Надежда патриарха - Файнток Дэвид - Страница 57

• Предыдущая
• 57/118
• Следующая

Землистого цвета лицо Валера слабо высветилось на экране.

– О, прошу прощения, я не знал, что вы уже в постели. Вы зашли слишком далеко с «зелеными» законами. Наши друзья обеспокоены.

– Что за друзья?

– Сенат пока наш. – Он говорил из своего кабинета в Ротонде. Поздно же он там засиживался. Хотя, нет, для Северной Америки это не было поздно. – Одно только хочу спросить: почему вы не прижали этих «зеленых»?

Я вскинул брови:

– Вы требуете от меня объяснений?

– Не я, – вкрадчивым голосом произнес он, – Сенат требует. Мы должны показать этим прибабахнутым экологистам, что мы не собираемся им уступать. Вместо этого вы проталкиваете «зеленое» законодательство и позволяете Лиге экологического действия оставаться безнаказанной. Вы не имеете права… Мы делаем все… Чрезвычайное положение позволило бы применить детектор лжи… не оставить от них и следа. А до тех пор… Вы стали слишком мягким!

Его речь неожиданно прервалась, и наступила тишина. Валера прокашлялся и заговорил уже менее страстно:

– Послушайте, своими бестолковыми «зелеными» настроениями вы можете влиять на Ассамблею, но сенаторы, вне зависимости от партийной принадлежности, намереваются защищать интересы бизнеса. Вы знаете, что это так.

– Чисно, каким все же кризисом вызван ваш звонок?

– Сенат не будет больше поддерживать ваш Закон об уменьшении парникового эффекта. – Я уловил в его голосе нотку удовлетворения. – Я сегодня перемолвился словечком с Робом Боландом. Такое значительное сокращение выбросов…

– Ничтожные пять процентов! – Теперь я говорил, как кадет Бевин или, хуже, как его отец. Забыв, что Валера меня видит, я закатил глаза.

– Компании Интерстеллар Лимитед и Боинг Аэробус так не считают, и…

– Избавьте меня от перечисления. – Я вытер лицо. – Вы поддерживаете в этом администрацию?

– Я всегда поддерживаю вашу администрацию. – Его голос звучал неискренне.

– Мою или ваших сторонников?

– Вы – Генеральный секретарь. Это ваша политика.

– И если мы проиграем битву в Сенате… Правительство не падет, отправить нас в отставку может только голосование на сессии Генеральной Ассамблеи. Но если будет провален закон, к которому уже привлечено столь сильное внимание общества, станут громче голоса за мою отставку, в том числе в моей собственной партии. Валера, конечно, при этом будет тихо сидеть в своей норе. Я почти чувствовал его ликование.

– Итак, что же делать? – смакуя, вопросил я. – Как мы можем со всем этим справиться? Распустить Ассамблею и Сенат и назначить новые выборы?

– Господин Генеральный секретарь! – Это было бы венцом его желаний: бросить меня в битву с ними один на один. Политические игры так ужасны. Я с трудом сдерживал отвращение.

– Или, может, мне произвести перестановки в кабинете? – стал размышлять я. – Отдать вам Департамент; внешних территорий. Вы ведь давно хотите занять эту: должность. И поставить Робби Боланда заместителем Генсека.

Я уйду в отставку до того, как передам Департамент внешних территорий в руки Валера, но ему незачем это знать. Его наверняка обескуражит мое предложение: сокровенной мечтой этого деятеля было занять пост колониального министра в дополнение к должности заместителя Генсека, а отнюдь не вместо нее.

Как я и ожидал, он начал нервно возражать. Я дал ему возможность убедить меня оставить все как есть.

Не обращая внимания на то, что Валера может догадаться о моих неозвученных мыслях, я подумал о нем как о не представляющем ценности человеке. Надо будет отправить его куда подальше при первом же проявлении нелояльности. Если он это понял, то, хоть и будет под меня копать, но станет осторожнее.

Надо будет в ближайшие дни убрать его из правительства. Он так усердно обрабатывал партию, и многие ему поверили. Однако, если я им займусь всерьез, ему придется худо.

Во всяком случае, пока.

За завтраком мне кусок в горло не лез. Ночью я глаз не сомкнул. Когда стало совсем невмоготу, я сполз с кровати, неимоверными усилиями встал на колени и провел час в молитвах, которые наверняка остались неуслышанными.

И теперь я был усталым, больным и раздраженным.

