Дело о стаях (СИ) - Сереброва Алёна - Страница 14

Тонкие пальцы обхватывают джойстик, когда игра подгружается, а Слава вспоминает, как они же меньше недели назад сжимались на рукояти пистолета и жали на спусковой крючок. Так же уверенно.

— Вот, смотри. Давай расскажу, как играть…

Богдан поясняет, показывая кнопки и их комбинации, а Слава слушает вполуха. Он пытается представить мальчишку на охоте. Не с пистолетом, а с мачете или чем-то другим достаточно острым и большим. Не на агрессивное существо-убийцу, а на тех, кто из года в год просто живёт, никому не мешая и не вредя.

Слава отмечает тренированные, но не накачанные мышцы рук и жалеет, что не успел посмотреть его в действии.

«Смог бы он?.. — снова задаётся Слава всё тем же вопросом и сам себе отвечает: — Ему всего шестнадцать».

Он помнит, Сабине было почти восемнадцать, когда она пошла на оборотня в одиночку. Не намного больше, чем Богдану сейчас. И у него есть команда.

— Ты меня слушаешь? — обиженно поджимает губы Богдан, и Слава кивает, подхватывая свой джойстик.

— Слушаю. Врубай, давай игру, посмотрим, чего я запомнил.

Пока Богдан выбирает нужные пункты в меню, Слава снова смотрит и внезапно понимает: он хочет, чтобы всё было досадной ошибкой. Даже если это будет означать, что ему придётся начинать сначала.

Богдан оказывается опытным игроком, а сам Слава так давно не брал в руки джойстик, что отыграться получается с трудом. Увлёкшись происходящим на мониторе и бурлящим в крови, как когда-то давно, желанием выиграть, Слава пропускает момент, когда что-то меняется.

Богдан замирает, к чему-то прислушавшись, а потом, отточенным движением поставив игру на паузу, подскакивает со стула, оставляя сидение крутиться вокруг своей оси.

— Приехали, — отвечает, будто рапортует, Богдан на недоуменный взгляд и выскакивает из комнаты. От улыбки, всё это время обитавшей на его губах, не остаётся ни следа.

«Приехали…» — эхом проносится в мыслях ответ на незаданный вслух вопрос.

Слава тоже подрывается вслед за мальчишкой, чувствуя, как ускоряется пульс. Ещё немного и он узнает, как выглядит Герман.

Ещё чуть-чуть…

Слава выходит в коридор, замирая за спиной вставшего в проходе Богдана.

— Отец, у нас пополнение.

Богдан отступает, позволяя всем желающим рассмотреть Славу, и тот спокойно шагает вперёд, скользя взглядом по трём одетым в одинаково неброскую одежду мужчинам, замершим в небольшой прихожей.

«И кто из вас Герман?»

Спрашивать вслух не приходится. Один из охотников, тот что и так находится впереди, делает полшага, выделяя себя из общей группы.

Средний рост, средний вес, короткие русые волосы, карие глаза. Слава оглядывает вставшего перед ним упакованного в чёрные джинсы и тёмно-коричневый свитер мужчину и на ум приходит только одно слово: «Среднестатистический». Отличается только взгляд: цепкий и холодный.

«Так ты и есть Герман?»

— Слава?

Мужчина не спешит представляться, а Слава уточнять, лишь отвечает на поставленный вопрос, выжидая:

— Да.

— А полное имя? — зачем-то уточняет Герман, приподнимая брови. За его спиной замерли, прислонившись к стене по обе стороны от входной двери, два чем-то похожих между собой охотника. Обманчиво расслабленные позы совсем не вяжутся с настороженными, задумчиво-цепкими взглядами, что нет-нет да ловит на себе Слава.

Впрочем, он и сам смотрит, улавливая в чужих лицах что-то знакомое.

«Мы с вами уже сталкивались или вы из списка?»

— Владислав.

Взгляд Германа становится каким-то задумчивым.

— А почему не Влад?

Слава теряется на мгновение, потому что вопрос звучит так, будто вариант сокращения имени действительно имеет значение.

— Потому что Слава, — всё-таки отзывается Слава, и Герман коротко усмехается, принимая ответ.

— Леонид рассказал тебе об условии? — уточняет Герман и, когда Слава кивает, протягивает руку, наконец-то представляясь и рассеивая сомнения: — Я Герман.

