Здесь вам не клан 6 (СИ) - Бадевский Ян - Страница 24

После недолгих размышлений я сдался:

— По рукам. Но в процессе поиска…

— Делай, что хочешь, — улыбнулась Ким. — Я же не зверь.

С отцом я почти не виделся.

Щит императора неизменно присутствовал на совещаниях, которые я был вынужден посещать в роли консультанта. Там же находились приближенные к особе императора генералы, руководитель промышленного оборонного сектора, Голицын и неприятный тип, которого звали Петром Имберхом. Тип курировал сеть санаториев, в которых раньше держали моих учеников. Немигающий рыбий взгляд, холодная отстранённость и отношение к людям, как к расходному материалу. Мне такие люди глубоко противны, но Имберх, насколько я понял, был видным специалистом по изучению средоточия и пограничных возможностей одарённых.

Очередное совещание было посвящено поиску Нуриева и успехам наших учеников. Голицын сообщил, что работа ведётся, но Алан слишком хитёр, чтобы светиться перед арманаторами напрямую.

— Мы предполагаем, что он находится за пределами страны, — завершил свою речь куратор. — Вероятно, в Атлантисе или Новой Византии.

— Почему именно там? — спросил Корсаков.

— Дважды мы перехватывали в Информе сообщения, исходившие оттуда, — пояснил докладчик. — Нуриев включал переадресацию, но мы почти успели его отследить.

— А что с вмешательствами в нашу историю? — поинтересовался император. — Фиксируются изменения?

Ответила Брукс:

— Их невозможно отследить, Ваше Императорское Величество. Единственный путь — наши с Виктором воспоминания. После откатов мы помним две редакции событий и в теории можем определить точку бифуркации.

— У вас есть кварги, — напомнил Романов. — Они видят всю картину из своих пузырей.

При упоминании «Виктора» Корсаков-старший поморщился.

— К сожалению, нет, — я присоединился к разговору. — Из-за темпоральной войны многое ускользает и от них. Шторм изменений захлестнул Россию на несколько десятилетий вперёд.

— Получается, мы ни от чего не застрахованы, — мрачно протянул Николай. — И полностью зависим от своих консультантов.

— Есть ли успехи в подготовке боевых хрономагов? — поинтересовался генерал-фельдмаршал Радецкий.

Вопрос явно был адресован мне с Кимберли, но по неписаным правилам отвечать должно руководство. Вот пусть Голицын и отдувается, с облегчением подумал я.

Бывший личник не подкачал.

— Определённые успехи есть, — сообщил куратор, взяв на себя груз ответственности. — Шестеро наших учеников пережили откат. Теперь они на стадии прорыва и в обозримом будущем смогут путешествовать во времени. Кроме того, наблюдается прогресс в боевых искусствах и ган-ката.

Радецкого ответ устроил лишь отчасти.

— Ходят слухи, что вы отказались от хорошо зарекомендовавшей себя схемы отрядов сдерживания, — генерал-фельдмаршал смахнул воображаемую пылинку с кителя. — Почему?

— В темпоральных войнах это утратило смысл, ваше высокопревосходительство, — вмешался я. — Враг может атаковать до того, как мы наносим удар, переместившись в прошлое. Активно применяется заморозка хронопотока. В этих условиях боевые маги не помогут.

Генерал-фельдмаршал смерил меня тяжёлым взглядом.

Но дополнительных вопросов задавать не стал.

— Ускорьте подготовку, — отдал приказ император. — Мы испытываем острое желание увидеть первые результаты до наступления лета.

Здорово.

На дворе конец апреля.

Дедлайн — месяц с хвостиком.

— Уверен, что тебе это нужно? — пробурчал Волков, направляясь к винтовой лестнице. — Вряд ли там есть что-то, выходящее за пределы академической программы.

— Как знать, — я неопределённо махнул рукой.

Мы спустились на нижний ярус хранилища, и я сразу почувствовал изменение микроклимата. Воздух стал более сухим и прохладным. С непривычки захотелось кашлянуть.

Осматриваюсь.

