Четырнадцать дней для Вероники (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 37

Дверь ревматически заскрипела, заставив меня едва ли не подпрыгнуть на месте от неожиданности. В камеру вошёл Марк, окинул меня холодным взглядом и коротко приказал, словно пролаял:

- Одевайся, со мной пойдёшь.

- Куда это? – я настороженно смотрела на стражника, не спеша выполнять его приказ и вставая так, чтобы между нами оказался стол.

- Господин инквизитор для продолжения расследования ждёт тебя в лесу. Градоправитель в курсе, вот приказ.

Я осторожно взяла небольшой свёрнутый трубочкой листок, в котором действительно было написано, что чародейка Вероника имеет право покинуть тюрьму и в сопровождении стражника отправиться в лес для оказания помощи господину инквизитору Тобиасу в расследовании причин страшного чёрного мора. Внизу листка стояла неразборчивая закорючка. Очень странно. Эрик вчера ни о какой помощи даже словечком не обмолвился, да и Тобиас сегодня наверняка заскочил бы ко мне. Но приказ-то есть, вот он, у меня в руке. Я посмотрела на холодного, словно ледяная глыба, Марка, на солнечные лучи, призывно заглядывающие в окошко камеры. А если это ловушка? Выведет меня Марк сейчас в коридор и там убьёт, объясняя потом, что помешал ведьме бежать. А если нет?

Я шагнула к стражнику, заглянула ему прямо в глаза, даже за руку взяла, чтобы по мимолётным изменениям определить, правду он мне скажет или нет.

- Меня действительно зовёт в лес господин инквизитор?

По губам Марка скользнула холодная усмешка:

- Я не стану пачкать о тебя руки, ведьма.

Не врёт. Правда чёткого ответа на вопрос тоже не было, но то, что Марк не хочет меня убить, уже хорошо. Я глубоко вздохнула, потеребила кончик косы:

- Хорошо, идём.

Возможно, я совершаю глупость, но как часто говорила матушка: не попробуешь, не узнаешь. А если совсем честно, ради встречи с Тобиасом и возможности снова оказаться под голубым небом и ясным солнышком я готова была отправиться даже в лес в компании Марка.

Вопреки моим опасениям нападать на меня в коридоре Марк не стал, наоборот, даже руку подал, чтобы я на неровных ступеньках не оступилась. Мне бы радоваться такой заботливости стража, только вот его холодная отстранённость и странная замедленность движений настораживали меня всё больше и больше. Я попыталась разговорить Марка, но он и до моего ареста не больно-то жаловал меня, искренне считая мерзкой ведьмой, способной на любую пакость, а теперь и вовсе отстранился, игнорируя все вопросы.

- В повозку садись.

Я даже пискнуть не успела, как стражник ловко закинул меня в повозку, задёрнул и зашнуровал плотный, не каждый нож разрезать сможет, полог и, судя по звукам и последующему покачиванию, занял место возницы и подхлестнул коня. Я глубоко вздохнула, обхватила колени руками и задумалась, глядя на мелькающие на пологе тени. Честно говоря, с каждой минутой происходящее нравилось мне всё меньше и меньше. Да, тюремная повозка была, пару раз я видела её мельком в городе, но эта на неё совсем не походила, даже пахла иначе. Ещё одна странность – полное отсутствие каких-либо вещей в повозке, такое впечатление, словно её специально для меня отдраили едва ли не до блеска. Но с чего бы вдруг такие старания для обычной заключённой, пусть и обвиняемой в чёрной ворожбе? А самое главное – состояние Марка, он вёл себя как тот, чей разум был одурманен и подчинён другому. Мог ли Тобиас его околдовать, чтобы вывезти меня из города? Мог, но совершенно точно не стал бы, ведь это не только риск, но и полный крах репутации и потеря дара. Да и вообще, если бы Тобиас планировал что-то подобное, он бы обязательно мне сказал, а раз мой милый инквизитор ни о чём не сообщил, будет лучше, если я тихо и быстро исчезну из этой повозки и вернусь в город. Да, тюрьма, конечно, не лучшее место в мире, но оно уж точно лучше этой начинающей напрягать таинственности. Я осторожно подобралась к пологу, внимательно осмотрела его, истово благодаря скудный тюремный рацион, превративший мою фигуру в подобие щепки. Будь я своих прежних размеров, пролезть в узкую щель между пологом и дном повозки было бы проблематичнее.

