Харшини - Фаллон Дженнифер - Страница 72
- Предыдущая
- 72/109
- Следующая
Тарджа устало уткнулся лбом в холодное окно кабинета Верховной сестры. «Придется теперь еще придумывать, как называть кабинет», — устало подумал он. Должности Верховной сестры больше не существует.
В Цитадели было спокойно. Легкий дождь висел пеленой и струйками стекал по оконным стеклам, размывая контуры мира за окном. В темноте были различимы только желтые прямоугольники окон библиотеки напротив. Там круглые сутки дежурили защитники, чтобы сестры Клинка не могли тайком прийти и уничтожить документы, не предназначенные, по их мнению, для глаз защитников.
Хэррит уже приходила к ним и требовала, чтобы теперь, когда защитники прогнали кариенцев, Гарет передал ей управление Цитаделью.
Отказ Гарета поразил ее, и она устроила безобразную сцену. И хотя они и выиграли этот раунд, Тарджа понимал, что сестры Клинка так просто не сдадутся. В каком-то смысле, разобраться с ними будет труднее, чем с кариенцами.
Он услышал, как скрипит, открываясь, дверь, но даже не повернулся. С визитерами разберется Гарет. У коменданта это очень неплохо получалось.
— Мы согнали всех кариенцев в амфитеатр, сэр, — доложил офицер.
Это был Симин, молодой офицер, который освободил его. «Когда это было? Неужели сегодня утром?»
— Я выделил достаточно людей, чтобы присматривать за ними, но в результате в других местах людей уже не хватает. Жрецов мы отделили от прочих. Мы поместили их в пещеры.
— Что вы сделали с их посохами?
— Мы сложили их в одной из пещер. Я поставил перед ней особую стражу. Они выглядят очень солидно.
— Жрецы не любят разлучаться со своими посохами, — отметил Тарджа, не отрывая задумчивого взгляда от темного окна.
— Это верно, — подтвердил Симин. — Они подняли такой шум, когда мы их отняли. А остальные кариенцы такие послушные. Наверное, по этой погоде их боевой дух слегка подмок. Я им сказал, что если они хотят вернуться домой, то мы освободим их утром.
— Кто там сейчас командует?
— Капитан Граннон.
— Иди поспи, капитан. На сегодня с тебя довольно.
— Благодарю вас, сэр. Доброй ночи. Доброй ночи, Тарджа.
— Доброй ночи, Симин.
Капитан отсалютовал, стараясь не встречаться с Тарджой глазами, и вышел из кабинета. Тот проводил его озабоченным взглядом.
— Он никак не может решить, поклоняться тебе или бежать от тебя как от чумы, — отметил Гарет.
— Приятно, что ты можешь смеяться над этим.
Комендант развалился в кресле Верховной сестры и устало потянулся.
— Перестань так усердно каяться, Тарджа. Гоун заслуживал смерти. Я бы на твоем месте поступил точно так же. Да… хотя, наверное, нет. Я бы отдал подонка на пару месяцев палачам и только потом убил бы его. И в этом разница между нами. Ты предпочитаешь честное, простодушное правосудие. А я из тех, кто считают, что цель оправдывает средства. И еще я очень терпелив. Я могу ждать долго-долго, чтобы добиться отмщения.
— Нам некогда ждать, — напомнил Тарджа. — Кариенцы нападут на крепость, как только сообразят, что произошло, и вот тогда у нас будут серьезные проблемы.
— Теперь дело за твоими друзьями-харшини, — задумчиво ответил Гарет. — Я надеюсь, Р'шейл не забыла послать весточку в Хитрию до того, как бросилась искать этого дурацкого Локлона.
Не было смысла объяснять сейчас Гарету, почему Р'шейл придает такое значение поискам Локлона, и Тарджа промолчал. Оторвавшись наконец от окна, он уселся в глубокое кожаное кресло, стоящее у очага, и с наслаждением вытянул ноги. Протерев кулаками усталые глаза, он вопросительно посмотрел на Гарета.
— Ну и что теперь? Дженги больше нет, и некому принять командование — разве что ты возьмешься за это дело.
Комендант покачал головой.
— Только не я. У меня нет ни авторитета, ни командирского дара для того, чтобы объединить Медалон. Тут нужен кто-то, кого люди уже знают. А я сделал карьеру, оставаясь в тени. Если издать указ, подписанный моим именем, люди тупо посмотрят на тебя и спросят: «Какой еще Гарет?»
— Кого же ты предложишь?
— Тебя.
— Это даже не смешно, Гарет.
— А я не шучу.
