Наступающая Тьма (ЛП) - Грабб Джефф - Страница 11

В-третьих, увеличилось количество вступивших в вооруженные силы Геда. Поскольку ворота и гавани были закрыты, большое число молодых людей в доках и на рыбачьих лодках оказались без работы. Хуже того, запасы зерна в хранилищах стабильно уменьшалось, а в войсках обещали два приема пищи в день, что было на одну еду в день больше, чем молодые люди вообще надеялись получить. В армии были церковные лекари и чудотворцы, которые могли отвести основной удар чумы. И, в конце концов, большая часть горожан (особенно наиболее циничные) соглашались с тем, что когда чума практически закончится, начнутся военные действия для того, чтобы захватить как можно больше обрабатываемых земель, пока не начался сбор урожая.

Был и четвертое следствие чумы, но горожане предпочитали не говорить о нем. С началом эпидемии внутри городских стен увеличился спрос на талисманы, ведьмовские обереги, колеса от чумы и целебные средства. Простой народ использовал всевозможные снадобья, настойки и припарки, чтобы задержать чуму. Продавались драгоценные камни с вырезанными рунами, гарантировавшие безопасность воды и вина, обрывки гоблинской кожи со священными текстами оборачивались вокруг суставов в попытках предотвратить опухание. Тысячи самодельных лекарств, обрывки знаний из народной медицины и обращения к забытым богам – использовалось все, что обещало помощь от пятнистой чумы.

Церковь, естественно, недоверчиво относилась ко всему этому, поскольку подобные самодельные лекарства и народные средства не доходили до официальных властей. Все снадобья, припарки, амулеты и талисманы продавались тайком и доставлялись глубокой ночью.

В городе жила старая карга по имени матушка Доббс, которая, если верить соседским легендам, обладала «зрением» и за небольшую плату могла приготовить снадобье, могущее излечить пятнистую чуму, или создать амулет, который сможет защитить носящего от болезни. Правда те, кто желал получить лечебные средства, не могли приехать к ней домой и оставить деньги. Нужен был посредник, не боявшийся ходить по истерзанным чумой ночным улицам Геда.

Джодах стал им по крайней мере до того момента, пока с ворот не снимут чумной флаг, и он сможет отправиться в Алсоор. Во всяком случае до момента, когда он сумеет найти Воску или скопить достаточно денег, чтобы дать взятку и выбраться из гавани на корабле.

Каждую ночь он будет относить народные средства матушки Доббс тем, кто слишком робок или предусмотрителен, чтобы самостоятельно зайти за ними. Он будет забирать свертки, когда старуха ляжет спать, и сразу же отправляться. Ну, почти сразу. Недавно в своем уголке на чердаке ее дома он начал изучать снадобья перед тем, как отправиться их разносить. Сначала он пытался разобраться в лекарствах, а потом, с помощью своих знаний о том, как по-настоящему действуют заклинания, начал стараться их улучшить. Последнее время никто не жаловался.

В этот вечер у Джодаха было три адреса, в каждом из них ему заплатят несколько монет, а иногда добавят лишний медяк за его труды. Он всегда благодарно кивал и благословлял покупателя за его милосердный дар, но знал, что несколько медных монеток не помогут ему, если церковь поймает его разгуливающим по улицам со свертками народных лекарственных средств под рубахой.

В каждом пакете была завернутая в шерсть гипсовая бутылочка, упакованная в коробочку из фанеры, сам сверток был обернут коричневой бумагой и перевязан веревкой. В бутылке была вязкая смесь белой, желто-белой и серо-белой жидкостей, которые сами по себе распадутся на три. По этой причине матушка Доббс дала Джодаху указания сильно встряхнуть сверток перед тем, как его отдать, и уведомить покупателя, что ему следует выпить смесь сразу же, едва он откроет сверток.

Первый сверток надлежало доставить по адресу, совсем рядом с одним из многочисленных храмов Тала. Это был особняк преуспевающего купца или мелкого чиновника. Джодах научился не слишком интересоваться теми, кто живет в Геде, особенно если они не скупились на чаевые.

