Чёрч. Книга 2 (ЛП) - Фантом Стило - Страница 47

— У нас с тобой разные понятия доброты.

— Ах, тебя обидели, к тебе приставали, тоже мне, великое дело. Думаешь, папа меня не бил? Думаешь, мать меня не секла? Но я выросла и всё это пережила. В семнадцать я ушла от них и больше не вспоминала. Так что перестань барахтаться в нашем дерьмовом прошлом и просто забудь об этом.

— Это трудно сделать, когда ты меня не отпускаешь! — к концу фразы Эмма уже визжала. — Знаешь, иногда я не знаю, что хуже — то, что ты обращаешься со мной, как с проклятой, и спишь и видишь, как бы от меня избавиться, или то, что ты не даешь мне уйти. Знаешь, что мне кажется? Мне кажется, что я напоминаю тебе обо всем, чем ты могла бы стать, но так и не стала. Я не какая-то потрёпанная, вышедшая в тираж шлюха-аферистка. Ты меня ненавидишь и хочешь быть мной, поэтому не можешь меня отпустить, но и видеть меня не можешь. Чёрт, похоже, я не единственная чокнутая в нашей семье.

Марго влепила Эмме пощёчину. Это был второй раз, когда мать её ударила. Девушка не пошевелилась, просто уставилась на маму, чувствуя, как горит от боли щека.

— Чокнутая, это уж точно, — проворчала Марго. — Чокнутая, как твой отец. Теперь пошла вон с дороги.

— Нет.

— Послушай, мне плевать, что у Джерри на тебя своего рода стояк, и что ты трахаешься с его полоумным сыном — тут я распоряжаюсь твоей жизнью. Поэтому убирайся с моего пути, или тебе не поздоровится.

«О, Марго, ты даже не представляешь как».

— Нет.

Лицо матери исказилось от ярости, она снова вскинула руку, но всё вокруг словно замедлилась. Эмма задумалась, а понимает ли Марго, как нелепо выглядит. Она протянула руку и просто схватила мать за запястье.

— Хочешь усложнить себе жизнь? — спросила Марго, пытаясь вырваться из ее хватки. — Да что с тобой такое?!

— Я больна, мама, — выдохнула Эмма, и, похоже, из всего, что они тут друг другу наговорили, это напугало ее мать больше всего. — Я слышу голоса и не знаю, кому из них верить.

— Что? — прошептала Марго, впившись ногтями в руку Эммы.

— Я сбита с толку, растеряна и все, чего я хотела, — с дрожью в голосе проговорила Эмма и, нависнув над матерью, пошла прямо на нее. — Это чтобы ты оставила меня в покое. Просто оставила меня в покое. Но ты никогда этого не сделаешь! И вот мы здесь, и мне хочется врезать тебе в глотку и повыдирать все твои чертовы волосы. Я в курсе, что это нехорошо, но боже, мне пиздец как этого хочется, и это ты меня такой сделала!

После такого Марго и впрямь начала терять самообладание — она завизжала и начала дергать Эмму за руку. Она оказалась на удивление сильной, и обе женщины, пошатываясь, прошли по коридору и врезались в стену.

— Думаешь, мне нравится быть такой?! — Эмма даже не сразу сообразила, что все еще говорит. Все еще кричит. Но слова всё срывались и срывались с ее губ. — Я не хотела такой быть! Не просила делать из меня чудовище! Это ты меня в него превратила! Я не хотела, чтобы всё так вышло!

Марго тоже закричала и, размахнувшись свободной рукой, стала колотить Эмму по плечам. Они потеряли равновесие и повалились на пол клубком спутанных конечностей. Марго удалось схватить Эмму за волосы и, дёрнув изо всех сил, ударить ее головой об стену.

— Я отдала тебе все! — завопила мать. — Ты украла у меня молодость, мою фигуру и моих мужей! Я давала тебе крышу над головой, кормила тебя, заботилась о тебе, а ты ничего для меня не сделала! Неблагодарная, гадкая девчонка!

Забавно, но все те годы, что Эмма накапливала целую выгребную яму гнева и ненависти, ей и в голову не приходило, что у Марго может быть такая же. Что Марго, возможно, тоже когда-то досталось. Конечно, все это уже не имело значения. Эмма тоже страдала, но никогда не направляла своих внутренних демонов на ни в чем неповинных людей.

«Ну, если не считать того раза, когда ты пыталась задушить кое-кого подушкой. Но это не считается — это было ради любви».

