Исповедь Мотылька (СИ) - Субботина Айя - Страница 40

Оказывается, Ирка нашла ее инстаграм. Не уверена, что это было так уж сложно сделать, но я бы точно никогда не справилась с этой задачей так быстро.

Это действительно инстаграм Дианы Лебо.

Красивая страница, оформленная фото в одной обработке, и даже подобранными по стилистике и со вкусом. Это сразу бросается в глаза, потому что у меня в подписках много именно таких страниц — сделанных для эстетики, а не для больших «кирпичей» текста. Иногда меня вдохновляет просто перелистывать красивые флетлеи, чтобы настроится на работу. Правда, девяносто процентов страницы Дианы занимает она сама: ее селфи в полный рост или до пояса, или вообще только часть лица, ее вид сзади, ее руки или ноги. Каким-то образом ей удается гармонично сочетать в своем профиле фото с профессиональных съемок и те, что сняты телефоном в моменте здесь и сейчас.

У нее прекрасная фигура. На последних фото она позирует либо в купальниках, либо в купальниках и полупрозрачном парео сверху. То в бассейне с видом на океан, то на побережье этого океана, под пальмами или в гамаке.

У нее безупречная фигура. Я пытаюсь придраться хоть к чему-нибудь, но у нее правильные пропорции тела без перегибов, красивый в меру золотистый загар, и даже на видео, где она выходит из воды растрепанная и без капли косметики, мне некуда выплеснуть свою желчь.

Это видео сделано буквально несколько дней назад.

Кто его снимал, если оно явно с рук?

«Это Олег», — услужливо подсказывает внутренний голос и я быстро возвращаю Ирке телефон.

Сую ладони в карманы кофты и несколько минут молча перемалываю все увиденное.

— Слушай, не обязательно, что это что-то серьезное, — пытается успокоить Ирка, и на ходу вспоминает пару историй из жизни каких-то неизвестных мне женщин, которые слишком переоценили обычные интрижки. — Мужик много впахивает, много устает, ему нужно периодически расслабляться. Ну согласись, что приглашать на выезд тебя — это слишком.

Мы с Катей смотрим на нее примерно одинаково непонимающими взглядами.

— Господи, да что вы такие наивные?! — Ирка трагически вздыхает.

— Не переигрывай, прожженная ты наша, и умудренная, — говорит Катя.

— Иногда мужикам просто нужна спутница для отдыха, — разводит руками Ирка, и делает такое лицо, будто этот закон жизни написан на каждом столбу. — Ну, чтобы рядом была жопа и сиськи, на которые можно положить взгляд. Это их типа расслабляет. Они просто иногда возят красивых баб на разные Мальдивы и Монте-Карло, но это не означает, что после приезда будет свадьба, дети и общая яма на кладбище. Обычно это просто чтобы потрахаться.

— Ты видела эту женщину? Такие не ездят на «пикники с холостяками», — полностью озвучивает мои мысли Катя.

У Дианы на лбу написано, что она точно знает себе цену и не станет размениваться на курортный роман. Тем более, если бы Олегу была нужна просто подходящая компания, он мог пригласить Крымову. Уверена, ради такого случая она отменила бы все планы, и даже благотворительный марафон.

— Все в порядке, — влезаю в короткую молчаливую стычку взглядами, которую затеяли мои подруги. — Я не маленькая и в курсе, как и кого возят большие мальчики. Но Катя права, Диана — это совсем другой уровень.

— Ладно, я сдаюсь! — психует Ирка и поднимает руки. — Хорошо, значит, нужно попрощаться с Олегом и найти другого. Вышибить клин клином.

— Ты должна рассказать ему о том, что слышала, — говорит Катя, и я благодарна ей за этот голос разума.

Я так увлеклась переживанием своей личной трагедии, что даже не подумала об этом. А ведь Крымова и Денис явно плотно общаются: он нашел ее в кардиоцентре, они обсуждали вещи, которые явно выходят за рамки обычных приятельских тем. И они как минимум связаны одной общей идеей не дать Олегу устроить свою личную жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И как ты себе это представляешь? — вмешивается Ира. — Типа, эй, Олег, тут сестра твоей жены и по совместительству твоя любовница, что-то мутит с твоим братом против твоей новой любовницы. А откуда я это знаю? Потому что подслушивала чужие разговоры.

