Они приходят осенью (СИ) - Видинеев Дмитрий - Страница 21

Марина вспомнила, как монстры в человеческом обличье заходили в здание оздоровительного центра. Будто стадо коров шествовало в стойло — не смотрели по сторонам, не переговаривались, тупо шагая в друг за другом. Всё это они с Нонной и Ингой наблюдали в бинокль с расположенного неподалёку от экопосёлка холма, благо ограда вокруг объекта была невысокая. Выяснили, что охраняется посёлок не слишком хорошо — двое охранников на въезде на территорию, двое возле оздоровительного центра. И никаких видеокамер, разве что скрытые. Похоже, Варвару Кузнецову, как основательницу, не слишком заботила безопасность. Возможно, она была уверена, что её детищу ничего не угрожает. А в самом деле, что может угрожать? Грабители? Марина про себя хмыкнула, вдруг осознав, что уже начинает расценивать тот посёлок, как какую-то секретную базу чудовищ, а все эти аккуратные домики с панелями солнечных батарей, теплицы, ветряки — это всего лишь маскировка. Воображение рисовало, тайную лабораторию, где красивая Варвара в белом халате, респираторе и одноразовых перчатках превращает несчастных стариков в монстров, делая инъекцию какой-то дряни. Или нет… Варвара склоняется над операционным столом, где распластался несчастный со вскрытой черепной коробкой. И сумасшедшая эко-активистка вживляет ему в мозг чип. Марина поёжилась. В голове роились и другие вариации самых разных конспирологических теорий, от которых начинало бросать то в жар, то в холод.

— Мы проникнем на территорию посёлка, — смело заявила Инга. — А что, скажите на милость, нам ещё остаётся?

— Поддерживаю, — поднял руку Ярослав. — Риск, как говорится, благородное дело. Только я один пойду. Как-никак у меня подготовка.

Все поглядели на него гневно, словно говоря: мы тоже не пальцем деланные!

Ярослав ухмыльнулся.

— Не надо на меня так смотреть. Дайте хоть как-то проявить себя, а то я уже лишним балластом себя чувствую. И клянусь, — он приподнял руку с раскрытой ладонью, — больше ни капли не выпью, серьёзность дела я ещё как сознаю. И не спрашивайте, справлюсь или нет. Справлюсь и точка. Задача поставлена, и я её выполню.

— Он справится, — подтвердил Вадик, будто точно знал итог опасной вылазки.

— Это всё нужно хорошенько обдумать, — с сомнением сказала Нонна.

— Нечего тут думать, — разозлился Ярослав. — Ко мне что, доверия никакого? Я для вас что, ни на что не способный алкаш?

— Не бухти, — Нонна откинулась на спинку стула и после небольшой паузы кивнула. — Ладно, пойдёшь один. Но детали операции нужно хорошенько спланировать.

Марина ощутила себя так, словно её занесло в военный штаб, где генералы обсуждают план грядущего сражения. В голову лезли полузабытые сцены из «Войны и мира» и кадры из американских фильмов. Вот только ни Кутузовыми, ни Багратионами, ни пентагоновскими генералами они не были и о стратегии и тактике имели весьма скромное представление.

* * *

Приказ Варвары был выполнен — нашли в притоне пацана нарика и доставили его в посёлок. Теперь Мамонт намеревался потратить время на свои дела, которые он мог бы обозначить маркировкой «месть паскудно суке». Узнать, что у врачихи есть сестра не составило труда, а ещё проще оказалось выяснить где эта самая сеструха проживает. Теперь оставалось лишь пригнать пару коровок попастись — хорошенько так попастись.

* * *

Татьяна места себе не находила. Что с Мариной? Этот вопрос засел в сознании точно заноза и причинял почти физическую боль. Вчерашний короткий телефонный разговор вызвал тревогу, ворочающуюся в душе нервным зверьком. Сестра сказала, что у неё всё в порядке, но отчего-то в это не верилось. Марина даже в лучшие времена вот так не пропадала, несмотря на своё безрассудство. А теперь и на телефонные звонки не отвечает! Как вообще это понимать? Беспокойство, сплошное беспокойство. Может, опять сходить к ней домой, проверить, не вернулась ли? Да, нужно сходить, твёрдо решила Татьяна, и уже через минуту была на улице.

