Они приходят осенью (СИ) - Видинеев Дмитрий - Страница 54

— Вставай! — рявкнула Марина.

Татьяна болезненно скривилась и поднялась со скамейки.

— Странно. Совсем недавно я едва могла пошевелиться.

— Я же тебе говорила, у тебя теперь есть силы. А сейчас — пошли. Я тебя поддержу.

Вот только куда идти?

Едва этот вопрос возник в сознании, Марина увидела Ингу и Ярослава. Их размытые, но всё же узнаваемые фигуры буквально прорвались сквозь чёрную мглу.

— Кто это? — удивилась Татьяна.

— Друзья, — ответила Марина. Она всем сердцем верила, что это действительно они, а не подлая иллюзия этого сумеречного мира.

Ярослав поднял руку — жест, который означал: «Сюда!».

— Мы справимся, — Марина повела сестру в ту сторону. Татьяна шла с трудом, каждый шаг словно бы причинял ей боль.

Из тумана донёсся чудовищный рёв. Тьма вздыбилась, поднялась над домами, растеклась по слепым окнам и обшарпанным стенам. То, что находилось в этой мгле определённо было недовольно, что две женщины взбунтовались против правил этого мира.

«Кома, — подумала Марина, изо всех сил пытаясь ускорить шаг. — Там в тумане — древнее зло, имя которому Кома».

Будто сотканные из лунного света Инга и Ярослав решительно двинулись навстречу мраку. Тот на несколько мгновений навис над ними и обрушился гигантской лапой. И словно бы обжёгся, рассеялся, отпрянул, издав пронзительный визг, но тут же снова рванул вверх, уплотнился. Во тьме возникла огромная, искажённая злобой личина уродливой старухи — чёрная, будто бы обугленная, с белёсыми мёртвенными глазами. Кома раззявила пасть, заревела и этот рёв походил на мощный гудок тепловоза.

Воздушная волна едва не сбила Марину и Татьяну с ног. Чудом удержались и продолжили продвигаться по сумеречному проспекту. Справа, возле убогого здания с исписанными граффити стенами, отчаянно замигал фонарь.

— Нам туда, — подсказала Марина.

Через минуту они очутились в подворотне. Принялся мигать ещё один фонарь, указывая дорогу. А тем временем фигуры Инги и Ярослава ярко засияли. Они вели бой с тьмой. Морда старухи кривилась, белёсые буркала таращились на призраков. Пространство зашелестело как листва:

— Проваливай! Дай им уйти! Мы не дадим тебе забрать их!

В ответ Кома зашипела, рухнула на Ингу и Ярослава, и стремительно поползла по проспекту. Мрак пронзали всполохи, бой продолжался.

— Мы справимся, справимся, — повторяла Марина. Она буквально тащила Татьяну за собой, чувствуя, как приближается Кома.

Они миновали двор с ржавыми покорёженными конструкциями на детской площадке. Фонарь неподалёку вспыхнул, круглый плафон взорвался. На стене пятиэтажки высветилась кроваво-красная надпись: «Вы — мои!» Позади загрохотало — тьма продвигалась, расшвыривая автомобили, ломая деревья, выбивая стёкла в окнах. Это двигалась сама ярость. Она ворвалась во двор, закружилась в вихре. Снова появились сияющие фигуры Инги и Ярослава, и опять они преградили путь ревущему мраку.

Татьяна споткнулась, Марина выругалась, подхватила сестру.

— Давай, соберись. Я чувствую, мы уже близко.

Близко к чему? Она понятия не имела. У неё были лишь ощущения и вера.

— Я больше не могу, — задыхаясь, пожаловалась Татьяна. — Оставь меня здесь. Так будет лучше.

И снова Марине захотелось влепить сестре пощёчину. Но, вместо этого, она стиснула зубы, закинула руку Татьяны на плечо и ускорила шаг. Надписи теперь вспыхивали не только на стенах, но и на асфальте: «Вы здесь сдохнете! Обе!», «Вы — мои!», «Я буду пожирать вас медленно, кусочек за кусочком!», «Я так голодна, накормите меня, суки! Накормите меня!»

— Да пошла ты, мразь! — процедила Марина.

Во дворе Кома снова поглотила призраков и бросилась вслед за беглянками. Ржавые конструкции на детской площадке разлетелись в разные стороны, с треском рухнули мёртвые деревья, припаркованные возле пятиэтажки автомобили взмыли в воздух и грохнулись на асфальт; подбросив массивные чугунные люки, из канализационных колодцев вырвались зеленоватые потоки пара.

