Башня Измены - Фаллон Дженнифер - Страница 44

• Предыдущая
• 44/105
• Следующая

— А что ты собираешься сделать с настоящей Джойхинией?

— После переизбрания Джойхиния сляжет с жестокой лихорадкой, которая сделает ее недееспособной, — ответила Р'шейл. — Увы, болезнь лишит ее разума. Ее придется перевезти на виллу в Броденвэйл, где заботятся о престарелых сестрах, которые не могут ухаживать за собой. Она будет доживать дни свои в уюте и спокойствии, как ушедшая на покой Верховная сестра, не соображающая, что вокруг творится.

Брэк присвистнул.

— О боги! Неудивительно, что Хафиста так боялся твоего появления. Харшини ти Ортин по части плетения интриг заткнет за пояс сестру Клинка.

Р'шейл чуть заметно улыбнулась.

— Я принимаю это как комплимент.

— Ну и зря, — проворчал Брэк. — Никакой это не комплимент. — И, подойдя к коню, принялся гладить атласную шею животного.

«Жалуется он ему, что ли?» — подумала Р'шейл.

— Брэкандаран поможет тебе, — подал голос Дранимир.

— Надеюсь. Но что ты имел в виду, когда говорил, что харшини нужна сила Цитадели? Я думала, что Цитадель — просто несколько храмов.

Дранимир покачал головой.

— Это нечто большее, дитя. Там сила для каждого, кто видит, даже для людей.

— Какая сила?

Она не могла припомнить в Цитадели ничего, что свидетельствовало бы о силе харшини. А если что-то когда-то и было, то, скорей всего, Сестринская община уничтожила это давным-давно.

— По-моему, ты называешь это светом и тенью, — ответил маленький демон. — Это пульс Цитадели.

Глаза Р'шейл округлились. То, что стены Цитадели оставались светлыми днем и постепенно темнели вечерами, было для нее в порядке вещей. Она никогда не задумывалась над этим явлением. Мысль о том, что это было доказательством живой магии харшини, привела ее в восторг. Пульс Цитадели!

— А я могу получить немножечко силы? — спросила она. Если бы она знала, как заставить Цитадель играть по своим правилам, чтобы уж одолеть кариенцев наверняка, то давно бы уже это сделала. Джойхиния с младых ногтей учила ее добиваться цели во что бы то ни стало. Ибо цель оправдывает средства. Всегда.

Р'шейл почти не испытывала чувств к впавшей в детство Джойхинии. Это была уже не та женщина, которую она знала. В душе не осталось ни обиды, ни яростного желания отомстить. Джойхиния, которая вырастила ее, а затем бросила на произвол судьбы, которая презирала ее и в конце концов попыталась убить, — эта Джойхиния умерла. Осталась лишь тень, а тень нельзя ненавидеть. Но вот что странно: после всего, что Джойхиния сделала с ней, Р'шейл все равно чувствовала влияние своей приемной матери. Чистота харшини исцелила ее, но выжить помогала жесткая расчетливость Джойхинии. И осознание этого не давало Р'шейл покоя.

— А свою ты подрастеряла? — послышался голос Брэка.

Р'шейл так глубоко задумалась, что и не заметила, как он подошел, ведя за собой лошадь. Лицо его было мрачным. Р'шейл посмотрела, как Брэк вскочил в седло, и пожала плечами:

— Думаю, мы не узнаем этого, пока я не встречусь с Хафистой. И тогда посмотрим, кто кого.

Они ехали молча. Всю дорогу Дранимир сидел на луке седла Р'шейл, но едва вдалеке замаячили палатки лагеря, демон исчез. Р'шейл взглянула на Брэка — лицо его по-прежнему было хмурым.

— Ну, перестань дуться.

— Я перестану дуться, когда ты перестанешь дурить.

— Но мы должны это сделать, Брэк. Ты видел кариенское войско? На границе каждый защитник на счету. Нам просто необходимо продвинуть во власть Мэгину.

Брэк молча покачал головой. Неподалеку от конюшен на краю лагеря всадники спешились и повели лошадей в поводу. Ветерок донес едкий конский запах. Почуяв его, обе лошади безошибочно направились туда, где стояли их сородичи. Хитрианских коней магической породы держали отдельно от обычных.

Плясунья прибавила шагу, и Р'шейл вновь ощутила ход лошадиных размышлений. Кобыла думала о свежем сене. «Как легко, однако, понять мысли лошади, — улыбнулась про себя Р'шейл. — Такие простые и ясные». Она остановилась и принялась расседлывать Плясунью. Брэк направился к дальней конюшне.