– Папа? – коснулась меня рука Филипа. – Еще одно одолжение?

– Что бы это ни было – хорошо. Он вздрогнул:

– Ты на самом деле так думаешь?

– Да. Ты что, сомневаешься во мне?

– Когда мы сядем в вертолет, я хочу… – Он беспокойно на меня посмотрел. – Я хочу, чтобы ты сел на полу.

– Что?! – взревел я.

– Чтобы ты не видел, где мы летим. Это продлится недолго.

– Ни за что! Не подлежит обсуждению! – Он, что, смеется надо мной? Такого неуважения…

– Очень хорошо, сэр. – Больше он не сказал ни слова. Бевин посмотрел на меня укоризненно. Я едва не стукнул его:

– Один наряд. Измени свою манеру так вести себя.

– Слушаюсь, сэр. – Он отвязал салфетку. – Можно мне выйти из-за стола?

– Выходите оба.

Я проглотил свой чуть теплый кофе и налил еще. Может, хоть это меня взбодрит.

Пока Филип загружал и заправлял вертолет, я позвонил дежурному по отелю, чтобы оплатить счет. Оказывается, Филип это уже сделал. Я попросил, чтобы счет переписали на мое имя. Они отказались: он, дескать, оставил инструкцию, чтобы это ни в коем случае не делалось. Я бросил трубку.

Дэнил придержал дверь для моего кресла. У вертолета я сел возле двери, не в силах двигать ногами, пока они вносили мое суперкресло. Джаред забросил внутрь наши походные костюмы.

Я кисло на него посмотрел:

– Садись вперед, с Филипом.

– А вы, мистер Сифорт?

– Здесь, сзади. – Я попытался устроиться поудобнее на полу вертолета. – Дайте мне подушку. – Филип стрельнул в меня благодарным взглядом, отчего я почти перестал замечать дискомфорт своего положения.

Солнце было за облаками, и я не мог понять, в каком направлении мы летим. Двигатели грохотали. Меня мутило. Бевин сидел, сложив руки и уставившись в иллюминатор. Я подумывал о том, чтобы отменить его наряды, если только он на меня взглянет…

Меня разбудил острый запах. Я крикнул, чтобы перекричать шум двигателя:

– Долго еще?

– Скоро, папа.

– У меня все болит.

– Это наша последняя остановка. – Его голос был печальным.

Наконец-то! Дом. Нормальная кровать. Теплые объятия Арлины.

Немного погодя мы начали снижаться. Через несколько мгновений лопасти остановились. Я устало потянулся. Дэнил распахнул дверцу. У меня обожгло глаза.

– Сегодня они нам понадобятся. – Филип вытащил противогазы. Я натянул свой на себя. Дыхание сразу сделалось затрудненным. Фильтры вертолета работали хорошо, и до приземления у нас не было проблем.

– Где это мы, в Волгограде? – О выбросах тяжелых металлов в окрестностях огромного гравитронного завода было известно всем.

Филип ничего не ответил. С пола вертолета я мог видеть только дорогу, по бокам которой стояли мертвые деревья.

– Дэнил, помоги Джареду с креслом, – попросил Фити. Он залез вглубь, сел рядом со мной. – Позволь мне рассказать о людях…

– Давай без персоналий. Снова не начинай. – Эффективная тактика, пока человек не выдохнется.

– …о людях, которые недавно здесь жили на протяжении трех поколений. – Противогаз приглушал его голос. – О фермерах, вернее, о двоих из них. Сын отправился служить на Флот. Позже он привез домой свою жену, чтобы она здесь осталась. Но эта земля к тому времени уже не была плодородной. А вскоре они развелись. Она некоторое время еще жила тут со своим вторым мужем. Потом они продали ферму.

– Но никто не умер? Наводнения не было? – Я обещал не ехидничать, однако бессонная ночь заставила меня забыть об этих намерениях.

– Нет, они просто уехали. Сосед, который купил ферму, надеялся присоединить ее к своим владениям. Но это было невозможно.

– Вероятно, из-за запаха. Покажи мне, для чего ты все затеял. Должно быть нечто исключительное, если ты оставил это напоследок.

Он обхватил меня за плечи, скользнув рукой мне под мышку. С силой, которой я в нем и не подозревал, сын передвинул меня к дверце. Вместе с Джаредом они усадили меня в кресло.

• Предыдущая
• 57/118
• Следующая