Надежда победителя - Файнток Дэвид - Страница 39
- Предыдущая
- 39/102
- Следующая
– Эй, компьютер!
– Компьютер D 1004 слушает, капитан, – раздался из наушников драматический тенор.
– Наконеп-то… – От стыда я не осмеливался взглянуть Тенеру в глаза. Что бы я без него делал? Молодец, гардемарин! – Включить электропитание по всей станции! Доложить качество атмосферы!
В кабинете вспыхнул яркий свет.
– Во всех помещениях орбитальной станции воздух соответствует санитарным нормам и пригоден для дыхания, – доложил компьютер.
Как бы отделаться от Тенера?
– Мистер Тенер, пройдите по всем каютам, проверьте датчики чистоты воздуха.
– Есть, сэр.
Он вышел. Мне стало легче. Не так стыдно. Пока мальчишка обходил каюты, компьютер включил все системы жизнеобеспечения.
– Всюду воздух в норме, сэр, – доложил Тенер.
– Снимаем скафандры. Отнеси свою сумку и скафандр в каюту.
– В какую?
– В любую. Живее! – Боже, зачем я взял с собой этого гардемарина? Теперь он знает, какой я болван, и разнесет эту весть по всему Фарсайду! Все будут надо мной потешаться. Забыл переключить рацию! Даже кадеты не делают таких промашек! Курам на смех! Вот стыдоба-то!
Пока я предавался самоедству, Тенер успел отнести свои нехитрые пожитки и вернуться.
– Что прикажете, сэр?
Куда бы его послать, чтоб не мозолил глаза, не напоминал о моем позоре? Послать осматривать склады? Установить радиосвязь с Фарсайдом? А впрочем, так мне и надо, самонадеянному недоумку.
– Мистер Тенер, объявляю вам благодарность за подсказку. Отменяю наряды.
– Простите, сэр…
– Пока я отнесу свои вещи в инструкторскую каюту, свяжитесь с Фарсайдом и сообщите, что мы успешно расконсервировали станцию.
– Есть, сэр. Извините, разрешите задать вопрос?
– Задавайте.
– Скажите, пожалуйста, зачем мы сюда прилетели и каковы будут мои обязанности? – На этот раз выдержки у него хватило на целых две секунды, а потом он снова не удержал язык за зубами и принялся мямлить:
– Простите, если мой вопрос показался вам слишком… Не подумайте, что я опять… О, Господи… Боже мой! Я так долго репетировал вопрос, сэр, и вот опять сбился… Лучше бы я молчал! – Бедняга умолк, залившись краской стыда.
– Два наряда, мистер Тенер, – ледяным тоном процедил я. – За упоминание Его имени всуе.
– Есть, сэр. Могу я идти выполнять приказ?
– Нет. Вначале задай вопрос как следует.
– Есть, сэр. – Он облизнул пересохшие от волнения губы, собрался с духом и выпалил:
– Простите, зачем мы сюда прилетели? Что я тут должен делать?
– Вот теперь хорошо, Тенер. Я не был на этой станции двенадцать лет и теперь прилетел сюда, чтобы ознакомиться с ней заново. А тебя я взял в качестве помощника. Среди прочего в твои обязанности будет входить регулярная радиосвязь с Фарсайдом, чтоб там не беспокоились. С интервалом в несколько часов ты должен сообщать им, что у нас все в порядке.
– Есть, сэр.
– Пока все. Между прочим, я взял тебя и потому, что у тебя накопилось слишком много нарядов. Начинай отрабатывать их здесь.
– Есть, сэр. Сейчас я свяжусь с Фарсайдом и до обеда отработаю один наряд.
– Хорошо.
После ужина я вернулся в свою каюту и начал просматривать на дисплее привезенные с собой дискеты – всевозможные отчеты и справочные материалы о положении дел в Академии. Тенер тем временем отрабатывал наряды. Проверять его я, конечно, не стал. Гардемарину принято верить на слово. Как и всякому джентльмену. Если случайно выясняется, что офицер соврал, его немедленно отправляют в отставку.
Никто не мешал, не отвлекал, работалось мне превосходно. Я решил посещать станцию чаще.
Утром после завтрака я снова уединился в каюте, улегся и по примеру сержанта Ибареса начал просматривать личные дела кадетов. В дверь робко постучал Адам, доложил об отработке очередного наряда. Я приказал ему несколько часов отдохнуть. Ведь наряды служат для наказания, а не для изнурения и подрыва здоровья.
Наступило время обеда. Пока я готовил кофе, Адам разогрел две банки стандартного армейского пайка, осторожно поставил их на стол. Воцарилась тишина. Я решил завязать разговор.
