Осколки. На острие боли (СИ) - Вольцева Яра - Страница 24

– Спокойно, Софья Георгиевна, подожди минутку.

Ник спустился и поднял металлическую трубу, лежавшую около дома. Затем вернулся и, махнув мне рукой отойти, парой жестких ударов снес замок.

– Прошу! – улыбнулся он довольно. – Ночлег я предоставил нам, Соня, с тебя остальное.

Подписаться на автора: https:// /ru/yara-volceva-u8593445

Верить Никите и его коварной улыбке я не спешила. Не покидало ощущение, что всё случившееся – тщательно срежиссированная постановка. Если дождь и грозу он мог посмотреть по прогнозу погоды, то вот то, что Алина оставит меня на трассе, ведь не мог предсказать.

– Прошу, сударь, запоздалый ужин готов, – фыркнула я, разложив на столе имеющуюся еду, купленную им на заправке.

Ник оторвался от печки, в которой немалым трудом сумел разжечь огонь, и встал с маленького стульчика, подходя ко мне. Благо, в домике был кухонный стол и стулья, которые я протерла влажными салфетками.

– А ты прямо хозяюшка, Софья Георгиевна.

– Хватит паясничать. Ешь и давай закругляться. Я устала и спать хочу.

– Воу-воу, Софочка, не так же быстро, я парень честных правил, – шутливо произнес он и поднял руки вверх.

– Не смешно, – процедила я и забила рот консервами. Даже не почувствовала вкуса, а затем поперхнулась под пристальным взглядом Ника. – Хватит!

– Что хватит?

Я прокашлялась, сделала глоток воды и выдохнула.

– Смотреть на меня.

– Не могу.

– Не неси чушь. Тебе просто нравиться раздражать меня!

– Зришь в корень.

– Что, даже отпираться не будешь? – с подозрением глянула на него.

– С чего бы? Я и не скрывал, что получаю удовольствие от нашей близости.

– Никакой близости! – неправильно поняла я его и отшатнулась, но с его стороны раздался лишь довольный смех.

– А ты занятная, Софья, – произнес он медленно и откинулся на спинку стула. – Только об одном и думаешь.

– Я ни о чем не думаю.

– Совсем ни о чем? Ай-ай-ай, врать не хорошо.

– Уточнение. О тебе не думаю.

– Так я на это и не намекал.

Он пожал плечами и принялся за еду. Дальше мы сидели молча, и я смогла наконец выдохнуть. Но ненадолго.

– Покрывало у меня, Софа, только одно, так что придется тебе потерпеть мое близкое присутствие.

Я не сразу поняла его намек, пропустив его мимо ушей, но когда он принес его в дом, достав из багажника, до меня дошло. Кровать тут была одна, так что ютиться нам придется не только на ней, но и под одним покрывалом. Всю ночь…

– Если ты кому-нибудь расскажешь! – прошипела я, чувствуя, как ходуном двигается внутри сердце. Все мои мысли утекли в эту сторону. Я даже о том, что будет завтра, забыла, хотя наверняка дома меня ждет знатный нагоняй от матери.

– Обижаешь, Софья Георгиевна, я не из болтливых, – сказал Ник и подмигнул мне, словно мы говорили о совершенно иных вещах, более интимным и неподобающих. Позер.

Зубы мы чистили дождевой водой, чтобы не тратить на это питьевую.

– Не брезгуешь? – спросила я Ника, когда закончила. Щетка-то у нас была одна на двоих, и он пропустил меня вперед.

– Целоваться же не брезгую, – хмыкнул он и забрал у меня пасту и щетку.

– Пошляк, – фыркнула я и ушла первой.

– Кто бы говорил, Софья Георгиевна. Кстати, если бы у отца в паспорте было написано имя Гоша, ты была бы Гошаевна?

Я закатила глаза и легла на кровать первой. Надеялась уснуть до того, как он вернется.

Несмотря на мое сильное желание лечь первой, я никак не могла провалиться в сон. А всё из-за того, что было сложно расслабиться. А всё из-за этого чертового Ника, будь он неладен.

– Чего ты ерзаешь, язва-отличница?

Сзади скрипнула кровать, просевшая от тяжести тела Ника. Я зажмурилась и напряглась, прислушиваясь к тому, как он удобно устраивается. Показалось, будто он лег лицом ко мне.

