Аномальщик 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 7

— Ну что ж вы так о коллеге? — усмехнулся Иван Иванович.

— А вы думаете она настолько великолепная актриса? — приподнял бровь оператор. — Так сыграть влюблённость — это какой талант надо иметь! Ей тогда место в Большом Театре!

— Я как раз согласен с вашими выводами, коллега, что влюблённость она не разыгрывает, она у неё самая настоящая. И причины имеются, — Иван Иванович задумался, глядя на экран монитора. — Вот только нам без разницы, влюбилась она в Неверова, не влюбилась, и даже всё равно, он в неё влюбился на самом деле или пытается использовать. Мы просто учтём все варианты. Если у них всё по-настоящему, то это даже лучше.

— Чем же? — не понял оператор.

— Надавить есть на что, — жёстко, сквозь зубы, ответил Иван Иванович.

— Ну как тебе? — спросил я, когда, оформив все документы, написав кучу заявлений и подписав пачку бумаг, мы вышли на улицу с ключами от комнаты в общаге.

— Всё хорошо, но от того, что у нас будет одна комната, я ещё в себя не пришла! — Майя зарумянилась.

— Мне кажется, майор мог нам и раздельные дать, но тогда у тебя отбоя от поклонников не было бы, и могли бы быть неприятности. Смешанные коллективы может и эффективнее, — вспомнил я давнишнюю, ещё до учебки, лекцию, прочитанную моей напарницей, — но вот единственная девушка — это яблоко раздора.

— Мы можем сразу всем сказать, что мы пара, и никто не будет ко мне приставать, — покраснела моя стесняшка. — В учебке никто ведь не приставал, сразу все всё поняли.

— Раньше нас самих! — хохотнул я.

Общага оказалась типичной общагой. Прокуренной, с развешанным на верёвках бельём в коридорах. С кухни доносилось ленивое переругивание, из одной из комнат — игра на гитаре. И, конечно, множество запахов.

Наша комната была на третьем этаже, номер 303. Так что далеко от входа нам идти не пришлось.

— О, смотрите, у нас новенькие! — с кухни вышли пятеро парней, лет 25–30. — Ещё и девушка!

— Только что после учебки, — кивнул я. — Лёха и Майя.

— Красавица, а можно тебя на свидание пригласить? — сходу спросил один из парней. — Меня Шуриком звать.

— Прости, Шурик, но Майя занята, — улыбнулся я.

— Тобой что ли? — хмыкнул он. — Так ты вроде староват для неё, не?

— В самый раз, — ответила Майя. — Так что прости, Шурик, но не судьба!

— Да ладно, я не в обиде! — Шурик примирительно развёл руками. — Но ты смотри, если он тебя обидит, ты обращайся!

— Лёша не обидит, — улыбнулась Майка.

Уже закрывая за собой дверь в нашу теперь комнату, я услышал перешёптывания: «Это что, те самые? — Ага, похоже!»

Комната порадовала своими размерами. Целых 12 квадратов, 3 на 4! Хоть танцуй! Из мебели — стол, подозрительно похожий на школьную парту, две кровати с прикроватными тумбочками и два узких шкафа. И целый ряд вешалок на стене. Ещё два табурета. Розетки имелись, и на том спасибо!

— Копия моей комнаты, где я сейчас живу, — с улыбкой прокомментировала Майя.

— Значит, вещей у тебя должно быть немного? — спросил я. — Или надо будет искать машину, чтобы перевезти?

— За мной всё ещё служебная числится, перевезём. Да там и немного, — она пожала плечами. — Ой, мне ж сегодня, получается, надо у Маратыча рапорт написать, о переводе. Уууу, сколько ещё дел на сегодня!

Я принюхался. В комнате витал едва уловимый, но очень и очень знакомый запах.

Пахло канифолью.

И это могло означать только одно. Доверия я пока что не заслужил. Ну а чего я ждал? Маратыч ведь прямым текстом говорил, что ко мне будут присматриваться, изучать.

Блин! А тут интересно только прослушку понатыкали, или и камеры тоже?

Блин!!! А на той квартире, интересно, тоже? Да наверняка! И как мы с Майкой… вот чёрт, вот ведь подстава!

Как бы ей-то сказать? Ну чтобы хотя бы… не сверкала перед камерами. И чтобы те, кто ведёт наблюдение, не догадались, что я догадался.

