Алая дама закончила партию (СИ) - Кенли Мэри - Страница 7

Однако, им нужно было дождаться официального указа от секретариата императора. До той поры, хозяина у поместья Монтроуз не было.

После ужина, все приглашенные гости разошлись по комнатам. Инарию же вёл дядя Гэвин, который проявлял особенное сочувствие к осиротевшей девушке.

— Бедное дитя… Тебе столько всего пришлось пережить, - говорил он, с нежностью глядя на Ину.

В тот момент дядя напомнил ей сердобольных, но лицемерных старушек с ужина, поэтому она не улыбнулась, почувствовав невольное раздражение.

— Ты же принимаешь лекарство по предписанию лекаря? – продолжал волноваться дядя. – В прошлый раз, когда я увидел тебя такой слабой и болезненной, сам едва не разболелся…

Его слова звучали как-то странно. Под «прошлым разом» дядя Гэвин, очевидно, имел в виду день, когда всем сообщили о смерти четы Монтроуз. Тогда он первым прибыл в поместье, где застал бессознательную Инарию.

Но… Его нынешние слова звучали так, будто только «болезненное состояние» леди Монтроуз и задело Гэвина, а вовсе не смерть брата и невестки.

Тогда Инария неловко замерла и вдруг внимательно посмотрела в глаза дяди. Их светло-карий оттенок был намного мягче, чем взгляд Ины и её отца. На самом деле, Гэвин Монтроуз не особо походил на старшего брата. Он казался обаятельным повесой, которому веселье дороже чего-либо.

Но то было иллюзией. Так как дядя занимался административными делами графства, Инария примерно понимала, насколько он на самом деле умён и способен.

Леди Монтроуз всегда считала его добрым человеком, практически родственной душой! Но… В тот самый миг она впервые углядела в его взгляде нечто чужеродное. Что-то, что ей не понравилось.

Но тогда Инария ещё не прислушивалась к тревожным позывам интуиции.

— Не переживайте, дядя, - медленно разлепив губы, проронила она, наконец, - я неуклонно следую всем предписаниям врача.

В его глазах загорелись озорные огоньки, когда он легко ответил:

— Прекрасно!

После этого, Инария зашла в свою спальню. Гэвин направился за ней, но личная служанка девушки решительно преградила ему путь.

— Простите, сэр, но это неуместно. Мужчины не могут свободно входить в личные покои леди.

— Что? – Гэвин нахмурился. – Я её дядя и я всего лишь хочу удостовериться в сохранности племянницы.

— Простите, сэр, - неуклонно повторила служанка и медленно покачала головой.

Казалось, ему это не понравилось, но он быстро вернул привычную улыбку на уста:

— Хорошо-хорошо! Поправляйся, Инария.

Девушка молча посмотрела на закрывшуюся дверь. Она бессильно упала на кровать и нащупала пальцами таблетки. От них её сознание слабеет и постоянно хочется спать… Подумав, леди Монтроуз решила, что ей не стоит продолжать пить подобные лекарства.

Мама рассказывала про некоторых женщин, которые привыкали к успокоительным и больше не могли жить нормально без них. Инария… Не хотела становиться беспомощным овощем.

«Собирался ли дядя удостовериться в том, что я обязательно выпью таблетки?» - внезапно подумала она и эти мысли ей совсем не понравились.

Но дядя Гэвин остался последним близким человеком рядом с ней. Инария не могла беспочвенно подозревать его в чём-либо…

***

И всё же, жизнь в поместье неуклонно менялась. Инария редко выходила из своей комнаты, но даже она начала замечать неладное.

Слуги стали относиться к ней иначе. Всё также вежливо, но до странности отстранённо, словно леди Монтроуз теряла свой статус в их глазах. Внутреннее убранство поместья тоже постепенно менялось.

Эти изменения казались ювелирными, едва заметными, но они подсознательно волновали Инарию. Так, для дяди Гэвина, внезапно, обустроили отдельный кабинет в поместье. Он заменил часть мебели и запечатал спальню родителей леди Монтроуз.

— Родная, это для твоего же блага, - увещевал Гэвин, когда Инария впервые воспротивилась его решениям, - я ведь знаю: ты постоянно заходишь в их комнаты и плачешь… Нельзя вечно скорбеть, Инария.

