Надежда ''Дерзкого'' - Файнток Дэвид - Страница 35

• Предыдущая
• 35/96
• Следующая

– Вы готовы, сэр? – раздался голос компьютера.

– Что? А, сыграть в шахматы? Конечно, Дэнни, давай. – Я поудобнее устроился в кресле. На экране появилась шахматная доска.

На восемнадцатом ходу я сдался. Дэнни играл превосходно. Лишь однажды – три дня спустя – мне удалось сыграть с ним вничью.

– Неплохо для человека, – похвалил меня Дэнни. – Хотите, могу поддаться?

– Не вздумай, иначе пошлю тебя подальше.

– Куда? – с притворным ужасом воскликнул компьютер.

– Дэнни, тебе разве не привили бойцовских качеств?

– А что это такое? Раздел шахматной теории?

– Да, самый главный, – на полном серьезе ответил я и прочел на эту тему краткую лекцию, не преминув упомянуть о бойцовской чести.

Дэнни несколько секунд переваривал информацию – слишком долго для быстродействующего компьютера.

– Значит, вы восприняли мое предложение поддаваться как шутку? – спросил он наконец.

– Похоже, что так.

– Простите, сэр, – робко произнес Дэнни. – Вы рассказали интересные вещи, до сих пор не известные мне.

– Это не важно.

Появился Вакс, и я собрался уходить.

– Я не хотел вас обидеть, – сказал мне вдогонку Дэнни. – Ведь вы мой единственный друг.

Я не ожидал от Дэнни такого признания. И пошел переваривать его к себе в каюту.

Дни тянулись мучительно медленно. Я больше не отсылал с дежурства своих подчиненных и, когда нес вахту с Дереком Кэрром, пытался понять, не притесняет ли его Филип Таер. Ничего такого, похоже, не было. В бортовом журнале новых нарядов не появлялось.

Филип, видимо, сильно изменился со времен «Гибернии», когда был старшим над гардемаринами. Некогда юный, Рейф Трэдвел за время полета подрос и возмужал.

Между Грегором Аттани и беспризорниками установилось хрупкое перемирие.

Они больше не дразнили его за столом, а он перестал насмехаться над их дурными манерами. Хорошо бы отправить Грегора на прежнее место жительства, хотя после смерти матери за тем столом его никто не ждал.

У меня вошло в привычку после ужина провожать беспризорников на второй уровень, к их каютам. После этого я шел к себе и в одиночестве предавался грустным размышлениям.

Однажды за ужином кто-то из пассажиров упомянул имя Аманды, отчего мне стало особенно тяжело. В этот же вечер, когда беспризорники, дурачась, расходились по своим каютам, я заметил, что Эдди изо всех сил толкнул Деке.

– Эдди! – одернул его я.

– Что, командир? – насторожился верзила.

– Пойдем со мной.

– А что такого я сделал, командир? – заныл Эдди.

Я привел его в комнату отдыха второго уровня и опустился в кресло. Эдди продолжал стоять, озираясь по сторонам.

– Садись, – приказал я.

– Не хочу, – заупрямился он. – Мне надо идти.

– Ты такой же пассажир, как и все, и имеешь право находиться в комнате отдыха.

– Нет. Только верхние имеют право. Ссыльные – нет.

– Эдди, Аманда учила тебя читать. Я знаю.

– Нет, – отпрянул он в испуге. – Миз командир говорила, надо читать. Она хотела учить, я не хотел. Ничего не читал.

– Садись. – Я указал ему на кресло. Поколебавшись, он нехотя сел.

– Хочу идти, – жалобно пробормотал он.

– Аманда говорила, что ты очень прилежный. Хочешь научиться писать свое имя?

– Мне все равно, – пожал он плечами.

– Боишься?

Он вскочил, сжав кулаки.

– Эдди ничего не боится! Все знают! Давай биться, сам убедишься! Вставай, командир, давай!

– Нет, Эдди, драться мы не будем. Если не боишься, ответь на один вопрос. Хочешь научиться читать?

– Не иметь значения! Мне все равно.

Я вздохнул и поднялся: ничего у меня не получится. Не умею я ладить с людьми.

– Ладно, Эдди, забудем об этом. Извини, что побеспокоил тебя. – Я направился к выходу.

– Она говорила, я могу учиться, если хочу! – в отчаянии закричал Эдди мне вслед. – Она учила меня. Не думай плохого! Я ничего ей не делал! Ничего плохого! Никто меня раньше не учил! Никто!

– Ну а сейчас хочешь учиться?

– Ее нет. Только она могла сидеть с глупым Эдди, только она могла учить.