— Майка, слушай, тут такое дело…

Автобус от конечной ехал почти пустой, и мы сели на одно сиденье. Проезд оплатили в приложении, в телефоне. Не первой свежести ЛиАЗ гудел, поскрипывал и тарахтел на все лады, создавая просто великолепную шумовую завесу. То, что прослушивают не только жильё, но и всю электронику, включая мой телефон из того мира, я уже не сомневался. Поэтому и выбрал такой момент для доверительной беседы.

Я наклонился к самому уху напарницы, чтобы с гарантией слышать могла только она.

— Что такое? — также на ухо ответила она, втянувшись в игру.

— Нас с тобой, думаю, прослушивают, — выдал я ей без всяких предисловий.

— Почему ты так думаешь? — нахмурилась Майя.

— Потому что я бы на их месте так и делал. С чего ради им мне доверять? Да это нормально, не парься, ну подумаешь слушают, пусть слушают.

— Ну да, мы же ничего криминального не обсуждаем… — Майя отвечала как-то механически, будто одновременно вспоминая, не было ли чего, — даже вон Леру отправили восвояси с её теорией. А как ты это понял?

— В комнате в общаге пахло канифолью, — не без гордости поделился я наблюдением. — Не проводку же там паяли.

— А ты не думал, что там до нас мог жить радиолюбитель? — Майка как-то странно на меня посмотрела.

Я было подумал, чего это она вдруг меня отговаривает, ведь понятно же, что после ремонта старых запахов не останется… И тут меня кольнуло.

— Блин! Вот я дурья башка! Ты же мой куратор! И наверняка обязана докладывать о каждом моём шаге!

Майя побелела, как полотно. Ну да, шпионка из неё так себе — я даже ничего не предъявлял, а её собственное тело сразу с головой выдало. Она хотела что-то сказать, но явно не находила слов.

— Эй, подруга, не парься, — я обнял её за плечи. — Я никому не скажу, а ты пиши спокойно дальше! Служба есть служба!

— Но… — она сглотнула, — ты так спокойно об этом говоришь!

— Радость моя, а чего мне беспокоиться? — я даже рассмеялся. — Вот если бы я что-то замышлял, тогда другое дело! Но тогда бы я тебе не сказал о своей догадке! Или сказал бы, чтобы отвести от себя подозрение? А, чёрт, запутался!

— Ты придурок, Неверов! — выдала она. — Не говори больше ни слова!

— Да погоди ты, я тебе не это хотел сказать. Пишешь и пиши, а то ещё тебя кем-нибудь заменят, я где тебя потом искать буду? А ты мне нужна… ну… нужна, понимаешь?

Я замялся, потому что сам ещё не понял, какое определение дать своим чувствам к Майе.

— Наверное… — глаза у неё намокли, не представляю, как она держалась, чтобы не разрыдаться.

— Самое главное! Они наверняка поставили не только прослушку, но и видеонаблюдение. Смекаешь?

— Вчера… — Майя посмотрела на меня, а потом закрыла лицо руками. — Боже, какая я дура!!!

— Ага, вижу, тебя никто не предупреждал. Похоже, тебя тоже проверяют, — сделал я ещё одно предположение.

В принципе, логично. Сотрудник неопытный, подвернулся случайно, непроверенный. Да и не обученная столь специфической работе, всё же училась-то на следователя. Вот за ней и бдят. Сравнивают отчёты и наши разговоры, поведение. А то, что Майка отчёты пишет, она по сути призналась.

Я прислушался к собственным ощущениям. Неприятно? Ну да, есть немного. Но скорее не за себя, а за то, что Майке пришлось этим заниматься. А может, она доброволец? Может быть, почему нет. И это нормально. Чувства у нас возникли далеко не сразу, так что да, поначалу это могло быть просто заданием.

А может, с её стороны вообще всё это — игра? Может, я так и остался всего лишь заданием? Сказали войти в доверие и выведать, не замышляю ли я чего, вот она и вошла?

Ну да, может быть. Но что я потеряю, если буду ей доверять, а это окажется игрой? Да ничего. Ну, чувства там, разбитое сердце и всё такое. Переживу, не подросток.

А что я потеряю, если её чувства искренни, а я её оттолкну? Её я потеряю. Может быть, последний мой в жизни шанс. Всё же моложе я не становлюсь.

— Лёша… — Майя прильнула губами к моему уху, зашептала, сбиваясь, — а что с нами будет? Ты… ты меня бросишь, да?