Обладать и ненавидеть (ЛП) - Грей Р. С. - Страница 14

— Тук-тук.

Уолт поднимает взгляд и перестает печатать.

С робкой улыбкой протягиваю поднос, но Уолт почему-то не приглашает меня зайти в кабинет, что по какой-то нелепой причине меня задевает. Чувствую, как мои щеки снова краснеют, и как бы полуоборачиваюсь на пятках, чтобы убежать обратно по коридору.

— Я… я просто отнесу это на кухню. Съешь, когда проголодаешься.

Хочется провалиться сквозь землю. Серьезно, нет слов. О чем я только думала, решив приготовить ему завтрак?! Я ему вовсе не друг! Я чужой человек, которого он был вынужден приютить, и на его месте я бы хотела, чтобы со мной общались как можно меньше.

Я успеваю сделать два шага по коридору, прежде чем он заговаривает.

— Просто занеси поднос в кабинет.

Глава 8

С трясущимися руками я несу поднос обратно в кабинет Уолта.

Остановитесь. Хватит трястись, говорю я им, пытаясь обуздать непослушные конечности.

Если он это заметит, то поймет, что может влиять на мое самообладание. А мне бы не хотелось доставлять ему такое удовольствие.

Переступив порог, вижу, что Уолт как сидел у себя за столом, так и сидит, не обращая внимания на мое возвращение. Он не поднимает глаза, даже когда я останавливаюсь и жду его указаний.

Он просто продолжает печатать.

Мои руки, наконец, прекращают дрожать — раздражение побеждает нервозность.

— Ты вроде просил принести тебе завтрак. Мне же не послышалось, что ты так сказал?

— Можешь поставить поднос вон туда, — говорит он, по-прежнему не поднимая глаз.

Какая наглость. Вот честно.

Вместо того, чтобы озвучить свои мысли, я откашливаюсь и ставлю поднос — чуть менее аккуратно, чем могла бы сделать сначала, — прямо на бумаги у него на столе. Несколько капель латте выплескивается на поднос.

— Я бы хотела поговорить с тобой, — сообщаю решительно и вздергиваю подбородок.

Выгнув бровь, он тянется за своим смузи. Отпивает большой глоток и отвечает:

— Поговорить?

— Да. Я думаю, ты должен мне как минимум пару минут разговора.

Уолт берет тарелку с яичницей, никак не давая понять, можно мне продолжать или нет. Какое-то время я смотрю, как он ест, немного встревоженная тем обстоятельством, что меня так и тянет взглянуть на его голую грудь. Когда он подносит вилку ко рту, мышцы на его руке напрягаются, что привлекает все мое внимание целиком.

Он перехватывает мой взгляд до того, как я вновь обретаю способность его отвести.

Я стискиваю зубы от злости.

— Могу зайти в более подходящее время, — говорю, поднимая глаза к потолку.

— Я работаю по субботам. Сейчас такое же подходящее время, как и любое другое, если ты хочешь поговорить. Потом я до полудня буду на телефоне.

Что ж, прекрасно. Я все же способна удержать свой язык от вываливания изо рта. Уолт не настолько красивый!

— У меня есть пара вопросов, которые я хотела бы обсудить. — Стараюсь говорить деловым тоном, чтобы у него не возникло неверных идей, почему я его донимаю.

— Тогда вперед.

На столе вибрирует сотовый, и Уолт переводит звонок на автоответчик. Я воспринимаю это как хороший знак.

— Я хотела поблагодарить тебя за предложение пожить у тебя дома, и хотя сначала я думала, что пробуду здесь всего несколько дней, не станешь ли ты возражать, если я останусь еще ненадолго?

Я даю ему возможность спросить о причине, но он молчит, поэтому я все равно ее излагаю.

— Я художник — как ты, наверное, уже догадался, — а у тебя есть картина…

— «Банкетный натюрморт», — говорит он.

— Да, — отвечаю, внезапно преисполнившись энтузиазма от возможности обсудить ее с ним. Я подаюсь вперед. — В начале года я видела, что ее выставили на аукцион «Christie’s». Как она оказалась у тебя?

Он замечает ударение на словаа «у тебя» и прищуривается.

— Я купил ее, — просто говорит он.

Я немедленно даю заднюю, понимая, что, возможно, задела его самолюбие.

— Ясно. Ну… по понятным причинам картина меня привлекла, и я планирую нарисовать серию по ее мотивам. Что значит, что в идеале у меня должен быть доступ к ней на регулярной основе.