– Какие у вас планы на вторую половину дня, мистер Тенер?
– Вначале выйду на связь с Фарсайдом, потом отработаю один-два наряда.
– Не слишком ли ты усердствуешь?
– Я должен усердствовать, сэр, чтобы вовремя исправить свои ошибки.
– Говорят, раскаяние – первый шаг к исправлению. Знаешь, наряды подождут, лучше помоги мне проверить лодки.
– Есть, сэр.
Лодками мы называли болтающиеся вокруг станции кораблики со сверхсветовыми двигателями. Всего их было одиннадцать штук.
После обеда мы облачились в скафандры с реактивными двигателями, вышли через шлюз в открытый космос, включили в ботинках электромагниты, прошлись по корпусу станции. Вокрут по всему периметру в невесомости висели лодки, привязанные к станции жесткими тросами.
– Вначале посмотрим лодку номер один, – решил я – Прыгай первым, Адам. Будь внимателен.
– Есть, сэр. – Он отключил электромагниты в ботинках, легонько прыгнул к лодке. Кадеты в таких случаях обязательно страхуются тросом, а гардемарины и другие офицеры имеют право летать в открытом космосе без привязи. Медленно проплыв в невесомости несколько метров, Тенер включил электромагниты и уперся ботинками в корпус лодки.
Я решил больше не валять дурака и отнесся к прыжку со всей серьезностью: в полете включил электромагниты не только в ботинках, но и в перчатках, прилип к лодке всеми четырьмя конечностями и лишь после этого отключил магниты в перчатках.
Через шлюз мы вошли в относительно небольшое суденышко. Первым делом я осмотрел главное помещение – капитанский мостик, потом инструкторскую и две кадетских каюты. Все это теперь казалось мне смехотворно малым.
– Адам, ты бывал на линейном корабле?
– Однажды отец показал мне свой корабль. Я знаю, что «Свобода» считается маленьким кораблем, но по сравнению с этой лодкой она выглядит гигантом.
– Верно. – Я сел в кресло пилота, жестом приказал Адаму сесть рядом.
Да, до настоящего боевого корабля этой учебной лодке далеко, но и в ней порой разворачиваются драмы и даже трагедии.
– Внимание, кретины! – орала на нас сержант Гарвер, неподвижно зависнув в невесомости по центру коридора, – Если вы забыли учебный фильм, напоминаю, что эта лодка является упрощенной моделью боевого корабля и предназначена исключительно для обучения тупоголовых кадетов. В ней нет камбуза, нет гидропоники, нет систем регенерации, нет трюма, нет курсовых реактивных двигателей, есть только маневровые, с помощью которых мы можем болтаться туда-сюда около станции, насколько позволит трос. Вот почему эта посудина называется лодкой, а не кораблем.
Я ел глазами сержанта. Пусть думает, что я внимательно-внимательно слушаю. Бегающие глаза, ерзанье, а порой малейшее телодвижение могли навлечь на бедную кадетскую голову гнев строгой инструкторши. А кому хочется схлопотать наряд? Тем более не хотелось омрачать такое радостное событие – наконец-то нас допустили к лодке!
– И конечно, у этой лодки есть сверхсветовой двигатель. Это главное, ради чего мы вас сюда притащили, – вещала Гарвер.
При создании и испытаниях сверхсветовых двигателей было потеряно много жизней. Не сразу выяснилось, что полная безопасность может быть достигнута только при достаточной удаленности от массивных объектов, имеющих ощутимое гравитационное поле. Чем больше судно со сверхсветовым двигателем, тем дальше оно должно быть от источника гравитации. Например, обычный межзвездный корабль вначале должен часа два удаляться от орбитальной станции «Порт Земли», разгоняясь лишь реактивными двигателями, и только потом уже может запустить сверхсветовой двигатель. А гигантскому грузовому кораблю с набитым трюмом надо отлететь от станции в несколько раз дальше. Лодки учебной станции так легки, что их сверхсветовые двигатели можно запускать где угодно, только не слишком близко от Солнца.
– В сверхсветовом полете нет ничего страшного, – уверяла нас сержант. – Забудьте о тех глупостях, что вам показали в фильме. На самом деле при погружении не возникает ни ощущения провала в бездну, ни мурашек на спине, ни одурения. Вы вообще ничего не почувствуете. Вы даже не догадаетесь, что уже погрузились в сверхсветовой полет, пока не посмотрите в иллюминатор и не увидите там… Что мы увидим там, Сифорт?
- Предыдущая
- 39/102
- Следующая