Вот к чему все свелось. Даже Чёрча нельзя было винить во всех тех ужасных поступках, совершенных Эммой за последние пару месяцев. Все они корнями уходили к этой жуткой женщине. Словно ходячая болезнь, она заразила свою дочь гноящимся злом, но не потрудилась ее научить, как с ним бороться. Она создала чудовище, но посадила его на хлипкую цепь.

И теперь оно освободилось.

С криком, копившемся в ней двадцать два года нескончаемого ада, Эмма рванулась вверх. Она была выше матери. Моложе, быстрее, сильнее. Ей не нужно было ее бояться. Она со всей силы оттолкнулась от пола, и ударила макушкой прямо Марго в нос. Женщина взвизгнула и была вынуждена слезть с дочери. Они обе вскочили на ноги, оказавшись на верхней ступеньке ведущей в подвал лестницы.

— Что ты собираешься делать? — прорычала Марго, у нее из ее носа текла кровь, а Эмма тем временем вцепилась ей в блузку. — Глупая сучка. Ты без меня ничто. Думаешь, ты была бы способна на такое, если бы не я? Это я сделала тебя такой, какая ты есть. Ты не сможешь мне навредить, и знаешь, почему? Потому что мы с тобой похожи, Эмма. Похожи.

Ее слова напомнили Эмме о Каспере и докторе Розенштейне. Напомнили ей о том, как они обе шантажировали этих людей одной и той же информацией, но ради достижения личных целей. От такого Эмму замутило. Ее ярость закипела с большей силой; дернув Марго за рубашку, она принялась трясти ее взад-вперед, вынуждая ее подойти к самому краю верхней ступеньки.

— Думаешь, мы похожи? — прошипела она. — Да ты понятия не имеешь, на что я способна.

Марго рассмеялась.

— Ты всегда так на меня злилась, когда я указывала тебе, что делать. Даже в детстве. Я уж думала, ты — Мисс Независимость. Думала, ты не такая как я. А ты теперь исполняешь приказы от человека, который тебя использовал и бросил умирать? Боже мой, как же повторяется история. Думаешь, мы разные? Дорогая, мы да практически близнецы.

Нет. Нет, нет, нет, нет. Она не допускала даже мысли о том, что каким-то образом стала похожа на свою мать.

Эмма вскрикнула и толкнула Марго. На мгновение на лице ее матери отразился шок — она реально не ожидала, что ее дочь причинит ей боль и царапнула ногтями по стене в поисках опоры. Сообразив, что ничего такого нет, она в последнюю секунду схватила Эмму за волосы. Затем в дело вступила гравитация.

Вскрикнув, Эмма полетела вперед и тяжело приземлилась на Марго. Голова с отвратительным треском ударилась о деревянную ступеньку. Потом они перевернулись, Марго кувырком покатилась с лестницы, Эмма упала на бок. Она больно ударилась ребрами и не сомневалась, что парочку точно сломала, но отмахнулась от этой мысли. Девушка поняла, что упирается ногами в стену, и оттолкнулась от нее. На лестнице не было никаких перил, поэтому Эмма слетела с края ступенек. С криком она упала на пол подвала.

Из неё вышибло весь воздух. Там не было даже ковра, чтобы хоть как-то смягчить удар, лишь голый бетон. Из глаз хлынули слёзы, Эмма металась по полу беспомощно открывая рот и пытаясь набрать в лёгкие воздух. Она смутно догадывалась, что Марго в результате скатилась к подножию лестницы, сильно ударилась о стену и рухнула на пол. У Эммы начало темнеть в глазах, и, чтобы с этим справиться, она помотала головой.

«Не закрывай глаза. Не закрывай глаза. Ночью, когда ты спишь, приходят плохие люди, а она им не запрещает, ей все равно, и о, мама, как ты могла позволить им делать со мной такое? Мне страшно закрыть глаза».

— Не закрывай глаза.

Внезапно перед ней возник Чёрч. Лицо его оставалось бесстрастным, но во взгляде читалось беспокойство. Она сосредоточилась на нем, и темнота исчезла.

— Не могу… дышать… не могу…, — с трудом прохрипела она, ее голос казался чуть громче прерывистого дыхания.

— Можешь, — сказал он.

Она царапала себе грудь, как будто это могло как-то помочь, поэтому Чёрч взял ее ладонь в свою руку и сжал. Другой рукой он ощупал ее грудную клетку.