Земля мертвых. Боги войны - Котов Сергей - Страница 6

Исследовав меню, я обнаружил режим консервации. Если верить прогнозам компьютера, имеющихся запасов газа должно было хватить ещё на месяц поддержания минимальной плюсовой температуры во внутренних помещениях, при условии отключения основных потребителей энергии. Я поставил таймер на два часа и активировал этот режим. Времени, по моим расчётам, было более чем достаточно для детального обследования базы.

Когда я поднялся в помещение, которое у диверсантов, видимо, было аналогом оперативной рубки, Лев, разочарованно хмурясь, пытался активировать один из ноутбуков, которые стояли на столе.

– Запаролено, – констатировал он, – ничего не могу сделать.

– Секунду, – сказал я, потом взял со стола все три ноута. – Ждите здесь. По бумагам что-то интересное было? – Я кивнул на стол, где были раскиданы какие-то распечатки.

– Нет, к сожалению, – Лев покачал головой, – ничего интересного. В основном хозяйственные расчёты и сводки погоды.

Я поднялся наверх, в оружейную. Труп снайпера-самоубийцы в прошлый раз я не убрал – не было ни времени, ни желания, ребята ждали меня в вездеходе. За ночь тело окоченело, большой палец правой руки застрял в скобе винтовки. Пришлось приложить значительные усилия, чтобы его достать. Можно, конечно, было бы воспользоваться ножом и отсечь нужную часть тела – но я этого не сделал. Если честно – по суеверным соображениям. Как представил себе мертвеца, который ходит за мной с немым вопросом в тусклых глазах: «Где мой палец?», точнее: «Where is my finger?» Бр-р-р!

Но главное, что мой расчёт оправдался. Датчик сработал у второго ноута; он пискнул и разблокировался. Трогая периодически сенсорную панель, не давая ему заблокироваться вновь, я спустился вниз и подключил питание.

– Ну вот, – улыбнулся я, – дорога открыта.

Лев радостно погрузился в поиски информации, но уже через минуту разочарованно протянул:

– Файлы и папки отдельно запаролены. Сами не справимся – нужны спецы. Разве что…

– Что? – заинтересованно спросил я, склоняясь над экраном.

– Фотографии открыты, – с удивлением констатировал Лев. – Они не под паролем!

В альбоме было много личных снимков. Типичный американский дом где-то в пригороде, пожилая улыбчивая чета. Должно быть, родители погибшего. Глядя, как они машут руками тому, кто фотографировал, я ощутил что-то вроде печали. Но не слишком сильно: всё-таки их сын убил Михалыча и собирался убить меня.

Лев, тронув тачпад, прокрутил содержимое папки вниз. А вот здесь уже начиналось интересное. Монтаж контейнерной базы. Оказывается, они использовали экранолёт. Совсем новая разработка. Поэтому ПВО и система подводных микрофонов их не засекли.

Потом были фотки из тундры. Мало интересного, на мой взгляд, но пара снимков очень заинтересовала Льва.

– Похоже, среди них был контактёр, – пояснил он. – Они подбирались к границам Зоны. Возможно, даже были передачи.

Я присвистнул и спросил:

– Вы-то, кстати, знаете, где эта граница? Хотя… знали бы – мы бы тут не оказались…

– Зона – она как огонь, – сказал Лев, – точных границ нет. Есть только карты вероятностей, где можно встретить проявления. Чем ближе к эпицентру – тем вероятность выше. Но и только. Тут ведь важно не просто найти границу, а доставить контактёра в такое место, откуда он мог бы вернуться…

– Стоп, – сказал я. – Вы говорите, что мы уже внутри Зоны, так?

– Боюсь, что так, – вздохнул Лев, продолжая изучать фотографии.

– Получается, эта база тоже, да?

– Безусловно.

– И снайпер? Который в нас стрелял?

– Ну конечно!

– Значит, они знали о Зоне больше, чем мы… – Я хотел закончить мысль; сказать, что, возможно, его самоубийство не было следствием нервного срыва, а точно рассчитанным действием. Но промолчал. Потому что очень хотел ошибиться.

– А это ещё что…

Лев указал на фотографию, где кто-то из диверсантов стоял в арктическом костюме посреди руин. Это точно были развалины какого-то человеческого жилья, чего-то вроде замка. Отчётливо виднелись силуэты фундамента покоев, башен, стен и коридоров.