К свертку прилагались инструкции. Нужно было подойти к черному ходу, постучать три раза, досчитать до пяти и после этого войти. Подобные условности вызывали у Джодаха раздражение, как будто снадобья доставляла волшебная фея, а не оборванный бородатый молодой человек. Тем не менее, такие покупатели часто оставляли неплохие чаевые за терпимость юноши по отношению к ритуалам.

Джодах взял первый сверток и сильно встряхнул его. Он трижды медленно постучал, затем быстро сосчитал до пяти. Отодвинув щеколду, он открыл дверь в помещение, похожее на кухню.

В комнате никого не было, чистые столы и шкафы стояли в ожидании приготовления утренней трапезы через несколько часов. В центре находился большой кухонный стол, из кухни вела единственная приоткрытая дверь.

На столе лежали деньги. Джодах знал, что делать.

Он положил сверток на стол и стал сгребать монеты в ладонь. Затем он остановился – денег было в два раза больше, чем обычно брала матушка Доббс. Не было ли здесь ошибки, задал себе вопрос Джодах, или старуха подняла цены на свои микстуры, ничего ему не сказав? А может остаток был просто чаевыми?

Он мгновение постоял в нерешительности, и из-за приоткрытой двери раздался тихий женский голос: – Какие-то проблемы?

От звука Джодах подскочил и поднял глаза, но увидел, как дверь закрылась целиком. Он покачал головой, схватил оставшиеся монеты и ушел. Юноша закрыл за собой дверь и сделал три шага от дома, когда услышал, как дверь крепко заперли на засов.

Джодах долго смотрел на задний вход в особняк, потом отправился по следующему адресу.

Второй сверток нужно было отнести на окраину, в доки. Эти районы сильнее всего пострадали от чумы, и это была одна из причин, почему во вспышке эпидемии обвиняли алмаазских купцов. Юноше дважды пришлось выбирать окольную дорогу, чтобы избежать встречи с ночной стражей. В обычные дни патруль состоял из двух стражников в черных доспехах и зеленых плащах, как правило они скучали, поэтому их было легко подкупить. Но сейчас настали необычные времена, поэтому каждый патруль сопровождал священник Тала. Это привело к уменьшению скуки и взяток, отчего караульные безмерно расстраивались.

Двигаясь в сторону доков, Джодах прошел мимо первого знака, сообщавшего о карантине. Если все члены семьи заболевали чумой, то церковь оставляла за собой право объявить, что этот дом находится на карантине, и его обитателям запрещены любые контакты с внешним миром. Те, кто оставался внутри, должны были выздоравливать самостоятельно или умирать от болезни. После этого дом сжигали или ритуально совершали обряд очищения для владения им в будущем.

Джодах заметил, что большинство таких домов находились в бедных районах, а в преданных церкви кварталах их было мало. Богатые имели возможность получить благословение священников, а если в доме все заболевали, то просто нанимали дополнительных слуг.

Его не удивило, что дом по нужному ему адресу был отмечен карантинным письмом, официальным документом Церкви Тала с печатью в виде двойной солнечной вспышки. В темноте этот символ был похож на пару кроваво-красных глаз.

Джодах прошел мимо, затем вернулся. На улице не было никого, даже случайных пьяниц. Священники не любили бедняков, поэтому патрули здесь были редки.

Краем глаза он уловил движение и повернулся. Он никого не увидел, но все равно волосы у него на загривке встали дыбом. После своего спасения из Алсоора он ожидал, что его оборванный хранитель может в любой момент возникнуть вновь, но последние несколько недель он не появлялся. Была ли персона, которую он видел в Алсооре (теперь он был убежден, что видел ее и в лесу) больше, чем просто случайной встречей? Он высматривал оборванца среди нищих и калек Геда, но не увидел ничего общего.

Юноша прислонился к дому напротив нужного и ждал целых пять минут, но фигура больше не появилась, если она вообще была. Он пересек улицу, развернул сверток, встряхнул его и тихо постучал в дверь.

Дверь сразу же открылась примерно на фут. Поток теплого воздуха вырвался наружу и окутал Джодаха теплым приятным туманом. Джодах сдерживался, чтобы не вдохнуть заразный воздух чумного дома. Тонкие, трясущиеся от лихорадки руки появились из темноты и схватили сверток, слабо пытаясь вырвать его из хватки юноши.