили, но посмотри, что с нами стало.

— Вы сами выбрали свой путь, — отрезала Авива холодно. — Он дал вам знания, дал предостережения, но вы ими пренебрегли. Вы сами стали такими.

Вместо ответа ведьма начала кричать на неведомом языке, видимо, взывая к своей ворожбе, но не успела. По правую руку от старухи раздался тихий щелчок, и в её грудь врезался болт, заставив бывшую красавицу хрипло вскрикнуть и качнуться в цепких лесных лапах. Ведьма опустила голову на грудь, по уголкам губ засочилась кровь, как и из раны в груди. Когда под ней уже образовалась лужа крови, на её лице всё ещё играла улыбка, а в глазах горел озорной огонёк.

— Ты будешь как мы, — одними губами проговорила она. — Такой же, как я…

Ведьма последний раз судорожно дёрнулась и повисла на ветках, словно мокрая тряпка, не подавая признаков жизни.

— Не стану, — шёпотом ответила Авива. — Я не буду одной из вас.

Водные владения

Атон не без труда и только с помощью своей спутницы смог добраться до костра. Безжизненное ссохшиеся тело ведьмы осталось с другой стороны, поэтому её вид никого не удручал. Авива, под пристальным и заинтересованным наблюдением гвардейца, ходила среди деревьев и срывала цветы. Для чего и зачем она не сказала, лишь убедилась, что Стрэйбу ничего не угрожает, и отправилась за букетом. Атон же тем временем, скрипя зубами, снял окровавленный сапог, шипя, задрал изодранные штаны и осмотрел рану. Волчара, чтоб ему в котле свариться, укусил будь здоров. Если бы Авива опоздала хоть на пару секунд, водный зверь бы вырывал из ноги кусок мяса. Но даже так нога выглядела паршиво. Стрэйб пытался пошевелить ступней. Получалось плохо, и было адски больно. Но, по крайней мере, она всё ещё двигалась — а значит нервы и сухожилия не повреждены.

“Чёрт подери, надо было взять бинты и ту мазь. Арр, проклятие. Я сам не дойду, а Авива меня не дотащит. Придётся ей одной идти и звать Броука, иначе мы тут застрянем”.

Пока Атон проводил осмотр, друидка бесшумно выплыла из-за дерева, держа в руках целую охапку разных цветов. Она подошла к гвардейцу и, положив рядом с ним букет, опустилась на колени.

— Это ей или мне? — с ухмылкой спросил Атон, стараясь тем самым скрыть свои страдания.

— Тебе, — коротко ответила Авива. — Теперь помолчи.

Друидка положила одну руку на букет, а другую медленно опустила на рану. Атон стиснул зубы, вопросительно посмотрел на свою спутницу, но, следуя ее просьбе, молчал. Авива прикрыла глаза и, опустив голову, глубоко задышала.

— Trallwyso. Byddaf yn cymryd un bywyd, ond byddaf yn helpu'r llall (Переливание. Жизнь одну я заберу, но другому помогу).

Знаки, что покрывали тело девушки, слабо засветились изумрудным светом. Атон настолько был поглощён этим зрелищем, что не сразу понял, для чего это нужно. Лишь когда нога на месте укуса начинала вдруг зудеть, гвардеец опустил голову и его рот невольно открылся. Большой укус затягивался прямо на глазах. Боль притуплялась, повреждённая кожа нарастала обратно, а кровь испарялась, словно вода со сковороды. Стрэйб перевёл взгляд на цветы, что были под другой рукой его спасительницы, и увидел, как они увядают. Насколько быстро затягивалась рана, настолько же быстро чахли и сохли цветы. Когда знаки на теле друидки погасли, а она убрала руки и с тяжёлым дыханием осела на землю, от цветов почти ничего не осталось — зато нога была абсолютно целой, даже шрама не осталось. Атон с опаской пошевелил ещё несколько минут назад прокушенной ногой и с удивлением понял, что она полностью здорова.

— Что… что ты сделала? — на выдохе спросил Стрэйб, не веря своим глазам.

— Ворожба, — ответила Авива, тяжело дыша. — Исцелила.

— Это я понял, — Атон кивнул, — спасибо огромное. Но как?

— Передала жизнь, — друидка кивнула на высохшие цветы.

— Передала жизнь? — непонимающе переспросил гвардеец. — То есть как? Свою?

— Нет, — девушка покачала головой. — В растениях и животных течёт жизненная сила. Я переправила силу жизни растений в тебя, и твоя нога излечилась.

— Вот как, — Атон с опаской глянул на цветы, а после — на свою спутницу. — И так можно с любым живым существом или растением?

— Да, — бросила Авива и отвернулся к огню.

На её лицо легла тень печали, и Стрэйб это прекрасно видел. Он не знал, с чем это связано — с его вопросами или со словами ведьмы. Атон отодвинул сухие цветы в сторону, почти рассыпав их в пыль, надел обратно прокушенный сапог и, сев рядом с девушкой, тоже стал смотреть в огонь.