Прикусив губы, до крови сдирая кожу, я просочилась на свободу в тот самый момент, когда повозка остановилась перед поваленным стволом. Марк, что-то негромко бурча себе под нос, принялся отодвигать преграду, а я тихо-тихо, подобрав юбку, чтобы она не выдала меня предательским шорохом, юркнула между деревьями. Выдохнула бесшумно, огляделась, прислушалась и метнулась к следующему спасительному стволу. Интересно, Марк скоро обнаружит моё отсутствие? Надеюсь, что не очень, стражник меня сильнее и быстрее, скрутит, словно котёнка, я и мявкнуть не успею. Правда до этого ему ещё придётся меня найти. Я остановилась, облизнула пересохшие губы, опять огляделась, напряжённо прислушиваясь. Тишина, птички поют, ручеёк неподалёку звенит, прямо-таки благодать невероятная! Я добралась до небольшого, скрытого довольно крутым и скользким бережком ручейка, смыла запёкшуюся кровь с ссадин, умылась, а вот пить не рискнула, в воде наверняка сохранялись остатки тёмной магии, лучше не рисковать. Я уже направилась было прочь от ручейка, когда подозрительный шорох заставил меня вскинуть голову и насторожиться.

Птицы умолкли, а это был весьма дурной знак. Я медленно и бесшумно выдохнула, подхватила с земли обломок массивной ветки и прижалась спиной к большущему, руками не обхватить, стволу. Желания бежать на этот непонятный шорох с распростёртыми объятиями и радостными криками у меня не было, пусть лучше это нечто, чем или кем бы оно ни оказалось, само первым покажется, а я уж после этого решу, как его встречать: поцелуями или ударом. Снова раздался шорох и недовольное попискивание, словно в кустах застряла крыса, а затем на меня кинулось жуткое серое существо с хищно оскаленными выпирающими резцами, по два сверху и снизу. Я сначала из всех сил ударила этого монстра палкой, отбрасывая его прочь, и лишь затем сообразила, что это действительно крыса, только гигантских размеров. Эх, мне бы сейчас крысоловку или отраву, какую я за два дня до ареста в амбаре у мельника как раз против этой распоясавшейся серой братии по углам намазывала! Страха не было, в отличие от многих других девушек крыс, пусть даже таких больших, я не боялась. Серая тварь помотала башкой, зло сверкнула красными глазками и опять направилась ко мне, яростно хлеща голым длинным хвостом по земле. Крыса оказалась быстро обучаема, в лоб она больше не пёрла, забирала вправо, внимательно следя за каждым моим движением. Я поудобнее перехватила палку, приготовившись к очередной атаке, которая не замедлила последовать. Крыса яростно пискнула, взвилась в воздух, целя острыми зубами мне в горло и одновременно хвостом, как кнутом, метя на мою правую руку с палкой. Резкая вспышка света ослепила меня, мой приглушённый крик растаял в отчаянном, срывающемся на хрип, крысином визге, тошнотворно запахло горелой шерстью и плотью.

- Ник, ты как?!

Меня стиснули, прижимая к груди, самые лучшие и любимые руки на свете, родной, слегка дрожащий от волнения голос с тревогой шептал:

- Родная моя, жива, цела? Крыса тебя не задела?

Я шмыгнула носом, смахивая выступившие слёзы, и храбро улыбнулась:

- Не успела.

Тобиас внимательно осмотрел меня, ещё раз крепко обнял, поцеловал в макушку, а затем взорвался, так грозно полыхнув глазами, что мне страшно захотелось превратиться в ящерку и забраться под самый большой и тяжёлый камень.

- Тебя за каким мраком в лес понесло?!

Я осторожно открыла один глаз (даже и не заметила, как зажмурилась), убедилась, что Тобиас не собирается превращать меня в жалкую горстку пепла, и тоном кроткой, послушной девочки пролепетала:

- Меня Марк, стражник, привёз. Он говорил, что ты ждёшь меня в лесу, мол, это для расследования надо, даже грамоту от градоправителя показывал, что тот в курсе…

- Вот как… - протянул Тобиас таким тоном, что я зачастила, спасая Элеаса от скоропостижной и весьма мучительной кончины:

- Да ты не думай, Элеас к записке вообще никакого отношения не имеет, письмо подложное. И Марк не виноват, его околдовали. Я почувствовала недоброе и сбежала, так здесь и оказалась.