– Ты уж определись, язва или отличница, – пробормотала я, чтобы не лежать в тишине. Неловкость момента зашкаливала. Может, я бы расслабилась, но тут он вдруг поднял покрывало и придвинулся ко мне ближе, накрываясь самому.

– А ты как Твикс. Два в одном.

– Может, это у тебя раздвоение личности?

Язвить ему и правда вошло у меня в привычку. Ну не могла я оставить без ответа его колкости. Уж слишком он пытался меня задеть.

– Одно другому не мешает, – усмехнулся Ник и вдруг положил ладонь на мое бедро.

Я сразу отреагировала и шлепнула по ней.

– Руки! – рявкнула и отодвинулась как можно дальше, чтобы увеличить между нами расстояние. Но кровать была небольшая, так что всё равно мы лежали слишком близко друг к другу. И никуда не уйти. Не на холодный пол же. Уверена, предложи я подобное Нику, он бы лишь рассмеялся мне в лицо.

– Холодно, Софья Георгиевна, – застонал он после моего удара, но больше руки не распускал, к моему облегчению.

– Тебе холодно, твои проблемы.

– А ты у нас хладнокровная, м, Софушка?

– Ты надоел, Ник, то Софушка, то Софья Георгиевна, то язва, то заучка. Тебе явно надо определиться. Ты сам не знаешь, чего от жизни хочешь.

– Как это мы от твоего прозвища дошли до моих жизненных ценностей? Уж слишком большой разброс, не находишь?

– Всё, надоело мне с тобой лясы точить, спи!

– Лясы точить? Ты с какого века, Софья Георгиевна? Еще Пушкина застала, да? А так хорошо сохранилась, никогда бы не подумал. Или ты женская версия Эдварда Каллена? Мне ждать ночного укуса в шею, м? Кровушки моей попить не хочешь?

Я демонстративно громко застонала и прикусила покрывало, чтобы не повредить зубы, вот только на него это никак не подействовало. Никита Ласковый был точно непробиваемым, только вошел в раж, решив сделать меня своей словесной жертвой.

– Но ты, конечно, опоздала, мне давно не семнадцать, как Белле. Но, может, для меня ты сделаешь исключение? А…

– Хватит болтать всякую чушь! – крикнула я и вскочила, дергая головой.

Медленно повернулась к Нику, который вальяжно расположился на большей части кровати. Он лежал на спине – левая рука на животе, а правая закинута за голову.

– Ты что, голый?! – в шоке спросила я и заскользила взглядом по его обнаженному торсу. Посмотрела выше и увидела крепкие грудные мышцы.

– Я в боксерах. А ты о чем подумала, м? – хмыкнул и подмигнул мне Ник.

– Немедленно оденься! У тебя вообще нет ни стыда, ни совести? Тебе тут не стриптиз-бар, чтобы ты щеголял тут своими стремными боксерами!

Нижняя часть его тела была прикрыта покрывалом, так что стремные они или нет, я не знала, но считала именно так. Нечего тут телесами своими светить?

– И ничего они не стремные, – произнес Ник как ни в чем не бывало, даже не моргнул глазом, словно мои крики никак на него не действовали. – Вон, ты глянь, черные, облегающие, ни одной дырки, даже не застиранные, только недавно купил.

В подтверждение своих слов он опустил покрывало и, не стесняясь, продемонстрировал свою покупку. Я почти сразу же отвернулась, но недостаточно быстро. Перед глазами так и стояли его черные боксеры, будь они неладны.

В этот момент за окном вдруг что-то стрельнуло, бабахнуло, да так громко, что я подскочила и легла, зажмуриваясь от страха.

– Мамочка, – застонала, а затем приоткрыла один глаз.

– Папочка, – хмыкнул Ник, на чьей груди я так вольготно случайно расположилась.

Он смотрел на меня сверху вниз и левой рукой обнимал за талию. Пару секунд мы переглядывались, после чего я пришла в себя, покраснела и резко отодвинулась.

– Давай спать, – буркнула я, отвернулась и прикрыла глаза. Хватит страдать ерундой. Еще неровен час, и влюблюсь в этого язвительного грубияна.

К счастью, Ник наконец успокоился и прекратил играть на моих нервах, так что вскоре я услышала тихое сопение за спиной, после чего и сама расслабилась. Так, незаметно, я и уснула. Под звуки дыхания Ника около уха и раскаты грома за окном.

вернется.

– И ты проснулась с ним в обнимку?