– Может, они по дороге где-то высаживались? Наверное, какое-нибудь древнее поселение викингов… – предположил Лев.

– Не думаю, – ответил я.

– Почему?

– Похоже, я знаю, где эти руины. Или, скорее, похожие, потому что… – Я хотел сказать, что в замке, который я мельком видел вчера, были даже уцелевшие башни. Но в этот момент Лев ещё раз прокрутил содержимое папки. И я увидел их. Башни. На более ранних снимках башня была одна. Сложенная из блоков какого-то серого камня, она выглядела органично среди руин, но, вне всякого сомнения, её конструкция была цела. Ни одной щербины в ровной кладке, разве что сам камень покрыт налётом времени: следами выветривания и соли. Потом рядом с этой башней появилась вторая. И третья. На последних снимках других людей видно не было. Я сначала не мог понять почему – но потом решил, что тот, кто делал снимки, выезжал на место один.

– Очень странно… – сказал Лев. – Можно было предположить, что они намеренно разрушают этот… замок. Но снимки идут в хронологическом порядке. Будто они двигаются обратно во времени…

– Не думаю, что это так, – сказал я.

– Вы сказали, что знаете, где это может быть? – спросил Лев, отрываясь от монитора.

– Да, – кивнул я, – видел вчера, когда уходил отсюда.

– Может, взглянем? – предложил учёный.

Я подумал секунду. Потом кивнул.

Башен в полуразрушенном замке было четыре. На одну больше, чем на снимке. Остановив снегоход, я прикрыл глаза и попытался восстановить картину, которую видел вчера. Вроде бы башен было три – но точно теперь я сказать не мог; всё-таки время прошло, да и глянул я тогда мельком.

– Четвёртая башня, да? – констатировал Лев, слезая с заднего сиденья.

Я промолчал и заглушил двигатель.

Замок был древним. Его камни не пощадил местный климат; они были рябыми от выветривания, кое-где проступала соль.

– Интересно, какому народу могла прийти мысль строить замок в таком месте? – удивлялся Лев. Похоже, учёный, поглощённый этим осязаемым феноменом, забыл то, что говорил сам; забыл, где мы находимся.

Я заглянул в одну из ям внутри контура фундамента ещё одной башни. Странно, но наносные отложения там были выбраны до самого скального основания. И даже сама скала, похоже, продолблена вниз, образуя ступенчатое углубление.

– Не уверен, что хочу это знать… – ответил я, поглядев на солнце, которое уже клонилось к закату. – Давайте пойдём отсюда. Надо придумать, что делать дальше.

– Конечно, мы можем попробовать вырваться, – говорил Михаил. – В конце концов, если этого до сих пор не происходило – почему бы этому не случиться впервые?

– Тем более что информация оттуда точно до нас доходит, – добавил Лев, – а иногда ещё и артефакты. И… – Он хотел добавить что-то ещё, но, похоже, вовремя спохватился, почесал подбородок и проговорил: – М-да…

Я не стал пользоваться его оплошностью и давить. Не то положение. Вся нужная информация сама всплывёт, нисколько в этом не сомневался.

– Можно на иннерциалке проложить курс, – предложил Иван, – и попробовать выйти по своим же следам.

– Интересная идея, – поддержал Лев. – Анизотропный поток может быть инвертирован при условии временнóй синхронизации хотя бы в рамках суточного цикла…

Михаил бросил взгляд на круглые настенные часы, которые висели в оперативной рубке.

– Уже не успеем, – констатировал он. – Можно на следующие сутки попытаться.

– Давайте всё же не будем откладывать, – сказал я. – Мне бы не хотелось провести ещё одну ночь вблизи этого… сооружения.

Лев и Михаил переглянулись.

– Пожалуй, вы правы, – констатировал Михаил, – лучше попробовать сейчас.

Мы двигались до заката. И я хотел наплевать на светомаскировку, включить фары и двигаться ночью. Благо горючего хватало – минимум на три дня пути, и его не приходилось экономить. А потом, вглядываясь в окрашенный закатным багрянцем горизонт, я увидел вдалеке уже знакомый силуэт. Руины и четыре башни.