— Я же сказал, что тебе можно жить здесь, — говорит он, как будто раздраженный тем, что я вываливаю на него ненужную информацию.

— Да, и я благодарна, но для меня важно показать, что я не пользуюсь ситуацией тебе в ущерб. Вот там на подносе чек, — я указываю на сложенный вдвое листок, — который должен покрыть арендную плату за пару недель, а также часть стоимости испорченного мною ковра.

Уолт одной рукой берет чек и разворачивает его. Затем равнодушно бросает на стол и возвращается к завтраку.

— У тебя все?

Боже, а он крепкий орешек.

Возможно, раньше я бы постеснялась поднять следующую тему, но, похоже, испортить его мнение о себе еще сильнее я уже не могу, а значит мне можно продолжить.

— Нет, есть еще кое-что. Я дочитала то, что прислал твой юрист, и почти все в порядке…

— Хорошо.

— Но там ничего не написано о том, как я должна вести себя как твоя жена.

Под моим взглядом Уолт перестает есть, затем аккуратно кладет вилку на серебряный поднос. Его карие глаза встречаются с моими, и я ощущаю выброс адреналина.

— Я просто не знаю, чего ты от меня ожидаешь, — поясняю я.

— В каком отношении?

Я мгновение пожевываю губу, пытаясь придумать, как бы поделикатнее выразиться.

— Я знаю, что наш брак — просто бизнес, как ты уже говорил. — Уолт открывает рот, и я спешу прервать его, прежде чем он сможет заговорить и эффективно нанести мне в сердце удар каким-нибудь жестоко безразличным ответом. — Я не питаю иллюзий, что у тебя есть чувства ко мне или что-то типа того. — Чувствую, как щеки пылают, и торопливо продолжаю, чуть не спотыкаясь о слова в стремлении поскорее их произнести: — Просто, когда я сюда приехала, Ребекка и Террелл назвали меня миссис Дженнингс, и… ну, я не говорила им свое имя, поэтому, может, его сказал ты? Я предположила, что мы не будем рассказывать о нашем браке, и мне не хочется, чтобы ты думал, что я проболталась.

— Я попросил Мейсона сообщить им, что ты переедешь. Должно быть, он взял на себя смелость назвать им твое новое имя. Теперь, когда кот выпущен из мешка, я думаю, что это и к лучшему. Я поразмышлял в последние дни и понял, что наличие жены может послужить мне на пользу.

— Каким образом?

— Ну, во-первых, в Нью-Йорке у меня репутация немного… — он опускает взгляд и откашливается, — холодного человека. — Его карие глаза снова встречаются с моими, и уязвимости в них уже нет. — Думаю, что жена может смягчить этот образ.

Я невольно улыбаюсь. Здорово, что под внешностью робота у Уолта все-таки есть настоящие человеческие эмоции. Ему не нравится его репутация. Ему не нравится, когда его называют холодным. Интересно.

— Плюс я никогда не был заинтересован в браке, из-за чего в моих прошлых отношениях иногда возникали недоразумения. Теперь их не будет, поскольку я официально ушел с брачного рынка.

— Значит, ты планируешь и дальше с кем-то встречаться?

Говорю так, будто меня это шокирует.

Он хмурят брови.

— А почему нет?

Да, Элизабет, почему нет?!

Я выдавливаю смешок и качаю головой.

— Да нет, я просто… просто не знала. Если подумать, то да, ты, конечно, можешь и дальше с кем-то встречаться. Я вовсе не намекала, чтобы ты прекратил. Я… всего лишь… — Я запинаюсь, путаясь в мыслях, пока он внимательно наблюдает за мной. — Всего лишь подумала, что у тебя нет времени на такие дела, ведь ты очень много работаешь.

Он негромко хмыкает.

— Уверяю тебя, на такие дела я всегда найду время.

Вау.

Привет, бабочки в моем животе. Пожалуйста, успокойтесь. Он говорит о том, что без проблем найдет время на романтику с другими женщинами, а не со мной. Да и с чего вообще ему находить время на меня?!

— Значит, ты будешь не против, если я тоже буду с кем-то встречаться?

На первый взгляд, вопрос совершенно уместный, но в глубине души я знаю, что за ним стоит лишь желание доказать, что у меня тоже есть романтика в жизни. Много романтики. Целая куча.