Здесь вам не клан 6 (СИ) - Бадевский Ян - Страница 31

— Мы найдём его, — заверила Кимберли.

Отец смерил Брукс долгим, изучающим взглядом.

Затем поднялся и вышел из конференц-зала.

В некотором роде Нуриева можно было считать первым экспатом в наш мир из реальности загибающейся Земли. Миллиардер, возглавлявший совет директоров «Эскапизма», а до этого бывший простым учёным. Нуриев поднялся на ошибках Кимберли и прочих идеалистов, веривших в то, что человечество можно спасти.

Концерн никого не собирался спасать.

По сути, это был электронный ковчег для избранных.

Алан Нуриев мог в любой момент переселиться на альтернативную Землю, но что-то удерживало его от столь решительного шага. Думаю, жадность. Ты можешь перебросить разум в чужое тело, но вот перекачать в РИ все нажитые непосильным трудом миллиарды… Думаю, он пытался найти способ. Открыть портал, освоить физический перенос. Наши портальщики это могут, так почему бы и «Эскапизму» не попробовать? Исследования велись, но безрезультатно. Никто не понимал принцип действия портальной магии.

Я размышлял над этим в тот момент, когда оставленное мной яблоко растворялось в воздухе.

Лёгкий откат.

Почти незаметный.

В память интегрировались новые данные — те, что указывали на съедение яблока моим учеником. Семён Тур, матёрый вояка и ветеран красных дистриктов, совершил прорыв раньше остальных, чем принёс безоговорочную победу своему инструктору. То есть мне.

Миг — и я понимаю, что Тур откатился в нуль-пойнт.

Стоит, ухмыляется, грызёт яблоко.

— Браво, — я несколько раз хлопнул в ладоши. — Вот она, армейская дисциплина! Кто поработал, тот и поел!

Кимберли ткнула меня кулаком в ребро:

— Только попробуй нахлобучить эту сучку, Чехову.

Собравшиеся в кабинете ученики начали переглядываться и давить смешки. Все уже знали о наших с Ким отношениях, хотя мы их явно и не демонстрировали.

Тур поднёс ко рту собранные в щепотку пальцы и лишь затем сообразил, что огрызок исчез. Второй микроскопический откат — реальность затягивала швы несостыкованных событий.

Ника материализовалась в шаге от ветерана, нагло ухмыляясь.

Бросила огрызок, который Семён выхватил из воздуха.

— Думаю, победа моей команды настолько очевидна, что любые споры не имеют смысла, — я погладил Кимберли по щеке. — С тебя экскурсия.

Хрономаги, собравшиеся в аудитории, окружили Нику с Семёном, начали поздравлять, жать руки, хлопать по плечам. Мы с Брукс не мешали всей этой вакханалии.

Когда восторги поутихли, я заговорил:

— Вот что, народ. Мы доказали, что не зря едим правительственный хлеб, и нашу программу не закроют. Но сейчас десятое мая. У нас осталось не так уж много времени, чтобы выполнить указ императора. К началу лета все наши ученики должны стать полноценными хрономагами. Не исключено, что в ближайшие месяцы война с «Эскапизмом» достигнет своего пика. И вам придётся вступить в бой.

— Давно пора, — оскалился Тур. — Прохлаждаемся тут, на гражданке.

Я бросил взгляд на Марьяну Игнатьевну, которая была самой миролюбивой и спокойной из нас. Игнатьевна боевого рвения Семёна не разделяла — это было заметно по глазам. И это при том, что за истёкший месяц бывший товаровед неплохо научилась обращаться с огнестрельным оружием и худо-бедно освоила ножи. Над тёткой основательно поработали канцелярские биомаги — убрали лишний жир, нарастили мышечную массу и укрепили скелет. Это был единственный способ усовершенствовать особу, которая треть своей жизни убила на кабинеты и бухгалтерские программы.

— С этого дня Ника и Семён переходят в моё распоряжение, — заявила Брукс. — Программа тренировок станет жёстче. Больше спаррингов и занятий по ган-ката плюс тактическая подготовка. Краснов отправляется в подгруппу Виктора.

Гопник встрепенулся:

— А? Чо?

— Готовься к возвышению, братан, — хмыкнул я.

