Чернильные души (СИ) - Заугольная Оксана - Страница 47

Последние слова Котин произнес словно извиняясь, но Радик знал – ему ничуть не жаль. И он знал, о ком говорит Котин.

– Если хочешь, Родион, поднимись на третий этаж, поздоровайся с Зоей, – тем же неприятным голосом произнес тот, впервые обращая на него внимание.

– Обязательно, Виктор Сергеевич, – вежливо ответил Радик, не двигаясь, впрочем, с места. Оставлять Александру сейчас он не собирался. Как и смотреть в глаза Зое – он пока не был к этому готов.

31 глава

Радик напрасно думал, что встреча с Зоей может стать самым большим потрясением в больнице. Как знать, может, Котин отвлекал его чувством вины от своей сенсации? Или просто следил за его реакцией, как делал это всё то время, пока Радик находился под его наблюдением. Виктор Сергеевич и впрямь провел им с Александрой полноценную экскурсию по больнице, ни о чем не спрашивая и словно не желая даже знать, зачем они ему позвонили. А Радик только удивлялся, как развернулась команда Котина, заполучив здание больницы, её оборудование и, судя по всему, часть персонала. Не все могли себе позволить уехать или сидеть по домам без работы. Некоторые сотрудники перебрались сюда прямо с семьями, уповая на питание в столовой больницы и работая за крышу над головой и еду, как работали люди раньше. Именно по этой причине они пропустили в своей экскурсии целое крыло – там жили эти беженцы, иначе Радик и назвать это не мог.

А вот на третьем этаже, где он с минуты на минуту ждал встречи с Зоей, его ожидало потрясение.

– Сюда мы заходить не будем, – предупредил Котин еще за несколько шагов до палаты. – Он еще не полностью пришел в себя, мы изучаем реакции, проверяем активность мозговой деятельности.

Радик скривился. Вот уж нужны ему эти подробности про очередного несчастного! Но всё-таки подошел к прозрачному окошку двери и едва сдержал вопль. Это был Суббота. Абсолютно точно, насколько Радик вообще мог судить – он ведь не помнил Влада не пятнистым, и в памяти остались лишь его глаза, выделенные светлым пятном в форме бабочки на темном лице. Но полные губы, поворот головы, даже то, как были уложены волосы – это точно был он. И ни единого пятна!

– Как вы, наверное, в курсе, в городе почти не осталось не зараженных подростков. Единицы еще сидят в своих квартирах, не рискуя покинуть их даже днем, но их настолько мало, что можно не считать. Мизерная погрешность, – Котин говорил тихо, но с таким осязаемым самодовольством в голосе, что Радик понял – знает. Знает, что живой и здоровый Суббота для него совершенно невозможное дело, и специально показал вот так, между делом, словно так и должно быть. – И этой материи… теней, если вам так будет удобно, становится всё больше. Они довольно ощутимо изменяют фон города. Боюсь, в нем становится небезопасно. Однако, есть и хорошие новости. Если я правильно могу судить по реакции Родиона, этот юноша за дверью палаты не только знаком ему, но и не должен быть здесь… в такой форме. Верно?

– Д-да, – Радик от волнения начал заикаться. – Эт-то же Влад Суббота! Он был главным у кальмаров, ну вы знаете, я же про них рассказывал! И он ушел… стал тенью… еще осенью?

Радик не мог вспомнить, когда Суббота сгинул, как ему тогда казалось, навсегда. Ему никогда не нравился Влад и его влияние на Соню в том числе. Да и то, как Влад легко разгадал его фокус с пятном, не добавляло между ними теплоты.

– И он вернулся, – кивнул Котин. – Конечно, немного заторможен и наблюдаются небольшие лакуны в памяти, но в целом речь серьезных проблемах со здоровьем не идет. А это серьезный прорыв.

– Невероятный, – еле слышно согласилась Александра, машинально прижимая руки к груди, и Радик сразу понял, что она думает о Соне. Но Соня хотя бы ушла позже!

– А как же Андрей? – он наткнулся на полный непонимания взгляд Котина и сообразил, что никогда не акцентировал свои рассказы на брате, а если и вообще говорил о нем, то тот уже не помнил. – Мой брат. Он ушел больше двух лет назад!