— Ты нарочно говоришь это таким противным голосом? — Катя морщит нос и снова поворачивается ко мне. — Не слушай ее. Олег должен знать. Как минимум это попахивает грязным заговором, а он заслуживает право знать, что двое близких людей мутят за его спиной какое-то нехорошее дерьмо.

— Да, конечно, — рассеянно киваю, хотя некоторая доля истины в словах Иры все же есть.

Понятия не имею, как все это преподнести. И как вообще начать разговор на такую щекотливую тему. В голове до сих пор занозой торчит воспоминание о нашем последнем разговоре. Это просто совпадение, что Олег исчез сразу после того, как я вывалила на него тот проклятый ДНК-тест? Или, может, он просто устал со мной возиться?

Когда я возвращаюсь домой (в глубокую темень), огромная квартира кажется ужасно пустой и холодной. В этом недостаток всех больших пространств — когда тебе хорошо, они как будто отдают тебе собранную в хорошие дни энергию, дают пространство для смеха, дурацких танцев и радости, но стоит появиться хандре — и эти же самые стены как вампиры высасывают остатки сил. Я брожу из угла в угол, зачем-то меняю местами предметы интерьера, оглядываюсь, понимаю, что все испортила и возвращаю как было. И так — несколько раз, буквально силой заставляя себя не дергаться к телефону.

Это уже превратилось в зависимость — чуть ли не каждую минуту проверять входящие.

А потом сдаюсь, нахожу страницу Дианы Лебо и зачем-то снова ее листаю. Зачем и для чего? Не знаю, правда. Наверное, подсознательно хочу найти доказательства, почему их с Олегом роман обречен на неудачу. Даже странно, что я и в половину так не дергалась насчет Крымовой, но появление рыжей эпатажной красавицы выжимает ядовитую ревность буквально из каждой клетки моего тела.

Диана как раз выложила новое фото, и на нем, в отличие от предыдущих, уже есть мужчина. Не весь, разумеется, а только часть руки со стаканом какого-то экзотического сока. Рядом рука самой Лебо, с коктейлем, украшенным фруктами и зонтиком. До этого о том, что она отдыхает в мужской компании, можно было догадаться только по оброненным вскользь фразам в множественном числе — «отдыхаеМ», «встречали рассвет» и все в таком духе. Но все это в равной степени могло относиться и к подружке. И я до последнего, несмотря на все явные признаки, надеялась, что это просто какая-то ошибка или дурацкое совпадение.

Но рука на фото — это Олег.

Как в дурацкой песне — я узнаю ее из тысячи. По характерному рисунку тугих вен под кожей, по длинным, немного узловатым пальцам. Даже по тому, под каким углом лежит жесткая мужская поросль. Не узнаю только шоколадный загар, но оно и понятно.

Я быстро закрываю ее страницу и по-детски отодвигаю телефон на другой край дивана. Как будто от этого что-то изменится. Как будто так исчезнет и Диана, и их стремительный роман.

Только что-то внутри подсказывает — эта женщина в его жизни недолго.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

Весь обратный перелет Диана странно молчалива. И даже когда мы приземляемся, проходим контроль и садимся в подогнанную водителем машину, она не предпринимает попыток поговорить. Хотя все две недели, что мы провели в бунгало на одиноком острове, у нее в буквальном смысле слова не закрывался рот. Точнее — не только в буквальном, но и во всех смыслах, включая порнографические. Но стоило начать паковать чемоданы — и она резко изменилась.

Хотя, чего уж там — я примерно догадываюсь, в чем причина этой внезапной замкнутости.

Весь отпуск она нет-нет — да и заводила разговоры о будущем. Ненавязчиво, как это обычно бывает, а просто как будто рассуждала вслух об абстрактных вещах — то о будущих командировках, которые нужно спланировать, то о ее грандиозном проекте зимой, который, скорее всего, будет съедать все ее время, то о ремонте, который она давно собиралась начать. Я старался поддерживать разговор, но, конечно, явно не так, как она рассчитывала. Хотя, если на чистоту, то Диана оказалась единственной женщиной за многие годы, время с которой пролетело практически незаметно, с которой всегда было о чем поговорить, которая всегда была в отличном настроении и каким-то непонятным образом умела заряжать меня даже в те дни, когда я вставал с постели совершенно раздавленным.