Стеллажи были исключительно закрытыми, смахивающими на саркофаги для захоронения инопланетных гостей. Только вместо пришельцев внутри этих технологичных отсеков покоились документы. Старинные бумаги, датированные чуть ли не восемнадцатым веком. Дела, которыми занималась тайная канцелярия на заре своего существования. То, что перемахнуло за все мыслимые и немыслимые сроки давности.

— А где привычные классификаторы? — я скользнул глазами по торцу ближайшего стеллажа. — Тут всё маркировано годами и цифрами в скобочках.

— Забей на классификаторы, — хмыкнул следователь, уверенно лавируя в отливающем хромом лабиринте. — Они не имеют смысла. Если расследование велось в 1850-м году, ты будешь считать десятилетия?

Мы приблизились к очередному саркофагу.

Дополнительных пояснений не требовалось — я сразу понял, что достиг цели.

Видимо, по надписи:

«ОСНОВАТЕЛЬ».

Закрытый стеллаж казался герметичным. Часть запечатанных полок была прозрачной, нижние секции закрывались на манер фармацевтических боксов или привокзальных камер хранения.

— Здесь всё, что удалось собрать нашим предшественникам, — Волков тронул неприметный сенсор на торце устройства, включая внутреннюю подсветку. — Мне будет проще, если ты скажешь, что именно мы ищем.

— Я и сам толком не знаю. Любые факты, проливающие свет на личность Основателя. Я хочу выяснить, кто он такой.

Следак покосился на меня.

— И что это даст?

— Тимофей, у меня есть подозрение, что Безымянный Маг связан с «Эскапизмом». Я не могу подтвердить это фактами, но он имел чёткое представление о концерне. Дал инструкции своим последователям касательно моего появления. Сделал детальные прогнозы по войне с эмиссарами. Откуда ему известно всё это?

Волков переварил услышанное.

— А тебе? С чего ты взял, что Основателю не насрать на какого-то Макса Ву?

— Я разговаривал с одним из его учеников.

— Даже так?

— Просто поверь на слово.

Фискал пожал плечами.

И приложил большой палец к третьей сверху полке. Вокруг пальца соткался светящийся квадрат, началось дактилоскопическое сличение. Через пару секунд крышка саркофага разомкнулась. Круто, я даже не заметил стыка. Не иначе, коварная техномагическая разработка.

— На этой полке — шесть месяцев из жизни Основателя, — сообщил Волков. — А ещё — гипотезы о его происхождении.

— Так мало? — удивился я.

— Наши предшественники не были дураками, — Волков извлёк на свет божий увесистую тетрадь в кожаном переплёте с выцветшим золотым тиснением. — Поэтому теории поехавших маразматиков, сектантов и прочих блаженных никто не рассматривал. Этого добра хватает в анналах Магикума.

— Дружище, — я внимательно посмотрел на фискала, — а ты сам всё это читал?

— Не только я, — хмыкнул мой бывший куратор. — Думаю, все в Отделе перечитали. Каждый, кто сюда приходит, повёрнут на теории заговора. Дескать, правительство всё скрывало от простых смертных, но я избранный, и сейчас мне откроется ТАКОЕ…

Я расхохотался.

И взял наугад одну из коричневых папок. Аккуратно развязал тесёмки, раскрыл… и увидел пачку жёлтых бумаг. От руки написанные доклады, донесения, депеши. Небрежно нанесённые в углах резолюции, оттиски печатей с двуглавыми орлами… И, само собой, всякие устаревшие «яти», «еры», буквы «i» с точкой… Чёрт ногу сломит.

— Брось дурное, — посоветовал Волков. — Я помогу найти всё, что скажешь.

Следователь раскрыл тетрадь в кожаном переплёте и зачитал:

— Своим ученикам ересиарх говорил разное. Одним вещал, что избран божественным провидением и направлен во искупление людских грехов на землю русскую. Другим намекал, что явился из мира, напоминающего наш, однако же, хода туда нет без применения чернокнижия окаянного. Богомерзкие свои записи ересиарх называл гримуарами и настоятельно присоветовал адептам завести подобные. Конец цитаты.

— Это доклад фискала?

— Нет, — Волков покачал головой. — Внутренняя переписка православной церкви.

— Сохранились изображения Безымянного Мага? Портреты, зарисовки?