Надежда узника - Файнток Дэвид - Страница 59

• Предыдущая
• 59/113
• Следующая

– Докладывает лейтенант Энтон, сэр. Два вертолета отправились к вам на помощь. Где вы сейчас?

– Ответь ему! – сунул я рацию Толливеру. Тот дал Энтону точные координаты, отшвырнул рацию и резко свернул за угол.

– Черт! – Машину занесло, бросило на перевернутый грузовик.

Визг тормозов, удар. Я по инерции налетел на спинку переднего сиденья, Толливер – на руль.

– Извините, сэр, – с дьявольским спокойствием произнес Толливер, ослабляя галстук. Кажется, этот псих лейтенант совсем спятил! Но нет, «псих» пришел в норму, снова погнался за Мантье и даже крикнул человеческим голосом:

– Смотрите!

Я выглянул в окошко и едва не свернул шею, пытаясь взглянуть наверх. Отлично! Над машиной Мантье кружил вертолет. Господи, сделай так, чтоб этот гад не ушел от меня! Пожалуйста!

– Как они заставят его остановиться? – спросил я и вдруг понял всю тупость своего вопроса.

– Вертолеты вооружены, сэр, – объяснил мне Толливер, словно ребенку. Я схватил рацию:

– Энтон, соедините меня с вертолетами.

– Есть, сэр. Шесть секунд… Готово.

– Говорит капитан Сифорт.

– Лейтенант Хасс слушает, сэр, – ответили с вертолета. – Мы преследуем указанный вами электромобиль.

– Говорит гардемарин Келл! – ответил возбужденный юношеский голос со второго вертолета. – Я приближаюсь к его машине. Уже вижу!

– Слушайте оба! – загремел я. – Возьмите его живым. Поняли? Живым! – Я не сомневался, что Мантье не мог добыть военную ракету в одиночку, а значит, надо выпытать у него имена сообщников. – Попробуйте прострелить ему шины. Но если убьете, я вас… – Я вовремя прикусил язык.

– Подвесите их за яйца? – поинтересовался Толливер.

– Молчать! – рявкнул я. – Вперед!

– Есть, сэр, – процедил Толливер.

– Я слегка отстану от машины Мантье для выстрела сбоку, – доложил по рации лейтенант Хасс.

– Пожалуйста, сэр, позвольте мне выстрелить, – вмешался голос гардемарина Келла. – Я уже близок к идеальной позиции. Кроме того, в этом году на ученьях я был лучшим стрелком.

– Ты уверен, что попадешь точно, пацан? – снисходительно подколол его Хасс.

– Уверен! Честно! – взмолился гардемарин.

– Ладно, валяй, гард.

Толливер сбавил скорость. Один из вертолетов ни с того ни с сего помчался от машины Мантье в сторону.

– Что он, придурок, делает?! – взорвался я.

– Занимает позицию для выстрела по колесам, – объяснил мне, словно недоумку, Толливер.

– Молчать! – затрясся я.

Толливер открыл было рот, но решил не связываться с буйным психом.

Выстрела я не слышал, видел только пятнышко лазерного прицела, прыгавшее по колесам. Машина Мантье шарахнулась на обочину, врезалась в крыльцо деревянного дома. Гардемарин издал громоподобный торжествующий крик, и у меня заложило уши. Содрогнувшись, я опрометью бросился к рации, сбавил громкость и так же остервенело развернулся к Толливеру:

– Быстрее! А то сбежит!

Едва Толливер затормозил у крыльца, из помятой машины выбрался Мантье и с умопомрачительной скоростью понесся прочь.

– Лови!

Толливер выскочил и рванул за Мантье. Я тоже поплелся следом, проклиная свою болезнь. Ну и черт с нею! Толливер – отличный бегун. Догнал Джеренса, догонит и Мантье. Так оно и случилось. Настигнув плантатора, Толливер врезал ему кулаком. Мантье повалился за землю, как мешок с мусором.

Я упрямо ковылял к месту расправы. Вдруг Мантье вскочил на ноги, но Толливер моментально дал ему под дых и добавил по физиономии. Когда я наконец дотащился, Толливер одной рукой пригвоздил плантатора к дереву, а другой молотил дергающееся тело.

– Хватит, – пропыхтел я.

Но Толливер не останавливался.

– За Тамарова! За вертолет! – приговаривал он, потчуя Мантье увесистыми ударами.

Против такой постановки вопроса я возразить не мог и в нерешительности застыл. Однако увлекшийся Толливер столь плотно приложил кулаком под ребра Мантье, что тот обмяк и рухнул наземь.

