Серпентарий Евы (СИ) - Соломина Мария - Страница 21

Я молчала. Слова застряли в горле. От рака не застрахован никто. Но не я ли стала причиной, спровоцировавшей рост опухоли?

- Езжайте домой. Вам лучше успеть провести как можно больше времени вместе. У вас есть дети?

- Нет. – я покачала головой, понимая, что ответ на этот вопрос доктор и так знал.

- Жаль.

- Я могу его сейчас навестить?

- Конечно. – доктор Левиц грустно улыбнулся одними уголками губ. – Он сейчас как раз должен проснуться.

Минут пять я собиралась с духом, чтобы войти в палату. Иван, дежуривший у дверей палаты, то молча наблюдал, как я меряю шагами коридор, то возвращался к планшету с камерами видеонаблюдения периметра.

- Привет. – наконец, я набралась смелости и открыла дверь.

Георгий был бледен и сосредоточен. С неизменным ноутбуком на специальном столике, он проверял почту.

- Привет, Ева. – на меня даже не посмотрели, но это придало решительности.

- Что с тобой происходит? – о! теперь мне удалось привлечь его внимание. – Нет. Доктор Левиц уже мне всё рассказал. Но почему не ты сам? Ты мне не доверяешь?

Я опустилась на край постели, заглянула в мягкие карие глаза, отражающие непередаваемую гамму эмоций.

- Мне… немного осталось, Ева. – он вздохнул. Глубоко. Отрывисто выдохнул, стиснув зубы. – Я столько не успел и уже не увижу.

- Дай мне посмотреть на тебя?

Я взяла его лица в ладони и впервые за последние годы проникла внутренним взором в другого человека. Белые нити, святясь проходили сквозь него и мои пальцы. Я искала, искала болезнь. Если это все, то смысл бояться? Это когда опухоль признали доброкачественной и операбельной, я отступила, боясь навредить или даже случайно убить его… Но теперь бояться уже поздно. И я буду себя контролировать. Если получиться, то сразу открою червоточину, уходя в глухую тайгу, куда-нибудь к месту силы, где не смогу никого случайно убить, иссушить, покалечить… Просто буду медленно восстанавливаться.

Серые нити, чуть темнее остального мозга я нашла сразу, и они мне не понравились. Их было много. Они разбегались в разные стороны от места, где не так давно была удалена основная опухоль, и погружались внутрь, в мозг. Это было сложно, ведь это не яд, не камни из почек, которые можно постараться вывести из организма как инородные элементы. Это были клетки его мозга, но одновременно и не его, другие. От осознания собственного бессилия захотелось выть.

- Мне плохо, Ева… - простонал мой мужчина. – Я устал. Не могу больше… больно…

Моментально выйти из транса не получилось. Когда же я вновь посмотрела в его глаза, взор был затуманен. Я спешно нажала на кнопку, вызывая медсестру, и лишь продолжала держать его руку в своих, пока заботливый медперсонал ставил капельницу с препаратами.

В палате я пробыла до вечера, пока Георгий не проснулся и не пришел доктор Левиц.

- Состояние довольно тяжелое. – заключил врач. – Вам осталось едва ли больше месяца, по самым оптимистичным прогнозам – два. Вы хотели бы вернуться домой? Предупреждаю, вам показан только постельный режим, любые нагрузки, в том числе эмоциональные, должны быть минимальны. В нашей клинике за вами будет самый лучший уход и поддержание самыми современными препаратами. Вы сможете прожить даже три месяца.

- Я поеду в Москву. Поверьте, там для меня будет тот же самый «самый лучший» уход. – невесело усмехнулся Георгий. – Мне нужно закончить дела.

В Москве мы отдалились еще больше. Георгий либо проводил время с юристами и консультантами, которые шли к нему нескончаемым потоком строго по графику, либо спал под обезболивающими. Побыть вместе нам удавалось лишь в редкие минуты после его пробуждений, пока дела не засасывали его с новой силой, выпивая все соки не хуже суккуба.

Но я была упорна, и приходила снова и снова, чтобы побыть рядом с человеком, которого не любила, но который много для меня значил.

