Половецкий след - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 19

– Х-хо! – Миша прищурился. – Помню, помню, дядюшка приезжал! Матушкин братец… Дед его на стоялый мед раскрутил, а потом и на винишко грецкое… Ну, да ладно. Так что купила-то?

– Ожерелье с янтарем-камнем ценою в пять златников, браслеты серебряные с зернью – два златника, со сканью серьги – десять кун, еще всякого бабьего товара по мелочи – кушаки, ленты, кольца…

– Значит, всего около двух сотен золотых ромейских монет, я так понимаю? – подытожил сотник.

– Да, все так и сеть. Примерно.

– А доходов?

– А доходов нынче у вдовицы негусто! Едва на треть.

– Ага! – Миша потер руки. Дебет с кредитом не сходится. Расходы больше доходов на две трети! Откель золотишко? Ясно – получено за какие-то дела. Наркотой вдовушка не промышляет, в майнинге тоже не замечена, значит – кто-то дал. За красивые глаза? Ой ли… – Да! Илья, а раньше-то – в декабре, в ноябре… вдовица ни на что не тратилась?

– Нет, господине. Все проверил, всех опросил.

– Значит, деньги у нее в конце января появились! Та-ак…

– День-ги? – услыхав незнакомое слово, вскинул глаза Илья.

Ну правильно, «деньги» – от татарского «денга», это еще через пару сотен лет только…

– Златники ромейские.

– А… Ну да, так и есть – тогда и появились.

– А сходи-ка ты… Хотя нет… Ступай пока. Благодарю за службу.

Михайла хотел было отправить секретаря на пристань, в гостевой дом, к надсмотрщику по торговым делам – тиуну Василию, составить список всех купцов, кто торговал в то время – в конце января. Хотел, да расхотел – слишком уж много народу получалось. Это ж не только самих купцов, это ж всех надо – от приказчиков до самого последнего возницы.

Не-ет, так посланца не вычислить. От вдовицы надо плясать, от вдовицы!

Обо всем подумал Михайла, а вот о собственной безопасности как-то забыл.

А не следовало бы забывать!

Вечером он собрался было навестить Юльку. Велев оседлать коня, выехал со двора крепостицы. Гнедой жеребец, заржав, застучал копытами по дубовым плашкам, по толстым доскам моста.

Стража только успевала отдавать честь:

– Здрав будь, господин сотник!

– Здрав будь!

– Здрав будь…

– И вам доброй службы, парни!

Миновав мост, Миша повернул налево – там, по неширокой санной дорожке, на окраину, к дому целительницы Настены как раз по пути было.

Подмораживало. Легонько так, хорошо – аж дышать приятно! Скрипел под копытами снег. В синем сумеречном небе одна за другой вспыхивали звезды. Над центральной площадью Ратного, над колокольней, медным сверкающим тазом повисла луна. Не совсем уже кругла – немножко погрызена слева, что означало – февраль-месяц повернул на излом, к весне ближе.

Февраль… Он же – сечень, межень, снежень… Еще лютым звали – из-за метелей и морозов. Правда, в этом году особых морозов не было. Да и снега за зиму намело – аккурат в самую меру. Для озимых хорошо, да и вообще – для землицы. Ну и тепло – даже сейчас, градусов семь-восемь, вряд ли ниже. Так что правы еще и те, что февраль бокогреем звали. Да, подтаивало уж солнце ледок, еще месяц – и страшно станет на санный путь выйти. Тогда уж все – никаких дел, никакой торговли. Распутица, ледоход, никаких дорог – одна грязища! Жди, когда просохнет, когда лед сойдет…

Господи… А ведь скоро и Масленица – весна! У язычников – новый год начинается. Да что там язычники – местные тоже года с первого марта меряют. Двоеверы!

Да и Масленицу не в честь святого Власия празднуют – Велеса-бога славят! Это в церкви придумали – Велеса на Власия заменить… А ведь пройдет такая подмена – пусть и не просто. Время только надобно… Через пять сотен лет про древнее божество и не вспомнит никто. А сейчас еще помнили, еще приносили по урочищам кровавые жертвы. Кто – петуха, кто курицу… а кто и жеребенка… или даже – людей, бывало. Нинея, ведунья – как раз Велесова жрица… И Красава, правнучка ее… Вот ведь тоже замуж никак не выйдет! Сколько ей? Тринадцать? Да вроде бы как… Пора, пора! Да и вообще – скорей бы! Жениха найдет – может, на Михайлу не так пялиться будет. А то ка-ак иногда взглянет… Глазенки блестящие, шалые… Пубертатный период, что уж там говорить – гормоны играют, не остановишь. У Миши тоже играют, но чуть поспокойней, не так… Ах, Юлька-Юлька… И что ж так сердце-то привязалось именно к тебе? Душа по ночам стонет – аж скулы сведет! До осени решили обождать… Да неясно еще, какой ответ будет! Да уж, угораздило же влюбиться в лекарку… Но все же лучше, чем в Красаву… юную Велесову жрицу.