Марина увидела впереди реку и дугообразный мост, который выглядел не современно. Такие мосты делали веке в пятнадцатом. Впрочем, размышлять об этом не было времени. За рекой словно бы стайка светляков засияла, подав очередной сигнал.

— Мы почти выбрались, Таня! — подбодрила Марина. — Осталось совсем чуть-чуть.

Она оглянулась и пожалела об этом, потому что страх едва не лишил её сил. Кома надвигалась, как волна и в центре этой волны была морда старухи с широко раззявленной пастью.

— Мост, — выдохнула Марина. — Нам нужно пересечь мост! Скорее! — в её голосе проскользнули истеричные нотки.

Бежать они не могли — ковыляли из последних сил. А по ту сторону реки продолжали мигать огни, словно призывая: скорее, скорее! Вот и мост. Но и Кома уже была совсем рядом. Марина самой себе казалась крошечной мышкой, которую в любую секунду прихлопнет лапа огромного хищного зверя. Шаг. Ещё шаг. Тьма за спиной хрипела и в этом хрипе звучало предвкушение скорой расправы. Кома становилась всё больше, пасть — шире, она походила на чёрную дыру, способную поглотить всё и вся.

«Не успеем!» — вспыхнуло в сознании Марины. Она едва не завопила от отчаяния.

И в этот момент Кому пронзили яркие лучи. Тьма заверещала, распалась на тысячу дымных клочьев. На мосту возникли Инга и Ярослав, а вдоль реки, приближаясь, двигались не менее сотни призраков.

Марина с Татьяной доковыляли до противоположного конца моста. Их тут же окружили сияющие огоньки, словно приняли в свои объятия. Марина снова оглянулась и в этот раз не пожалела об этом. Кома, снова собравшись воедино, отступала, уползала точно жирная пиявка. Морда старухи будто бы таяла среди клубящейся тьмы. Инга с Ярославом стояли у основания моста. Они победили. К ним присоединились остальные призраки, и Марина точно знала, что это те, кого Варвара лишила жизни. Она уже собиралась выкрикнуть: «Спасибо!» — но не успела. Пространство вспыхнуло и…

Больничная палата. Нонна и Семён с встревоженным выражением на лицах. На койке зашевелилась Татьяна, открыла глаза. Марина тряхнула головой, она чувствовала себя так, словно очнулась от тяжёлого сна. В висках стучала кровь, на лбу выступила испарина.

— Что, нахрен, это было⁈ — выдавил Семён. — Ты… ты отключилась! Мы уж подумали, всё, кранты, инфаркт или инсульт.

— Я в порядке, — просипела Марина. В горле пересохло, ужасно хотелось пить. Она поднялась с пола, подалась к Татьяне. — Очнулась?

Та моргнула, что означало: «Да».

— Нам нужно убираться отсюда, — поторопила Нонна.

Марина посмотрела на Семёна.

— Тебе придётся нести Таню.

— Разумеется. А ты сама как? Сможешь идти? Ты бледная, как смерть.

«Главное, не чёрная, как Кома», — мысленно ответила Марина, а вслух произнесла:

— Конечно.

Глава двадцать вторая

Пожилая женщина и мужчина в белом халате так и стояли в конце коридора, завороженно глядя на падающий снег за окном. Мигали люминесцентные лампы, словно выражая своё недовольство изменившимся поведением людей.

Выйдя из палаты, Марина «просканировала» пространство и, не ощутив опасности, облегчённо выдохнула. Однако бдительность она снижать не собиралась, каждый её нерв буквально вибрировал, точно натянутая струна. Перед внутренним взором то и дело появлялась чёрная гигантская сущность, которую она окрестила Комой, и было подозрение, что эта тварь из сумеречного мира, вернее, её жуткий образ, навсегда останется в сознании. Ещё одна тварь, а ведь в голове уже находился целый бестиарий!

Семён нёс Татьяну. Та смотрела на всё апатично, но сама она выглядела получше, на щеках появился лёгкий румянец. Впрочем, подумала Марина, сестрёнке ещё предстоит пережить множество тяжёлых дней и ночей, и главная причина этой тяжести не в реабилитации после комы, а в памяти. Уж кто-кто, а Марина отлично знала, какую боль может причинить память, а ещё знала, что Татьяне не суждено забыть случившееся. Точно так же, как Марина сама не забыла наркомана и своё перерезанное горло. Впереди сестрёнку ожидает борьба со страхами, и неизвестно, кто выйдет победителем. Но этот путь она пройдёт не в одиночку. Вот только дожить бы до начала этого пути. Акция по спасению ведь ещё не закончена.