Краснов чуть было не совершил прорыв, но что-то его остановило. Накануне вечером Брукс разоткровенничалась со мной за палкой чая и признала, что мои методы пробуждения, хоть и «топорные», но «приносят определённые плоды». Что тут скажешь. Я гноблю людей, довожу их до точки кипения и вынуждаю проявить себя, не оглядываясь на ограничивающие факторы. На этом вся моя чудесная «педагогика» заканчивается.

— Мы не справимся за двадцать дней, — покачала головой рассудительная Марьяна Игнатьевна.

— Нет, — согласился я. — Мы справимся за десять.

В Питере установилась прохладная, но довольно приятная погода, так что мы с Лизой иногда выбирались в город, чтобы погулять. Во время одной из таких прогулок состоялся разговор, из которого я понял, что дочке нравится Ким.

— У вас всё серьёзно, папа?

— Без понятия, — я пожал плечами, глядя на проплывающий мимо катер. — Ты же знаешь, как у меня обычно бывает.

Лиза ответила через несколько секунд:

— В том мире, где я родилась… Очень странно, что у меня нет матери, не находишь?

— Ты не уникальна.

— Ну, у меня были знакомые из таких же семей. А теперь… всё перепуталось.

— Хотела бы жить в обычной семье? — насторожился я.

Лиза рассмеялась.

— Папа, разве такое возможно?

— Конечно, нет.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Ну, в альтернативной ветке, которую я исправил, меня убили, а ты жила с андроидом-воспитателем. Бывает и такое, дорогуша.

— Ты рассказывал. А что произошло бы дальше?

— «Эскапизм» убил и тебя.

— Поэтому вы с… папой…так ненавидите концерн?

— В том числе. Но дело не только в альтернативном будущем. Для «Эскапизма» все мы — расходный материал. Они придут и сюда, если мы не помешаем. Приведут с собой тех, кто уничтожает нашу планету. Чтобы они нагадили в новом месте. Я этого не хочу.

— Но ведь мы не обязаны жить здесь.

— Конечно. А потом они заявятся на Моноземлю, ещё куда-нибудь. Или ты думаешь, эти ребята остановятся? Здесь их ничто не будет удерживать. Полезут через порталы, купят за деньги гражданство…

— Да ладно. Моноземля — цивилизованный мир. Папа говорил, у них мощные спецслужбы. Вряд ли они позволят эмиссарам захватить власть.

— Здесь тоже мощные спецслужбы, — доверительно сообщил я. — И, поверь, они не справляются. Нет силы, которая может противостоять магам времени. Эмиссары редактируют историю, родная. Они влезут в прошлое и сделают так, чтобы мешающие им политики даже не родились на свет. Или проиграли выборы. Погибли в автокатастрофе… Тьма вариантов, если честно.

— А кварги?

Я вздохнул.

— Лиза, однажды я справился с кваргами, применив световую магию. За пределами темпоральных пузырей… они не такие сильные, как многие думают. Поэтому теневики сами не воюют, а сотрудничают с нами. Не хотят подставляться.

— Понятно. А нас больше не отредактируют?

— Им сложно это сделать. Мы живём в пузыре, за пределами пространства и времени. Кроме того, у теневиков и МОРа одинаковые проблемы. Из-за полномасштабной войны и множественных вмешательств они утратили возможность точно просчитывать последствия.

— Это бесконечная война.

— Не бесконечная. Скоро всё утрясётся, не переживай.

Мы направлялись в одну из кафешек, предоставляющих своим посетителям защиту от прослушивания. Там я запланировал встречу с Брукс и Максом-1. Почему не в пузыре, спросите вы? Да всё просто — я подозреваю, что теневики ведут за нами слежку. А разговор предстоял серьёзный — он затрагивал только наши личные интересы.

Кафешка носила непривычное для империи название — «Буржуй». Поговаривали, что владелец эмигрировал в Россию из советской вселенной. Диссидент — он и в Африке диссидент. Благодаря таким людям мы и получаем островки безопасности, в которых можно поговорить свободно.

— Про точность вы, конечно, не слышали, — ухмыльнулся Макс, сидевший у окна с видом на канал. — Вежливость королей… Опаздываете на десять минут.

— Трамвай задержался в депо, — пошутил я.