«В яблочко, — решает Слава после того как Герман представляет оставшихся охотников. — А если нет, то список всё равно сокращается».

Слава с интересом наблюдает за передвижениями охотников по комнате, заняв стратегически удобное положение на втором ярусе у балкона.

Чуть полноватые, но крепкие высокие фигуры, короткие стрижки и действительно похожие лица. Только один предпочитает чисто бриться, а второй отпустил бороду.

«Архип и Влас Введенские. Братья» — Слава ставит галочки в воображаемом списке. Одно из этих имён было в переданной ему папке, правда почему-то без фамилии, но лицо на фотографии не позволяет ошибиться. Имя же второго назвал Руслан.

Движение между тем продолжаются. Шкаф, кровать, коридор, снова шкаф.

Спокойные, уверенные движения и молчание.

Слава не знает эти братья сами по себе такие молчаливые или просто опасаются говорить при нём. Однако между собой они не переглядываются и на него тоже не смотрят. Все взгляды закончились в коридоре перед дверью.

Вот один из них выходит на балкон и через оставшуюся приоткрытой дверь тянет сначала холодком и лёгкой свежестью улицы, а затем сигаретным дымом.

Поморщившись, Слава привстаёт и тянется, цепляясь за бортик, чтобы прикрыть дверь. Именно в этот момент в комнату заходит Герман, а за спиной у него маячит Леонид с папкой в руках.

— Влас?

— Тут, — отзывается Влас почти мгновенно, возвращаясь, и Слава едва успевает отдёрнуть руку. Балконная дверь, распахиваясь, почти не касается борта койки.

— Отлично. Слезай.

Последнее адресовано исключительно Славе и он послушно спускается, оказываясь на ногах как раз в тот момент, когда в комнату забиваются похоже все, кто есть в квартире.

— Новое дело. Простенькое. В самый раз для нашего новичка.

Слава напрягается, пока Герман крепит магнитами к доске несколько фотографий и ксерокопий.

«Меня собираются отправить одного?..»

— Не бойся, — словно прочитав его мысли, требует Леонид. — Никто тебя туда одного не пустит.

Влас рядом усмехается в бороду так паскудно, что Славе хочется ответить. На языке у него так и вертится отрицание, которое приходится проглотить.

Он не боится самой охоты, гораздо страшнее провалиться, отказавшись убивать цель, если та окажется невинна.

— Я и не боюсь, — всё-таки замечает он под нечитаемым, но пристальным взглядом Леонида.

Кто-то снова хмыкает, у Славы создаётся ощущение, что на этот раз это стоящий у дверей Архип, но смотреть на того не хочется. Всё самое интересное находится не там, а на доске. На закреплённых круглыми разноцветными магнитиками фотографиях и копиях полицейских протоколов.

Слава подходит ближе, чтобы лучше рассмотреть.

Незнакомые лица смотрят с фотографий первого ряда. Он едва обращает на них внимание, прежде чем скользнуть дальше, к изображению растерзанных тел в тёмном ореоле впитавшейся в землю крови и… размытой фотографии, на которой чёрным пятном мелькает зверь.

— Нравится? — усмехаются совсем рядом, и Слава поводит плечами, отвлекаясь от доски.

— Всегда мечтал посмотреть на бойню, ага.

«Зверь… Люди так не убивают. Не эти люди» — Слава вспоминает фотографии с мест убийства стай. Не менее жуткие и кровавые, но едва ли похожие на то, что он видит перед собой.

— Это не бойня, — отзывается Герман, когда Слава отступает, стараясь не смотреть на последнюю фотографию. Крупный поджарый чёрный зверь заснят боком, но даже так вполне понятно, что это либо пёс, либо… волк.

«Это не Демид, у него шкура тёмно-каштановая, а не чёрная. И он сейчас с Аней, ему некогда размахивать хвостом чёрте где» — злится на себя Слава за ёкнувшее на мгновение сердце.

— Тут всего два человека, так что нет. Не бойня, — продолжает Герман, поворачиваясь обратно к доске. — Оборотень.

Всего одно слово, но оно звучит для Славы подобно свисту вспарывающего воздух хлыста.

— Вы уверены?

Вопрос срывается с губ прежде, чем Слава успевает прикусить язык, а в следующее мгновение на него уже устремлены все взгляды.