– Хватит! – повторил я настойчивее.

Теперь Толливер подчинился и оставил поверженного врага в покое. Рядом на дороге приземлился вертолет. Едва лопасти замедлили свое вращение, из него выпрыгнул светловолосый мальчишка.

– Гардемарин Харви Келл, сэр! – доложил он, вытянувшись по стойке смирно и расплываясь в экстатической улыбке. – Я же говорил, что попаду в гада!

– Вольно, мистер Келл. – Пораскинув мозгами, как бы отблагодарить меткого стрелка, я добавил:

– Отличная работа, гардемарин.

– Это тот самый тип, что покушался на вашу жизнь, сэр? – спросил он, удовлетворенно поглядывая на Мантье, в полубессознательном состоянии скребущего лапами землю.

– Да. – Лишь теперь я ощутил сладость победы. – Заберите его в вертолет и доставьте в Адмиралтейство. Толливер, помогите мистеру Келлу. Я справлюсь с электромобилем сам.

– Есть, сэр, но…

– Это приказ! – оборвал я Толливера.

– Есть, сэр. Извините. – Толливер подхватил Мантье за шкирку, Келл – за ноги, и бросили плантатора в вертолет.

– Где он?! – нетерпеливо крикнул я, ворвавшись в Адмиралтейство.

– В светоизолированном помещении, сэр, – вскочил лейтенант Энтон. – Мне показалось, это для него лучшее место.

– Надежно заперт?

– Под охраной, сэр. Его стережет гардемарин Толливер.

Из конференц-зала выглянул Алекс.

– Как самочувствие, мистер Сифорт? – заботливо поинтересовался он.

– Порядок! – На всякий случай я нацепил маску.

– Какое у меня на сегодня задание?

– Не путаться у меня под ногами, мистер Тамаров, – раздраженно буркнул я. Алекс изменился в лице.

– Ладно, пошли вместе, – смягчился я и заковылял по коридору.

– Куда?

– Допрашивать человека, который лишил тебя памяти.

Фредерик Мантье сидел на стуле в центре комнаты без окон, а над ним со сжатыми кулаками свирепо нависал Толливер. Лицо Мантье распухло от синяков.

– Что вы с ним делаете? – грубо спросил я сквозь маску.

– Охраняю преступника, – зло огрызнулся Толливер. – Жду, когда он попробует дернуться.

– Оставьте нас, мистер Толливер, – приказал я.

– Но… Есть, сэр. – С нескрываемой досадой Толливер вышел.

– Рад видеть вас снова, капитан, – саркастически произнес Мантье. – В прошлый раз мы оба выглядели несколько лучше.

– Сам виноват, не надо было драпать, – холодно ответил я, наливаясь яростью.

– Это единственная причина моего избиения? – съязвил он.

– После допроса ты запоешь по-другому! – Я знал по собственному опыту, как после допроса с наркотиками и полиграфом раскалывается голова, а желудок норовит вывернуться наизнанку.

– А зачем меня допрашивать? – изобразил он удивление.

– Вы обвиняетесь в покушении на убийство, причинении тяжких телесных повреждений, уничтожении армейской собственности. – И в похищении воспоминаний Алекса, ублюдок. – Я вытрясу из тебя все! А потом тебя повесят. – Я злорадно оскалился. – Так что допроса вам не избежать, Мантье. У нас достаточно доказательств, чтобы отправить тебя кормить могильных червей.

– К сожалению, должен вас разочаровать. Я сознаюсь добровольно.

– В чем? – опешил я.

– Во всем. В том, что пустил в ваш вертолет ракету, что перегородил дорогу грузовиком и устроил взрыв.

– Все равно вас повесят!

– Разумеется.

Я без сил рухнул в кресло.

Откуда это ощущение неудовлетворенности? Может быть, оттого, что ему не придется переживать муки допроса с использованием наркотика правды и детектора лжи? Мне во время такого допроса было легче, ведь я ничего не собирался утаивать, никаких преступлений я не совершал, наоборот, я хотел, чтоб Адмиралтейство убедилось в моей искренности. Но все равно тот допрос потрепал мне нервы. Вот почему мне хотелось, чтобы Мантье помучился. Ведь ему есть что срывать! Его муки стали бы во сто крат горше.

Но он обманул меня. Он признался добровольно, а это значит, что допрос «с пристрастием» отменяется. По закону наркотики правды и детекторы лжи предназначены для выявления правды, а не для издевательств.

• Предыдущая
• 59/113
• Следующая