— За мной никто не пойдет, даже если бы я и хотел взяться за это дело. А я и не хочу к тому же.
— Ты себя недооцениваешь, дружище. Ты самый знаменитый защитник на этом свете, и твоя репутация бесстрашного…
— Что за глупость!
— Дослушай меня, Тарджа. Ты дезертировал из рядов защитников, потому что не хотел служить власти Джойхинии, а она оказалась самой жестокой и бескомпромиссной тварью, когда-либо носившей мантию Верховной сестры. Ты бросил ей вызов. Ты помогал повстанцам, взбунтовавшимся против ее власти. Тебя схватили. Ты бежал из-под стражи. Ты сражался с кариенцами, а потом возглавил сопротивление. Все опрометчивые, импульсивные, просто случайные поступки, которые ты совершил после того как отказался присягнуть Джойхинии, сделали из тебя героя, нравится тебе это или нет.
— Какая нелепость!
— Вообще говоря, да, но факт остается фактом. Ты единственный человек во всем Медалоне, за которым пойдут и защитники, и народ, и даже повстанцы-язычники. Ты дружишь с Высочайшим Принцем Хитрии, а он нам очень нужен сейчас. Если он придет к нам на помощь, то только потому, что ты попросишь его об этом. Спорить готов, иначе бы он не согласился. — Гарет улыбнулся и добавил негромко: — Даже добрая половина сестер влюблена в тебя — по крайней мере молодежь, те, что строили тебе глазки послушницами.
Тут даже Тарджа не удержался от улыбки. Когда он был кадетом, Гарет Уорнер однажды вызвал его в свой кабинет и сообщил, что ему и Джорджу отныне, не дозволяется заниматься в библиотеке одновременно с послушницами, поскольку сестра Мэгина считает, что их присутствие снижает дисциплину на занятиях. Но тут же его улыбка погасла, и он покачал головой.
— Я не хочу править Медалоном, Гарет. Даже временно.
— Знаю. Именно поэтому я и предлагаю эту работу тебе. Если бы у меня были хоть малейшие подозрения, что ты претендуешь на этот пост, я бы и не заговорил об этом. Нам нужен тот, кто хочет, чтобы все было сделано правильно. У меня тут хватает людей, которые стремятся к власти как таковой. Но это именно то, что не устраивает нас в Сестринской общине.
— Меня ты не уговоришь.
— Ну что же. Тогда назови мне имя того из медалонцев, кто может сделать то же, что ты, и я больше не стану поднимать эту тему.
Тарджа вздохнул.
— Дай мне подумать.
— У нас нет времени. Завтра утром, когда Цитадель проснется, нам нужно твердо знать, что делать дальше, иначе Хэррит со своими сестрами Клинка подгребут власть под себя так быстро, что ты даже не успеешь заметить, как окажешься на виселице.
Не успел он ответить, как дверь с треском распахнулась и в кабинет ворвалась Р'шейл с еле поспевающим за ней Брэком. На него она даже не взглянула, чему Тарджа был крайне рад. Видимо, объяснение между ними опять откладывалось. Сначала нужно было найти Локлона.
— Как замечательно, что ты решила навестить нас, дитя демона, — отметил Гарет.
Р'шейл не обратила внимания на сарказм.
— Я только что говорила с Симином. Он сказал, что вы собираетесь завтра освободить кариенцев.
— Мы с самого начала собирались сделать это.
— Но открывать ворота нельзя. Я еще не нашла Локлона.
— Я не стану задерживать две тысячи пленных из-за твоего каприза, Р'шейл. С нас хватит жрецов и герцогов.
— Но это не каприз. Он куда опаснее, чем ты думаешь. Его обязательно нужно найти.
— Значит, я поставлю дополнительную стражу у ворот, чтобы он не выскользнул, но кариенцы должны уйти, Р'шейл, с этим ничего не поделаешь.
В поисках поддержки она обернулась к Брэку. На Тарджу она даже не смотрела.
— Я понимаю твое желание избавить Цитадель от кариенцев, комендант, — рассудительно заговорил Брэк. — Но и Р'шейл права. Локлон несет в себе опасность, которую не следует недооценивать.
— Но кому именно он опасен? — уточнил Гарет. — Он ваш враг, а не мой.
— Ну как ты не понимаешь? — отчаянно вскричала Р'шейл. — Ведь это Локлон управлял телом Джойхинии! Это Локлон помогал кариенцам с того дня, когда мы попытались сместить Джойхинию на том собрании. О Основательницы, Гарет, это же самый гнусный предатель во всем Медалоне!
- Предыдущая
- 72/109
- Следующая
