Скрытые границы (СИ) - Волков Игорь Владимирович - Страница 15

— Да перестань нагнетать, — я снова потер глаза. — Уже не знаю, закончиться ли когда-нибудь вся эта вакханалия, что с нами происходит. Будем ли мы когда-нибудь уверены в завтрашнем дне и этой вашей науке.

— Кто шестая? — Ольга переводила взгляд с меня на Ву.

Я достал коммуникатор и вывел список на монитор. Там значились:

'Томас Коул, инженер, уровень способностей — 2 балла

Ян Кондрашов, физик, уровень способностей — 3 балла

Максимилиан Хейнз, медик, уровень способностей — 5 баллов

Алекс Биттнер, астрофизик, уровень способностей — 6 баллов

Шан Сюли, планетолог, уровень способностей — 8 баллов

Леона Дюкре, лингвист, уровень способностей — 10 баллов'

Ольга быстро окинула его взглядом.

— Ого, даже Леона Дюкре. Боровский про нее говорил, у нее хорошие способности.

Мы с Ву смотрели друг на друга.

— У Лео впереди целая жизнь, — пояснил я для него, проигнорировав Ольгу. — И даже если корректор не справится, введем лекарства, она станет нормальной, у нее будет семья, работа, дети. Она сможет прожить эту жизнь, а не проваляться под капельницей, или умереть от очередного витка распадов. Обидится? Да, — я слабо улыбнулся. — Но будет жить. А если, проснувшись узнает, что я мог разбудить раньше, но не стал — обидится все равно. И, Боровский прав, по уровню способностей она лучшая.

Ву кивнул.

— Ну, если сомнений нет…

Я рассмеялся. Сомнений-то нет? Ха три раза.

— Ладно, хватит размусоливать. Начинать будем со слабых или сильных по способностям?

— С завтрака начнем, — откликнулся Ву. — А потом, по нарастанию уровня способностей, сначала с корректором, потом контрольную группу. Лео с прибором?

Я бросил взгляд на Ольгу, раздумывая, насколько вообще могу доверять ее разработкам. Хотя, за двое суток моего контакта с корректором, ничего плохого не случилось. Оставалось надеется, что так будет и дальше.

— Да, давай с прибором.

— Ну, пошли завтракать и начнем, — Ву первым пошел к выходу.

Есть не хотелось. Я долго мучал кофе-машину. В итоге взял два эспрессо, слил в одну чашку и ушел с ней на крыльцо. Сел, прислонившись к перилам, достал сигареты и закурил.

Мне совершенно не нравилась идея с тестированием прибора на людях. Я понимал, что без этого не обойтись, но тот факт, что мы сами не были уверены в своих разработках, очень нервировал. Я почему-то считал, что до того, как начнем кого-то поднимать, мы получим стопроцентно гарантированный результат. Не понадобится бригада физиков, непрерывно следящих за работой приборов, и медиков, готовых при первых признаках распада вколоть транквилизаторы. Не нужно будет добавлять в мониторинг еще полтора десятка отслеживаемых параметров. Не станем растягивать каждый подъем на часы. Мои коллеги, друзья, любимая женщина, просто встанут и пойдут заниматься привычными повседневными делами, как будто ничего и не было. А мне не придется ни за кого волноваться. Не придется делать тяжелый выбор кого поднимать, когда мы еще не уверены в результате.

Но кто же знал, что наука — такая ненадежная вещь. Что выстроенная, продуманная, подтвержденная математическими моделями гипотеза, может внезапно рухнуть из-за какой-то непредусмотренной мелочи.

Когда со мной случался распад, или я застревал в разрывах, или делал еще какие-то глупости, мне не было страшно так, как было страшно сейчас. Перед первым экспериментом на другом человеке.

Сигарету я скурил почти до фильтра, но достать вторую не успел — за мной пришла Ольга.

В зале со спящими я подпер собой стену, стараясь никому не мешать. Поскольку Акихиро, вместе с другими, лежал под капельницами, китайскими медиками командовал Юн Моу, энергичный врач примерно моего возраста. Первым мы поднимали Томаса, инженера из группы Райли. Ольга заранее надела на него корректор, и теперь по передаваемой телеметрии, следила на планшете за мозговой активностью и работой прибора. Медики начали постепенно менять состав препаратов в капельнице Томаса. Выдаваемый ольгиным планшетом ритм сигналов участился, графики на мониторах тоже оживились.