Что-то просвистело совсем рядом, над левым ухом. Не разбираясь, Миша тут же бросил коня вскачь, спешился невдалеке, за кусточками, упал на снег, вытащил из-за пояса ножик… Метнуть – легко, а дальше уж не уйдет вражина – кругом свои, только покричать, позвать…

Однако ж это надо так обнаглеть-то! Считай, на пороге родного дома чуть стрелу не схватил. И, главное, никто этого неведомого стрелка – ни сном ни духом! Интересно, где же вражина схоронился, спрятался?

Вот снова свист! И – шлеп! Длинная стрела воткнулась в толстый ствол росшего неподалеку ясеня – напротив него Миша и ехал только что. И там, в стволе, уже торчала стрела… только потолще, странная… И вообще – странно. Чего это стрелок по деревьям-то бьет? Тренируется?

Или… Да господи – это не древко стрелы толстое – это пергамент намотан. Весточка! Считай, телеграмма. Интересно, от кого? Подойти, глянуть? А вдруг… Хотя если б хотели убить, так попали бы.

Кто ж такой меткий и незаметный? Лешаки, вестимо дело. Камуфляжники, местные ниндзя, тайные стражи земель Журавля, ныне служащие… Да кому они только не служат! Кто-то – новой власти, такому же лешаку Глебу, кто-то – бывшему старосте Торопу, а кто-то – и сам по себе, в наемники подался. У кого золотишко есть – тот и нанять может. В том числе и посланец князя Юрия. Запросто.

Да где же тут…

– Стой, кто идет! – мимо пронеслись отроки Младшей стражи. Явно кого-то ловили…

Миша поспешно выбрался из сугроба, внимательно осматриваясь, погладил по гриве коня, позвал…

– Эй, парни! Что тут у вас?

Кто-то остановился, судя по гонору – старший:

– Здравия желаю, господин сотник! Старший урядник Грем.

– Грем?

– Гремислав из рода рыбака Язя. Осмелюсь доложит – услыхали в зарослях подозрительный шум. Проверяем.

– Добро…

Вскочив в седло, сотник подъехал к ясеню и выдернул стрелу… Хорошо, что луна светила. Никакого фонаря не надобно! Однако все же послание толком не прочитать… Ладно, дома…

– Старший урядник Грем!

– Слушаю? – тут же обернулся парень.

– Сыскали кого?

– Неведомый, похоже, в лесу скрылся. Теперь уж не отыщем – спугнули.

– Ну и ладно. Давай, прекращайте все – и на службу.

– Есть прекратить…

Грем убежал в темноту… Послышался громкий голос:

– Прекратить поиски! Всем вернуться.

– Есть – вернуться!

– Есть!

– Есть…

К Юльке Миша сегодня уже не пошел – да та и не ждала, точно ведь о встрече не договаривались, сотник обещался как-нибудь заглянуть вечерком.

Вернувшись домой, в «канцелярию», Михайла велел дежурному зажечь свечи. Стряхнув снег, скинул верхнюю одежду и сапоги… Уселся к растопленному очагу, вытянув к огню ноги. Развернул грамотку…

«Завтра с утра буду ждать там же, на заимке. Богом молю, приезжай. Есть важный разговор. Бью челом – твой друг К.».

«К» – Костомара…

Или – подстава?

Да вряд ли, все сходится – тайна, заимка, друг, посланный с запиской лешак…

Видать, и впрямь что-то важное… Вообще, с Костомарой хорошо бы наладить более или менее регулярную связь, об этом в прошлый-то раз как-то не подумали, а зря!

Взять завтра с собой верных отроков? Впрочем, там и так – седьмой пост. Вот пусть туда особую смену и поставят – не залетчиков, не ротозеев каких-нибудь.

Встав, Миша прошел через сени к выходу, к крыльцу:

– Дежурный по страже кто нынче?