– Другие тоже могут учить.

– Кто будет терпеть, когда Эдди читает пальцем? – с горечью спрашивал Эдди. – Разве будут терпеть эти умные верхние?

– Я буду тебя учить.

Он обалдело посмотрел на меня, грустно усмехнулся и произнес уже спокойнее:

– Не надо. Командир и так без конца возится с глупыми ссыльными.

– Эдди, я научу тебя читать. У меня много свободного времени, и я не знаю, чем мне заняться. Понимаешь?

– Я не умею быстро учиться. Эх! – Он хватил кулаком по стене. – Она не говорила тебе? Со мной нужно терпение. У меня плохой ум. Надо сидеть, не злиться, не смеяться надо мной.

– Эдди, я не Аманда, не обещаю быть терпеливым. Но постараюсь. Ты выучишься читать. Клянусь перед Господом Богом.

Потрясенный Эдди молчал. Какое-то время мы еще постояли друг против друга в пустынном коридоре. Наконец Эдди осторожно потрогал меня пальцем – не призрак ли я, – быстро повернулся и рванул прочь.

Наш корабль летел со сверхсветовой скоростью сквозь галактику. Скуку на вахте скрашивали лишь шахматные партии с компьютером. Я раз за разом их проигрывал, но не унывал, и однажды мое упорство было вознаграждено – снова удалось свести партию к ничьей. Дэнни не стал язвить, повел себя как благородный боец. Урок, который я ему недавно преподал, не прошел даром.

После дежурства я сидел за письменным столом в своей каюте и с трудом сдерживал нетерпение, пока Эдди Босс читал по складам простейшие слова. Я хвалил его, ободрял как мог. Он тоже так старался, шевеля своими закостеневшими извилинами, что потом едва не валился с ног от усталости. Добравшись до каюты, Эдди мешком падал на койку, а его приятели старались не шуметь, чтобы дать бедолаге отдохнуть после изнурительных посиделок с чокнутым командиром.

Через две недели Крис Дакко вышел из заточения и заплетающимся языком принес мне свои извинения. Как выяснилось, сделал он это под давлением папаши, который пригрозил держать сына в каюте, пока тот не попросит прощения. Поначалу я недоумевал: почему Крис не покидал каюту? Неужели так боялся отца? Секрет оказался прост – Уолтер Дакко попросил эконома врезать новый замок, а ключ хранил у себя.

Недооценил я Криса Дакко, он сумел настоять на своем. Я никак не ожидал от него такой жесткости.

По ночам меня по-прежнему мучило одиночество. Тишина была просто невыносима. Я так привык чувствовать рядом Аманду, ее дыхание, что спать одному было невмоготу.

Да и не только спать. Не с кем было поделиться своими сомнениями, обсудить ту или иную корабельную новость или просто сплетни. Когда четыре года назад я познакомился на борту «Гибернии» с Амандой, мне было семнадцать. Вскоре наше знакомство переросло в близость. Но как только я стал командиром, Аманда от меня отдалилась, и я, как и сейчас, страдал от одиночества.

Я с нетерпением ждал торможения, надеясь, что эскадра снова соберется вместе и все встанет на свои места. Больше всего мучила неопределенность.

И вот это долгожданное утро настало. Экипажу было приказано занять боевые посты. Вместе со мной на мостике находились пилот, Вакс Хольцер и гардемарин Таер. Мы почти не разговаривали, напряжение достигло предела. Скорость корабля упала ниже световой, на экране появились мириады звезд.

– Доложить обстановку, – приказал я.

– Есть доложить обстановку, сэр. – Вакс Хольцер приник к дисплею.

– Появился объект на расстоянии четырехсот тридцати пяти тысяч километров, – первым доложил Дэнни. – В нем есть металл, сэр! Посылаю опознавательные сигналы.

Тут же доложили с поста связи:

– Принято сообщение от «Дерзкого», сэр. Оно передается на всех частотах космической связи.

– Перешлите его на мостик.

– Принят второй опознавательный сигнал, сэр. Это корабль «Дерзкий».

– Спасибо, Вакс. Всем соблюдать тишину, слушать сообщение.

Из динамика донеслось:

– Сообщение корабля Военно-Космических Сил ООН «Дерзкий» для всей эскадры. При получении доложить и ждать дальнейших распоряжений. Сообщение корабля Военно-Космических Сил ООН «Дерзкий» для всей эскадры. При получении доложить и ждать дальнейших распоряжений. Сообщение… – Эти две фразы без конца повторялись.

• Предыдущая
• 35/96
• Следующая