Мелкий дождик иголками впивался в лица прохожих и пробегался рябью по мутным лужам. Холодный ветер вырывал из рук зонты и пробирался за ворот курток и пальто, заставляя людей зябко приподнимать плечи. Уличные огни сотнями бликов отражались в каплях, которые стекали по стёклам витрин и сливались в тонкие ручейки, с которыми, казалось, утекало само время.

«Только бы она оказалась дома!» — беспрерывно твердила себе Татьяна, порой даже не мысленно, а вслух. Её злили и этот мерзкий дождь, и прохожие, и звуки города. Она желала душевного спокойствия, мечтала вернуться домой без тревоги и лечь спать без плохих мыслей в голове. Но что-то ей подсказывало, что этого не случится, хотя всегда отличалась оптимизмом.

Мимо прошёл толстый тип в кожаном плаще, кепке и пластырями на лице. Он как-то странно улыбнулся, словно пытаясь этой улыбкой что-то сказать. Татьяна решила не оборачиваться — не до странных типов сейчас, есть дела поважнее. А это кто впереди? Старуха и парень под зонтами. Чудные какие-то. Стоят с раскрытыми ртами и тупыми, почти дебильными физиономиями. Вот так парочка!

* * *

Совет закончился, все детали предстоящей операции обсудили. Вадик и Нонна разошлись по своим комнатам, Инга засела за ноутбук, а Марина вслед за Ярославом вышла на веранду. Дождь шумел, сверкающие струйки стекали с карниза, где-то далеко тоскливо завывала собака.

— Будешь? — Ярослав протянул сигарету.

Марина не отказалась, решив, что немного никотина после такого дня не помешает. Закурили. Какое-то время стояли молча, потом Ярослав заговорил с лёгкими нотками злости в голосе:

— Как ты думаешь, я уже конченый алкаш, да?

— Ничего я не думаю.

— Думаешь. Все вы думаете, кроме Вадика. Но он мелкий, что с него взять. Я не осуждаю… — он говорил сбивчиво, похоже, мысли не очень желали складываться в прямую цепочку. — Я… я ведь понимаю, что спиваюсь. Но мне плевать. Знаешь почему?

— Ну расскажи, — Марине не очень-то хотелось слушать его откровения. Она понимала, что он, пообещав накануне не пить, только и мечтает о выпивке, о своей вечерней норме. Вопрос лишь в том, хватит ли у бравого спецназовца силы воли, чтобы не сорваться.

— Мой батя лупил мать, как говорится, смертным боем. Она рыдала, размазывала сопли по лицу, но терпела. Всегда терпела. Порой я её за это ненавидел. А я хоть и мелкий был, но уже тогда огрызался. Втык получал, но скалился, как волчонок. Уже тогда я понял, что не стану тряпкой как мать и буду давить таких тварей, как мой батяня.

— Поэтому ты пошёл в спецназ?

— Ну а почему же ещё. Там я впервые обрёл… что-то типа семьи, что ли. Там братство. Это, пожалуй, то, что мне было необходимо. И мне нравилось делать то, что мы делали. А потом… даже не знаю, как это произошло. Не пойму, как я ранил своего товарища. Сейчас вспоминаю, и всё как в тумане. А я ведь здоровый был, никаких отклонений. Будто сам дьявол мою руку направил не туда, куда нужно. Кто-то скажет, шальная пуля… Да вот хрен там. Не было никакой шальной пули, был идиот, у которого в мозгах что-то заклинило. Это я про себя, если что.

— Я поняла, — вздохнула Марина.

Ярослав сделал нервную затяжку и столь же нервно швырнул окурок в дождь.

— Меня попёрли из спецназа, и я забухал по-чёрному. Из окна выпал. Это одна из версий.

— А что, есть другая? — заинтересовалась Марина.

— Есть. Есть другая версия. Моя версия. Я понимал, что я стал бесполезным куском дерьма и… А вдруг я не выпал, а решил самовыпилиться? Я ведь нихера не помню, но это, мать твою, логично. Я всё же стал тряпкой и… — он махнул рукой, решив не договаривать.

* * *

Мамонт улыбался, глядя, как сестра врачихи сначала пошатнулась, а потом, сделав несколько шагов, осела на асфальт. Коровки умели когда нужно действовать агрессивно. Несмотря на пелену дождя, он отчётливо видел их извивающиеся щупальца. Но то, что они сделали — этого мало. Нужно ещё, чтобы сеструха не оклемалась! Мамонт покусывал губы в предвкушении расправы, а его потные пальцы в кармане пальто теребили носовой платок.