— Расчетное время пробуждения двадцать минут. — прозвучал в динамике голос Моу.

Когда Томас окончательно пришел в себя, Ву объяснил ему ситуацию и предложил выбор: под наблюдением врачей продолжить носить корректор, получить укол навсегда блокирующий способности, либо вернуться под капельницу. После некоторого размышления, заставившего нас понервничать, Коул согласился остаться с прибором и участвовать в его тестировании. Ему помогли встать, большим махровым полотенцем обтерли остатки реанимационного геля.

Я слушал, как медики перекидываются с Томасом шутками. Смотрел, как Ву обвешивает его датчиками.

Коула проводили в выделенный ему бокс медблока. Предполагалось, что круглосуточным наблюдением за ним будет заниматься специальная дежурная смена. Но в итоге там же, в медблоке, осталась и Ольга с несколькими своими людьми, и мы с Ву.

Поглядев на нашу шумную толпу, Юн предложил, раз так, водить людей не в медблок, а сразу в лабораторию, о чем мы, признаться даже задумались, но пока все же остались здесь.

За восемь часов, которые полагалось выждать до подъема второго кандидата, ровным счетом ничего не произошло.

— Значит, делаем так, — сказала Ольга, когда мы вернулись в зал со спящими. — Поднимаем следующего, наблюдаем пару часов, оставляем обоих на медиков и моих инженеров, сами расходимся на отдых. Договорились?

Я кивнул. Но честно говоря, пока не был уверен, что смогу спать. И предыдущую-то ночь мне этого сделать не удалось, поэтому днем, незаметно ото всех, я закинулся стимуляторами, которые нашел в своей аптечке. А утром нам предстояло будить Лео. Нервов на то, чтобы спать, у меня точно было недостаточно.

Вторым будили Максимилиана. Все прошло так же, как с Коулом. Я стоял у той же стены, наблюдая за процессом. Пробуждение прошло гладко. Хейнз дал согласие на участие в тестировании, и его проводили в медблок.

Первый раз за прошедшие сутки, я решил, что готов поесть. Пока Ольга с Ву все еще следили за состоянием и корректорами обоих пациентов, спустился в столовую. Много есть не хотелось, поэтому, несмотря на вечернее время, выбрал себе из раздела «завтрак» омлет и два кофе, а после еды еще раз закинулся стимуляторами.

Поднявшись наверх, выгнал Ву с Ольгой тоже поесть, а сам пошел к Томасу с Максимилианом.

Спать они пока не собирались, выспались за прошедший месяц. В итоге, слово за слово, я пересказал им все, что происходило у нас пока они лежали под капельницами. Мы посмеялись над историей с рухнувшим излучателем. Я удивил их незакрывающимся разрывом. Они позакидывали меня техническими вопросами, на часть из которых, со своим уровнем знаний, я не смог ответить.

Примерно к четырем утра истории закончились, да и сам я выдохся. Ребята тоже притихли, уткнулись в телефоны. Я какое-то время следил за данными мониторинга и сам не заметил, как глаза закрылись. Кто-то подошел, накрыл меня пледом, положив второй под голову. Я хотел посмотреть, что происходит, но вместо этого провалился в глубокий сон.

* * *

Несмотря на то, что поспать мне удалось совсем немного, утром я проснулся бодрым и нервным. Есть опять не смог, поэтому просто выпил кофе и раньше всех спустился в зал со спящими. Честно признаться, я испытывал такой страх, перед тем, как пройдет пробуждение Лео, что кажется, кровь отхлынула ото всех частей тела разом и собралась в один ледяной комок где-то у меня в животе.

Я до сих пор не был уверен, что решил все правильно. Что риск оправдан. Что Лео одобрит это решение. И оно не поссорит нас окончательно. Но менять что-то было уже поздно.

Лео медленно выводили из сна. Я успел пережить девять смертей, прежде, чем она повернула ко мне голову, и мы встретились глазами. Я подался вперед, пытаясь разглядеть: рада ли пробуждению, злится ли еще. Она еще не успела осознать это самое пробуждение, а я уже мысленно наградил ее такой палитрой эмоций, что ей бы, наверное, их все не получилось бы испытать и за день. И тут, пока я психовал и накручивал себя, Лео улыбнулась. Мне. Сердце забилось где-то в горле. Как же сильно мне ее не хватало!