— Но это мои родители! – девушка невольно подняла голос, получая косые взгляды от прислуги.

— Конечно, - дядя ласково ей улыбнулся, - но они умерли, Инария. А мы ещё живы.

Она была поражена цинизмом, который неприкрыто сквозил в его словах.

Казалось, что мнение леди Монтроуз не способно ни на что повлиять. Дальние родственники и деловые партнеры отца постоянно гостили в поместье. Они откровенно льстили дяде Гэвину и Инария наблюдала за этим исподтишка, чувствуя нарастающее беспокойство.

Она вдруг начала сомневаться в лояльности человека, который был так добр к ней всё это время.

— Няня… - пробормотала Инария, прикусив нижнюю губу. – Что же с нами будет, няня?

Старая женщина негромко вздохнула. Она хотела бы утешить испуганную девочку, но не могла:

— Дождёмся официального указа… Нам ничего более не остаётся, юная госпожа.

— Эти люди ведут себя так бесстыдно! Граф и графиня… Их смерти будто и не расследуют, - горестно выдохнула Марта, личная служанка Инарии.

— Стоит готовиться к худшему, - прошептала няня, - скорее всего, новый граф поспешно выдаст вас замуж, моя леди.

Инария также думала об этом. Дяде выгодно поскорее избавиться от её присутствия. Даже если он решил завладеть богатствами Монтроуз… Девушка верила в то, что с дядей Гэвином можно договориться.

Она не хотела бы оставаться в поместье Монтроуз надолго, потому что смерть близких давила на неё ежеминутно. Если бы… Если бы Инарию выдали замуж, она смогла бы тихо уехать к мужу, забрав с собой няню и Марту.

Это похоже на побег, но она согласится на подобное проявление трусости. Потому что… Ина понимала: у неё нет возможности бороться с дядей за родительский дом. Все родные поддерживали его и закон, конечно, также на стороне мужчины. Даже если леди обратится в имперский суд, она не выиграет.

Только не против дяди Гэвина, который был столь изощренным в судебных делах. У него слишком много влиятельных знакомых, которые, очевидно, заткнут Инарию, не дав ей и слова вымолвить…

Да, замужество могло стать вынужденной мерой.

«Простите, мама и папа… Ваша дочь… Действительно слишком слабая» - горько усмехнулась Инария Монтроуз.

Тогда она ещё не знала, что её беды глубже, чем кажется на первый взгляд.

В тот день, когда пришёл долгожданный имперский указ… Многие в поместье переполошились.

— Ему даруют титул? – нервно спросила Ина у Марты.

Та запнулась и быстро пояснила:

— Гэвин Монтроуз станет графом сразу после женитьбы… Таково условие императора.

Инария медленно кивнула. Что ж, звучит вполне логично. К моменту, когда дядя женится, сама Ина также постарается обустроить свой брак.

Однако… Гэвин отнесся к объявленному условию неожиданно агрессивно. По крайней мере, он сорвался на слугу, который принёс ему «радостную» весть. В тот странный день леди Монтроуз впервые увидела своего дядю навеселе.

Он выпил довольно много вина и во время ужина вёл себя неожиданно эмоционально.

— Женитьба… - дядя Гэвин скривился, будто от зубной боли и резко встал из-за стола, садясь в кресло, напротив большого камина.

Инария сжала салфетку в кулаке. Это было любимое кресло отца. Тот факт, что Гэвин так легко занял его… Вызывал искреннюю злость у Ины, но она сдерживалась. Ей хотелось побыстрее покинуть обеденный зал.

— Не уходи, племянница, - весело усмехнулся Гэвин, - присаживайся рядом. Мы давненько не общались.

Девушка посмотрела на соседнее свободное кресло и поджала губы, с лёгким запозданием выполняя просьбу дяди.

— Женитьба, - вновь проронил он и откинулся в кресле, - и почему все вечно так привязаны к официальному браку? Неужели, никто не верит в бессмертные чувства?

Инария хранила молчание. Она не понимала, о чём говорит дядя, принимая его слова за бред пьяного человека.

— Намного важнее любить всем сердцем. Ты не согласна, Инария? – он посмотрел на неё и расхохотался. – Это напомнило мне… Отец когда-нибудь рассказывал тебе о прошлом?