- Знаешь, Ева, каждый раз, когда я просыпаюсь, я боюсь открыть глаза и не увидеть тебя рядом. Ты продолжаешь приходить вновь и вновь, и это вселяет в меня надежду... Но, это ведь не любовь? Ответь…

- Нет.

- Так что же тогда?

- Наверное уважение, верность. Когда ты делал мне предложение, ты же знал, что я тебя не люблю. Так почему все равно сделал это?

- Хм… я много кому за свою жизнь делал самые разные предложения. Женщинам, бизнес-партнерам, коллекционерам картин. Когда проходит интерес к женщине, с ней проще развестись оставив отступные, которые она заслуживает. Но я всегда предпочитал контракт. И только ты его предложила сама. Теперь я понимаю почему… - он замолчал, ненадолго погружаясь в свои мысли. – Когда я покупал картину, я не только приобретал предмет искусства. Я делал вложение. И точно так же продавал ее, когда она мне надоедала, но могла принести прибыль. Ты была загадкой, которую хотелось присвоить, спрятать за семью замками и не спеша разгадывать… мне до сих пор интересно, что же там еще в тебе таится? Иногда мне кажется, что ты сама этого не знаешь. А порой я думаю, что ты сумасшедшая… Особенно после той твоей квартиры, аренду которой ты до сих пор оплачиваешь.

Конечно, он это знал.

Я кивнула в знак подтверждения и прикрыла глаза.

- Но ты всегда честно отвечала на мои прямые вопросы. Сможешь честно поговорить со мной? В последний раз.

- Что ты хочешь обо мне знать? – я нервно сглотнула. Не то, чтобы я боялась… Этот разговор останется между нами.

- Где ты была, когда исчезла три года назад? На самом деле ты ведь всё помнишь?

- На другой планете.

- Хочешь сказать, что тебя похитили зеленые человечки? – его глаза говорили еще о многом, но мужчина не стал продолжать свою мысль.

- Нет. Я попала туда случайно в ходе эксперимента, проводимого с той стороны. Наши миры как бы сдвоены и есть несколько тонких мест, через которые можно пройти из одного в другой, при наличии необходимой энергии…

- Над тобой проводили эксперименты? Пытали?

- О том, что я иная, знали только пара человек. Там почти такие же люди, как здесь. Только маги…

Тут нас прервали. Послышался стук в дверь, и просьба войти. Медсестра пришла ставить очередную капельницу. Пришлось остановить вечер откровений.

Я упорно ждала, когда сестра уберет капельницу, а затем вернется с ужином.

- Спасибо, можете идти. – Георгия пододвинул к себе столик. Он уже часто ел в постели, не утруждая лишний раз организм спуском в столовую. Тут же он продолжал работать. – Что было дальше?

Я пересказала вкратце свою глупую историю жизни у пожилой актрисы, о том, что из себя представляют «инопланетяне», о мире, наполовину пустынном после экологической катастрофы и планах вторжения, которые мне удалось случайно увидеть. Личное было лишним. Но он и не спрашивал.

- Я бы посмеялся над этой сказкой, если бы не ваши разработки. Ты молодец, сразу же выкупаешь патент на эксклюзивных условиях. Но я знаю, что даешь ученым процент с его использования. Этого пока еще никто не понял. В высших кругах, конечно, идут разговоры. Но все считают это разовым успехом. Не видят, что грядет новая эпоха. Жаль, что я этого тоже не увижу… Но чем мог – помог.

Повисло молчание, вязкая удушливая недосказанность…

- Я не знаю, что такое любовь. И есть ли она вообще. От своих женщин я всегда требовал верности. Но верность и преданность – разные вещи. Ведь так, Ева?

Его не стало через два дня…

Для меня началась новая эра, в которой я была совсем одна. Против всех.

Первый год был самым сложным.

Сперва я отстаивала свои права. Я даже не представляла, что у Григория будет столько родственников, претендующих на наследство, пришедших со своими дорогими адвокатами и готовых отстаивать каждую копейку. За два года брака я ни разу не встречала этих людей.

А вот Рутман всё это предвидел и предусмотрел все их ходы. Именно поэтому перед смертью он столько времени проводил с юристами. Для этого он собирал для меня сильную команду управленцев, знакомил с нужными людьми.