– В том всё и дело, что это не зависит от времени ухода, – пояснил Котин, чуть повышая голос. Впрочем, он тут же смущенно уточнил. – По крайней мере, нам так кажется. Дело в том, что для перехода обратно в реальное состояние необходимо море. Мы понятия не имеем, что именно сделал Суббота у моря – его память совсем глуха в этих участках. Полагаем только, что он по наитию понял, когда приблизился. Сейчас мы изучаем его, и никаких изменений не видим, по сравнению с обычным человеком, не прошедшим оборот. Но это не опровергает теорию, что вернувшиеся после оборота станут новым этапом в истории человечества. Особыми людьми с особыми способностями!

«Ну, пошло-поехало, – подумал Радик раздраженно и осторожно заглянул в окошко снова. Суббота сидел спокойно, почти точно такой же, каким его запомнил Радик. Разве что совсем немного худее и моложе. Но как знать, что происходит с ними по ту сторону. Может, меняется всё, а может, это только кажется.

Его интерес не прошел мимо Котина. Словно тот мог хоть что-то не замечать! Если так пойдут дела, Радику придется увериться в том, что их заговор с Димкой и близнецами тоже проходил под чутким контролем ведущего специалиста. Зачем ему только это нужно…

– Хочешь поговорить с ним? – Котин небрежно кивнул в сторону закрытой двери. – Могу устроить, если недолго. Только учти, он почти ничего не помнит о времени за оборотом.

– Да и обойдусь, – Радика даже передернуло от перспективы разговора с Субботой. Если уж на то пошло, он вообще мало кого был бы меньше рад видеть, чем его. Разве что Эдика. Потому что Суббота как никто другой напоминал ему о сделанных ошибках, а в этом нет ничего приятного. – Мы вообще-то поговорить пришли.

– Да, разумеется, – Котин нехотя отвел взгляд. – Пойдемте в мой кабинет.

– Так в чем, вы говорите, ваша забота в положительном результате? – словно продолжая прерванный разговор, произнесла Александра, беря Котина за локоть.

А ведь Радик был готов поклясться, что тот даже не заикался об этом. Да и вопрос был или слишком простым, или с подвохом. Ведь и ежу понятно, что все эти ученые психи спят и видят остановить какую-нибудь эпидемию и прославиться. Чего же тут непонятного. Так что Радик немного поотстал, заглядывая в окошки палат. В одном он наконец увидел Зою, но она лежала неподвижно, и он поспешил отойти. Только поэтому он услышал ответ Котина.

– Перед нами ставят одни задачи, перед военными – другую, – голос ученого был до того мягок, что начинал подбешивать. – Нам нужно решить проблему города как можно быстрее и при этом бескровно. Насколько это возможно, разумеется. И до сих пор мы несколько проигрывали по эффективности. Но не сейчас. Благодаря родиону мы совершили настоящий прорыв, когда стало понятно, что с тенями можно договориться.

Котин не смотрел на Радика, но тот всё равно смутился, догадываясь, что он имел ввиду. Лишившийся стены колледж так и стоял развалиной, ученые оттуда выехали. В сети поговаривали, что там прятались дикие чернильные – те подростки, которых выгнали из дома родители, или те, которые ушли сами. Радик в это не особо верил. Город и без того опустел, чтобы ютиться в развалинах. А вот что ребята сбиваются в кучи, он верил. Вместе не так страшно. И жить, и уходить. Он и сам бы, наверное, пошел искать поддержки, если бы не чувство вины перед ними и не Сонина бабушка. Как он ошибался, когда думал, будто Соня напрасно ищет дружбы кальмаров и ходит на их встречи. Сейчас он завидовал даже ей. Ей не пришлось выбирать между домом и этой больницей.

– Им просто нужно пройти весь круг, – продолжал Котин говорить с Александрой. Словно никакого Радика и вовсе не было рядом. – И вернуться. Мы работаем над этим. Недостаточно просто найти огромные тени и говорить им, они словно деградируют.

Он почесал подбородок и добавил:

– Единичные тени очень слабо заметны и, кажется, неустойчивы. А те, что собраны из множества остальных теней, как нам кажется, имеют едва ли не общий разум. Как пчелиный рой, мы так думаем.