— У нас есть конюхи, божественная, — раздался знакомый голос. Р'шейл замерла с седлом в руках.

— Пожалуйста, не называйте меня так, лорд Вулфблэйд.

— Баш на баш. Ты будешь звать меня Дамианом, а я тебя — Р'шейл.

— Ладно… — она положила седло на коновязь и обернулась: — Дамиан.

— Как прокатились?

— Великолепно. Красивая лошадь.

— Да? Ну, тогда она твоя. Дарю.

— Я не могу принять такой дорогой подарок, лорд… Дамиан.

— Почему? — Он подошел поближе и потрепал Плясунью по холке. — Я уже сказал Тардже, что собираюсь подарить ее тебе. Он, кажется, не против.

— Я не нуждаюсь в его разрешении. — Р'шейл скользнула под шею лошади и стала чистить животное. Только делала она это чересчур старательно. — Просто мне не хочется быть тебе чем-то обязанной.

— Понимаю. Ты думаешь, что я собираюсь использовать дитя демона в каких-то своих корыстных целях?

— А разве нет?

Дамиан рассмеялся.

— Ты с моей сестрицей ну просто идеальная парочка. Калан тоже так думает. Я такой щедрый, потому что ты мне нравишься, Р'шейл. Если этот подарок поможет мне в моих корыстных целях — очень хорошо, а если нет… я бы сделал его в любом случае.

Р'шейл перестала тереть Плясунью и глянула на собеседника:

— Зачем ты здесь, Дамиан?

— Лорд Брэкандаран попросил меня приехать.

— Значит, ты бросил все и оставил свои владения врагу на съедение, потому что тебя позвал Брэк? Что-то мне не верится.

— Тебя воспитали в Сестринской общине, Р'шейл. Вот если бы ты выросла среди тех, для кого боги превыше всего, то, наверное, поняла бы меня.

— Возможно, — нерешительно прошептала Р'шейл.

Сам Дамиан Вулфблэйд, похоже, был слишком самоуверен, чтобы полагаться на помощь божью. Однако поручил же Зигарнальд его заботам Брэка и Р'шейл. Бог войны высоко ценил этого военлорда. Может быть, поэтому Р'шейл не доверяла ему целиком и полностью.

— Р'шейл, если нам удастся поладить, то другие военлорды могут отдыхать. Я до этого первым додумался. А уж коль я смогу назвать дитя демона своим другом, никто не посмеет даже косо посмотреть в мою сторону. И я, наконец, смогу представить себе, как живет тот, кто не боится кинжала наемного убийцы. Но я приехал не по этой причине. Кариенское войско не должно перейти границу Хитрии. В противном случае над моим народом нависнет угроза, размеры которой трудно себе представить. Хитрианцев много, но вся наша армия не сравнится с защитниками. Защитники — это единый кулак, монолит. У нас семь военлордов, и у каждого собственное, неповторимое мнение. Даже если согнать их в кучу, они все равно разбредутся.

— Ты говоришь так убедительно, что я почти тебе поверила.

— Да? У меня получилось? Я долго трудился над этой речью, хотя, собственно, и не собирался держать ее перед тобой. Теперь я все запишу слово в слово и отправлю письмом своему брату Нарвеллу.

— Твоему брату?

— Он военлорд Эласапина. Надеюсь, мне удастся его убедить. Нельзя допустить вторжения фардоннцев в Южный Медалон.

— А он послушает тебя?

— Вообще-то он человек отзывчивый. На всякий случай я намекну ему в письме, что если он откажется, то не получит моего разрешения жениться на девушке, по которой сохнет с пятнадцати лет.

За разговором собеседники не заметили, как стемнело и на небе зажглись звезды. Фразы, слетавшие с губ, вмиг обрастали паром, словно в подтверждение истины, что слово материально. Р'шейл распахнула двери конюшни, и Плясунья тотчас же затрусила в стойло. Дамиан взял с коновязи седло, Р'шейл — уздечку, и оба направились к палатке, где хранилось съестное.

— С тобой лучше дружить, чем враждовать, Дамиан.

— Взаимно.

— Знаешь, меня не нужно бояться, я… — Р'шейл встала как вкопанная и замерла. Неприятное ощущение покалывания во всем теле было знакомым — так обычно насылают чары. Только на сей раз это было что-то гадкое, мерзкое.

• Предыдущая
• 44/105
• Следующая